Юрист - Джон Гришэм

– Значит, я подхожу к вооруженному до зубов Бенни, не замечая его головорезов, и прошу: «Будьте добры, улыбнитесь».

– Нет. Существует и другой способ. Пока же у тебя есть неделя на тренировку.

– Камера хоть как-то называется?

– Посмотришь в бумагах, там все: инструкции пользователю, технические характеристики и так далее. Постарайся за неделю освоить. Если план сработает, в твоем распоряжении будет три секунды на съемку.

– А если не сработает?

– Придумаю что-нибудь другое.

– Хорошо. – Джой нервно отхлебнул из фляжки. – Считаем, с Бенни все вышло. Но как ты – заметь, не я! – ты, Кайл, собираешься установить, кто он такой?

– Этого я пока не придумал.

– Ты пока еще много чего не придумал.

– Во вторник я отправлю тебе «мыло», сообщу о покупке билетов. Я рассчитываю на тебя, Джой. Договорились?

– Не знаю. Ты шизанулся сам и сводишь с ума меня.

– Не пори чушь. Наслаждайся жизнью, пока свободен.

В четверг, в три часа дня, когда Кайл сидел в главной библиотеке, лежавший перед ним на столе фирмфон мягко завибрировал. Срочное сообщение призывало всех сотрудников, работающих первый год, немедленно подняться на сорок четвертый этаж, в конференц-зал. Означать этот внезапный сбор мог лишь одно: руководству «Скалли энд Першинг» стали известны результаты экзамена в адвокатуру. Из того факта, что наверх должен подняться и Кайл, с неизбежностью следовало: экзамен он сдал.

На протяжении многих недель новички с головой уходили в работу, ощущая себя жертвами гигантского Молоха. Экзамен в адвокатуру усиливал стресс. Об экзамене не говорили даже тогда, когда он остался позади, – ожидание результатов больше напоминало пытку. Самые слабонервные теряли сон, аппетит, у них все валилось из рук. «Экзамен в адвокатуру. Что будет, если я его не сдал?»

Каждая фирма придерживалась собственного ритуала. В «Скалли энд Першинг» в этот день царила атмосфера праздника. Для счастливчиков руководство устраивало торжественный прием. Вообще-то он должен был стать сюрпризом, однако уже к середине сентября новые сотрудники знали, в какой обстановке им объявят благую весть. Волнующая церемония имела лишь один жестокий момент: неудачников на нее не приглашали. Обойденные судьбой тайными путями выбирались из здания, чтобы остаток дня в тоске бродить по нью-йоркским улицам.

Торопливо поднимаясь на сорок четвертый этаж, Кайл взглядом искал в потоке людей знакомые лица. Отовсюду неслись ликующие крики; коллеги вздымали над головами крепко сжатые кулаки и бежали бегом – в строгих черных туфлях, которые вовсе не были предназначены для бега. Заметив Дейл, Макэвой по-дружески обнял ее, и дальше они двинулись плечом к плечу. Переполненный конференц-зал возбужденно гудел. Когда двери его наконец закрылись, к небольшой трибуне с микрофоном подошел Говард Мизер, генеральный управляющий фирмы.

– Поздравляю. А теперь всем – веселиться! Счета подождут, сегодня вы не впишете в них ни часа.

Бутылки выстрелили шампанским, в толпе засновали официанты. Присутствующие купались в эйфории: кошмар позади, теперь они до конца жизни настоящие юристы!

Сжимая ножку высокого бокала, Кайл стоял в тесном кружке друзей. Темой общей беседы очень скоро стали менее удачливые товарищи.

– Кто-нибудь видел Гарвуда?

– Нет.

Молодые люди окидывали взглядами шумное сборище. Гарвуда нигде не было.

– Бедняга, ведь он так старался!

Откуда-то из толпы появился Тим Рейнолдс, с глумливой улыбкой он потряс отпечатанным на принтере листком.

– Тэйбор сел в лужу! – Голос его срывался от злорадства. – Не поверите. Гарвардский выкормыш!

Кайла это известие ничуть не обрадовало. Конечно, Тэйбор высокомерен, заносчив, но он как-никак сосед по «кубику». Провал на экзамене убьет его. Нет, что бы там ни говорили, Тэйбор заслуживал лучшей участи.

По залу поползли шепотки. Количество потерь увеличивалось. Итог выглядел так: из ста трех человек жертвами экзамена пали восемь. Но девяносто два процента – это все равно отличный показатель для любой фирмы. Уцелевшие были и в самом деле звездами, впереди их ждали великие свершения.

Шампанское текло рекой. Тех, кто уже с трудом держался на ногах, развозили по домам в машинах, которые были предусмотрительно вызваны фирмой. Выпив всего два бокала, Кайл пешком отправился в Челси. По пути он позвонил отцу и обрадовал его замечательной вестью.

Предполагалось, что полуденная встреча с Дугом Пекхэмом в пятницу станет рабочим обедом, в ходе которого они обсудят некий важный документ. Однако когда Кайл пришел минут на десять раньше, партнер невозмутимо произнес:

– Будем кутить.

Выйдя на улицу, они уселись в длинный «линкольн», один из множества нью-йоркских черных лимузинов, предназначенных для тех, кому статус не позволял пользоваться такси. «Скалли энд Першинг» располагала собственным парком черных лимузинов.

– Тебе приходилось бывать в парке на Мэдисон-сквер? – спросил Пекхэм. – Там есть неплохой ресторан.

– Нет. Я нечасто выбираюсь в город, Дуг. Я новичок. Или нет времени, или устаю так, что в горло ничего не лезет, или просто забываю об обеде.

– Уже жалуемся?

– Никогда.

– Поздравляю со сдачей экзамена.

– Спасибо.

– Тебе там понравится. Превосходная кухня, уютная обстановка. Можно сидеть и сидеть с бутылочкой вина. У меня есть один клиент, который без разговоров оплатит наш счет.

Макэвой ограничился кивком. После двух месяцев пребывания в фирме он все еще испытывал неловкость, когда стоимость обеда вносили в счет клиента. Это казалось Кайлу почти обманом. Хотелось спросить у Дуга: а за что, собственно, клиент выложит свои денежки? За поданные блюда? Это еще куда ни шло. Или за два часа времени, которые потратит Пекхэм, и за два часа его, Кайла? Но вопрос так и не прозвучал.

Ресторан находился на первом этаже старинного здания страховой компании «Метрополитен лайф иншурэнс». Из окон открывался изумительный вид на парк Мэдисон-сквер. Интерьер был вполне современным: высокие потолки, огромные окна. По словам Дугласа, с метрдотелем, шеф-поваром и сомелье он давно поддерживал самые добрые отношения. Это казалось правдой: Кайл нисколько не удивился, когда их подвели к столику возле окна, что выходило в парк.

– Для начала предлагаю разобраться с вопросом твоей оценки. – Пекхэм со вкусом разломил хрустящую булочку, усыпав девственно-белую скатерть крошками.

– Моей оценки?

– Да. Как старший партнер, я обязан оценить способности новичка после того, как он сдаст экзамен. Совершенно ясно, что если бы ты провалил его, мы бы здесь не сидели, а я не искал бы подходящие к случаю комплименты. Мы остановили бы уличного разносчика, взяли по порции жирной жареной колбасы и пошли дальше, обмениваясь малоприятными репликами. Но поскольку экзамен сдан, я хочу отметить твой успех.