Клан волчицы - Майте Карранса

— А где Клаудия?

— Ей очень плохо. Мы лечим ее настоями и мазями, я как могу снимаю ее боль наложением рук, но она все-таки может умереть… На, выпей. Тебе станет лучше…

Анаид выпила горячего бульона из чашки, которую ей протянула тетушка, и действительно приободрилась.

— Расскажи, что у вас произошло? — попросила девочку Крисельда.

— Это было ужасно! — простонала Анаид, вспомнив прикосновения ледяных пальцев ларвы к своим внутренностям и ее жестокие слова о Селене.

Набравшись мужества, Анаид изложила Крисельде все события кошмарной ночи. Ей полегчало, когда она поделилась с близким человеком своими страшными воспоминаниями.

Крисельда нежно обняла девочку, и та, к ее удивлению, прошептала:

— Скажи, что это неправда! Скажи, что Селена не такая!

— Девочка моя, ты проявила колоссальное мужество! — не желая отвечать, пробормотала Крисельда.

— И огромную силу! — сказала Лукреция, сидевшая в глубине пещеры над смутно белевшим телом.

— Клаудия!

Анаид, держась за стены, пробралась к лежанке, где, постанывая во сне, лежала бледная как смерть дочь Валерии.

— Это ты разбудила вулкан? — спросила Лукреция у Анаид, положив на плечо дочери Селены свою морщинистую руку.

— Произошло извержение? — дрожащим голосом спросила та.

— Весь склон и половина долины покрыты застывшей лавой, — пояснила Крисельда.

— Этна спокойно спала, — глядя Анаид прямо в глаза, пробормотала Лукреция. — Но кто-то ее пробудил. Мы этого не делали. Скажи, это ты?

Анаид стало не по себе. Неужели она действительно чуть не испепелила половину Сицилии только из-за того, что почувствовала себя несчастной и захотела умереть? Посвященная омниора не имеет права причинять ущерб людям, даже впав в отчаяние…

— Извините. Я не хотела. Мне было так плохо, что я пожелала погибнуть в огне вместе с хижиной и одиорами…

Вздрогнув, Лукреция провела рукой по лицу Анаид и коснулась висевших у нее на шее кусочков черного камня.

— Выходит, ты способна повелевать Огнем…

— Значит, ты можешь еще больше помочь Анаид, — сказала Лукреции тетушка Крисельда.

— Хорошо. Я покажу ей, как сделать непобедимый атам из небесного камня, и открою тайные свойства Огня.

Анаид залилась краской при мысли о том, какую высокую честь окажет ей Лукреция. Ведь кроме самой предводительницы Клана Змеи и ее будущей преемницы, тайн Огня не знал никто.

— Сделав это, я смогу спокойно умереть, — пробормотала Лукреция. — Анаид, детка, дай мне руку, — добавила она.

Взяв протянутую руку девочки, Лукреция долго гладила ее.

— Ты помнишь песню, которую пела Деметра, когда врачевала больных? — спросила у Анаид тетушка Крисельда.

Анаид кивнула. Она помнила эту песню наизусть.

— Тогда возложи руки на Клаудию, — попросила Крисельда. — Все колдуньи из рода Цинулис умеют врачевать, но ты самая молодая из нас и при этом, кажется, самая сильная. Как знать, может, у тебя получится лучше, чем у меня…

Лукреция раздела Клаудию, и Анаид увидела маленькую ранку, сквозь которую дочь Валерии покидала жизнь.

Возложив на Клаудию обе руки, Анаид почувствовала, что где-то рядом притаилась смерть, и решительно затянула древнюю песнь.

Как и в прошлый раз, она ощутила обжигающий холод, перетекавший в нее из тела Клаудии. Дочь Валерии постепенно возвращалась к жизни, а Анаид теряла силы, ее трясло от холода и изнеможения, но она не сдавалась. Ее пальцы словно бы вытянулись. Она гладила ими сердце Клаудии, наливавшееся жизнью и стучавшее все быстрее и быстрее.

Анаид продолжала до тех пор, пока Лукреция не пробормотала:

— Довольно. Сейчас тебе станет плохо. Отдохни.

Анаид рухнула в объятия тети Крисельды, но тут же отшатнулась, увидев в руках той проклятый свитер, заколдованный Кристиной Олав.

— Сожги его! Сожги его немедленно! Он заколдован!

— Ну и что?

— Как это — ну и что?! Он заколдован одиорой! — возмущенно крикнула Анаид.

Крисельда насильно натянула свитер на слишком слабую для сопротивления девочку.

— Этот свитер спас жизнь вам обеим. В нем заключены добрые чары.

Анаид тут же согрелась.

Выходит… Выходит, Кристина Олав действительно желала ее спасти?

Не в силах ничего понять, Анаид забылась крепким сном.

Завтракать сели у входа в пещеру, там, где нависший каменный козырек защищал всех от дождя и ветра.

На камнях расстелили клетчатую скатерть. На нее положили салфетки и поставили кувшин с молоком. Из пещеры принесли свежий хлеб, испеченный колдуньями Клана Змеи, масло и овечий сыр, приготовленные Кланом Лани, и любимое лакомство колдуний Клана Вороны — варенье из лесных ягод.

Сидевшая рядом с Анаид Клаудия налила ей чашку молока. Анаид обильно посыпала сахаром плававшие на его поверхности сливки. Ей очень хотелось немедленно их проглотить, но она протянула чашку Клаудии.

— На, попробуй!

— Ты что, рехнулась?!

— Это же сливки с сахаром. Пальчики оближешь!

— Ты хоть представляешь, сколько в них калорий?!

Сливок было немного, и Анаид не стала настаивать, но все-таки пробормотала:

— Ты и так — кожа да кости.

— Это я раньше была такая. А тут нас откармливают как на убой. Скоро я разжирею как свинья, и Бруно не захочет даже смотреть на меня.

Анаид почувствовала укол ревности. После всею произошедшего Клаудия была с ней подчеркнуто вежлива, но сердечными тайнами делиться не спешила.

— Вряд ли, — набравшись смелости, заявила Анаид. — Он души в тебе не чает. По-моему, он будет носить тебя на руках, даже если ты разжиреешь, как борец сумо, и покроешь себя татуировками словно маорийский вождь.

Довольная Клаудия усмехнулась и впилась зубами в кусок хлеба, густо намазанный маслом и вареньем. Деловито жуя, она нахмурилась и недоверчиво спросила:

— А ты откуда знаешь?

— Я пошла за тобой и видела, как он целовал тебя тем вечером, на дне рождения.

— Значит, ты все-таки следила за мной?! — уперев руки в бока, воскликнула Клаудия.

Анаид смущенно опустила глаза.

— Ну да. Извини. Но это было не из-за одиоры. Я пошла за тобой по другой причине.

— По какой еще другой причине?!

— Потому… Потому что я еще ни разу не была ни у кого на дне рождения…

— Почему?!

— Меня не приглашали, — пробормотала Анаид, закрыв покрасневшее лицо руками.