Отражение не меня. Сердце Оххарона - Марина Суржевская

Только кому это нужно?

Паладин вздохнул и дернул створку. Довольно. С него хватит. Лея ушла и забрала Незабудку, и он сделает все, чтобы больше не звать ее. Возможно… со временем станет легче. Должно стать. Когда-нибудь.

Интересно, сколько лет ему на это понадобится? Или веков?

А ведь поначалу все казалось простым. Кажется, у него даже был какой-то план… Кажется, он собирался использовать и Лею, и Незабудку в своих целях и для этого сохранил им обеим жизни. Обманывал себя, что делает это ради каких-то честолюбивых планов… Планы? Какие планы, если он теряет контроль рядом с девушкой с разными глазами? Если задыхается, несет какую-то чушь и теряется, не понимая, как себя вести с ней?

В Обители он просто не смог ее убить, хотя должен был. А когда в его руки попала и Незабудка… Да, он помнил пророчество и то, что дети темной принцессы изменят Оххарон. Но это уже произошло, благодаря угасшей Искре Пятиземелье будет уничтожено.

Так зачем он возится с этой малышкой? Но ни отпустить Незабудку к королеве, ни причинить вред Лее он не смог…

И сегодня привычно вел себя с девушкой как всегда — подчиняя, ломая, угрожая. И понимал, что делает что-то не то… Ей нужно другое, возможно, те самые лепестки, воспоминания о которых приводили его в дикую ярость. Он этой романтики не понимал и не умел. Он желал просто привязать Лею к кровати самой надежной веревкой, приковать цепью, сделать что угодно, чтобы она не ушла, чтобы утолить тот безумный голод, что пожирал паладина. Он ощущал себя помешавшимся, больным, диким и совершенно озверевшим от этой потребности в ней. И дело было не только в физической близости. Она просто стала ему нужна. Просто нужна. Он, кажется, просто не может без нее жить.

Стоило только представить, что она вновь уйдет, и он готов был угрожать, требовать, врать — что угодно, лишь бы не отпустить. Лишь бы осталась с ним, хоть ненадолго, хоть поневоле…

Точно с ума сошел.

И это надо остановить. Однажды он просто убьет ее, в приступе ревности или ярости, станет зверем и разорвет, как уже сделал с другой девушкой. А ведь тогда он даже не любил… Ирантой он был увлечен, но те чувства не шли ни в какое сравнение с той стихией, что поглотила его сейчас. Но Иранту он однажды убил, разозлившись.

Он плохо помнил то, что произошло в тот день. Наверное, Мрак его пожалел, приглушив те воспоминания. Но тот момент, когда он очнулся и увидел свою окровавленную невесту, он запомнил на всю жизнь. И поклялся, что подобного больше никогда не случится.

Его сердце возненавидело тогда с неистовой силой… Себя. То, что не смогли сделать годы рабства, случилось за одну ночь.

Шариссар сжал зубы и толкнул дверь. Усмехнулся, окинул взглядом пустую комнату. Убеждая себя, что должен умыться, заглянул в купальню. Умылся. В комнате все еще витал запах Леи, и это мешало, создавало иллюзию ее присутствия. Паладин скривился и пошел в смежное помещение. Внутри стало больно от глупой надежды. Ведь могла не уйти? Могла поверить ему? Что-то… понять? Почувствовать все то, что он не смог сказать?

Могла?

И замер, привалился к косяку, до боли сжав ладони в кулаки.

Эта комната тоже была пуста.

Лея ушла. И забрала Незабудку.

Он аккуратно закрыл за собой дверь и пошел обратно, тяжело переставляя ноги и вспоминая, что нужно дышать. Просто дышать. Вдох. Выдох…

Вдох.

Кажется, у него были какие-то дела. Ах, да. Война. Он чуть не забыл.

Глупец.

Немного ранее…

Лиария

Лиария стояла на самой высокой башне Оххарона. Отсюда ей был виден город, синие холмы и долина, даже краешек Леса Духов, в который уходили умирать все оххаронцы на протяжении веков, предчувствуя свой смертный час. И если бы она захотела, то смогла бы рассмотреть их лики, что проглядывали в изогнутых корявых стволах деревьев, в переплетении веток и волнении трав. Но Лиария не хотела.

Ее не волновало ничто в этом мире, она видела лишь Сердце.

Следила за его ударами, остановками и пульсацией, за неистовым сиянием, что усиливалось с каждым мгновением. Сердце багровело и мерцало, рвалось с привязи тысячей нитей, словно норовистый конь. Его прежний спокойный и ровный ритм нарушился, сбился, поменялся на неустойчивый и рваный.

По крови в чаше шли волны, хотя ветра не было, жидкость бурлила. Лиария встала на бортик, вскинула ладони, пытаясь сдержать мечущееся Сердце. Но от ее прикосновения стало лишь хуже. Сердце больше не повиновалось ее приказам, и королева закусила губу от охватившей ее ярости.

А потом черная кровь вскипела, забурлила, а Сердце рвануло в каком-то отчаянном рывке, и… Лиария застонала. Тьма посветлела. Чистая черная сила, что питала саму королеву и весь Оххарон, засияла чистым светом.

И темнейшая знала, что это значит.

Что случилось почти невозможное, то, чего не было никогда — черное сердце, полное ненависти, полюбило…

— Ты пожалеешь, — прошипела Лиария. Ее лицо исказилось, рот оскалился, являя клыки. Она склонилась к умирающему у чаши Светлому. — Ты боишься смерти, человек? — прорычала темнейшая. — Бойся. Ведь твоя будет мучительной…

* * *

Незабудка

Незабудка проснулась посреди ночи от тихого голоса:

— Сиера, девочка моя…

Сначала ей показалось, что ее зовет Лея. И малышка открыла глаза, потерла их кулачками и села на кровати.

— Ой, — пискнула Незабудка.

Посреди комнаты стояла женщина в строгом темно-синем платье, с красивыми косами, что короной лежали вокруг ее головы.

— Здравствуй, Незабудка! — нежно улыбнулась она.

— Фея Сейна! — Сиера ответила улыбкой. — Ты давно не приходила!

— К сожалению, я редко могу тебя навещать, милая. Это слишком сложно. — Женщина улыбнулась, и Сиера посмотрела удивленно. Ночная гостья удивительно напоминала… Лею. Только была старше.

— Ты похожа на мою сестру, я уже говорила? — тут же сообщила Незабудка и вздохнула. — Я по ней очень скучаю.

— А где твоя сестра? — Женщина присела на край кровати. Она так пристально рассматривала девочку, что та на миг смутилась. Но гостья тут же одарила малышку еще одной улыбкой, успокаивая. — Как же ты… — тихо прошептала она. — Какая уже большая…

— Правда? — обрадовалась Сиера. — Эх, жаль, тебя никто не слышит. Потому что все считают меня маленькой! А я большая!

— Большая, — эхом повторила женщина, ее красивые синие глаза увлажнились, и она подняла ладонь, словно желая погладить девочку по голове. Но сдержала свой порыв и лишь тихонько вздохнула.

— Ты пришла поведать мне о сокровищах? — Незабудка придвинулась ближе и пояснила: — Феи всегда приходят, чтобы рассказать о спрятанном кладе! Ведь для этого?