Николас Бюлоф — рыцарь-дракон с тысячью лиц - Дмитрий Олегович Смекалин

но и увиденного там было достаточно. Все вокруг носило следы разорения или поспешного бегства — у дверей стояли какие-то ящики, мебель практически отсутствовала, на полу валялись брошенные бумажки.

Раз даже сотрудники разбежались, то рассчитывать, что Орлетта здесь появится, было глупо. Получалось, Леруа IV свернул тут представительство, но почему? Воевать собрался? Так у объединившейся Дэнляндии кэров в полтора раза больше, чем у Галлодии. Не самоубийца же он! Или протест так выражает? И где же все-таки про Орлетту что-нибудь узнать можно?

Не выдержал, заглянул еще раз вечером. Третий секретарь на сей раз был на месте, и оказался он отнюдь не юношей, а наоборот, щуплым старичком с бегающими глазками. Занимался он важным делом — на подводу ящики грузил. Не сам, конечно, грузчиками руководил, причем крайне бестолково, заставляя перекладывать уже установленный и привязанный багаж с место на место. Хотя, приглядевшись, Николас заметил в требованиях дедка некоторую систему. Наиболее аккуратно упакованные ящики, кстати, с одинаковой маркировкой, складывались в заднюю часть подводы, а все остальное — вперед. Зрение кэра позволило и надпись на маркировке прочитать: «Личная собственность советника Лятена».

— Господин Лятен? — Николас сделал правильный вывод. — Позвольте на минуту отвлечь вас от трудов.

Как себя вести с советником посольства, он еще не решил, поэтому говорил нейтральным, но не предполагающим возражения тоном. Сразу включать «отморозка» не хотелось, в родном городе этот образ ему все менее привлекательным казался. Но и просителем выступать было бы неосмотрительно, с этими дипломатами, чуть дашь слабину, ничего не получишь, а кругом должен окажешься. В общем, решил отдать инициативу Лятену, а самому действовать по обстоятельствам. А пока экспериментальный артефакт активировал. Только ночью закончил. Что он делать может, сам не понял, напихал туда все ментальные заклинания, которые в книгах нашел. По идее в режиме кругового воздействия артефакт этот должен глаза отводить, а в режиме узконаправленного воздействия — некоторые мысли внушать из небольшого меню: «спокойствие», «страх» и «Ой, живот прихватило!» Кроме того, был и режим ручного управления магом, но что при этом может получиться, Николас не имел понятия. Но именно этот режим и включил. Так что теперь стоял перед советником, мысленно транслируя тому симпатию и доверие к себе, а также желание поболтать.

Однако дипломат тоже решил придерживаться выжидательной тактики и теперь смотрел на кэра вопросительно и чуть-чуть осуждающе, типа «не видишь, что ли, что я занят?!».

А вот в эмоциях он так спокоен не был, это Николас по его ауре заметил. Немного перенастроил собственное восприятие на эмоции и неожиданно услышал у себя в голове голос дипломата. Вроде как мыслеречь пошла, только Лятен ничего ему специально не транслировал, а сам с собой разговаривал. Но о Николасе. И, видимо, довольно четко все формулировал, раз трансляция сама пошла. И говорил он примерно следующее:

«Что, драконыш, пришел про бабу свою узнать, а как спросить не знаешь? А вот ничего я тебе не скажу. Нема дурных! Пусть такому отморозку про ее свадьбу кто-нибудь другой сообщает, а мне здоровье дорого. И так меня тут одного кинули, ноту князьку-придурку вручить, и не отвертишься. На приеме завтра, что ли, это сделать? Праздник испортить? Да нет, рано. Может, этого отморозка попросить грамоту передать? Через декаду. Самому же слинять, пока не поздно?»

Опыта подслушивать чужие мысли у Николаса раньше не было, наверное, поэтому он так бурно и отреагировал. Ведь если подумать, вслух ничего плохого ему советник не говорил (вообще молчал), а гадкие мысли в голове у каждого могут проскакивать, сам своим собеседникам про себя отнюдь не комплименты часто говорил. Но хотя голос звучал только у него в голове, ощущение было, как будто произнесено это все вслух. Причем даже трудно сказать, что в этой речи было неприятнее, форма или содержание. И то и другое — сплошное хамство. В общем, Николас сорвался. Подхватив несчастного дипломата телекинезом, он одним рывком перетащил его к себе поближе прямо через подводу, сметя с нее по дороге половину вещей советниковой тушкой. После чего, не отпуская и не давая упасть, несколько раз встряхнул и зашипел в лицо:

— Ч-ч-что з-з-за с-с-свадьба?!

Человеческого обличья на драконье он при этом не менял, но, похоже, от возмущения сумел частично трансформироваться, чему сам настолько удивился, что вся ярость прошла. Пришлось уже осознанно включать режим «отморозок», а то резкая смена поведения тоже была неуместна.

Заодно и артефакт срочно отключать пришлось, так как Лятен только в реале беззвучно рот открывал, а в ментале так вопил, что оглохнуть можно было. Верещал, как недорезанный поросенок, и не думал успокаиваться, а придушить ментальный крик физическим воздействием было проблематично.

Поставив советника на землю, но продолжая придерживать, чтобы не дать ему упасть, спросил уже спокойным тоном, но пристально глядя в глаза и нехорошо улыбаясь:

— Повторяю в последний раз. За кого выходит замуж Орлетта де Лион? Где и когда состоится свадьба? Почему меня в известность не поставили?

Лятен судорожно сглотнул, но немного собрался и принялся отвечать, постепенно твердея голосом:

— За Арлуньяка. В Лионе, в родовом замке. Скоро, точно не знаю, меня не пригласили. И я выражаю официальный протест против учиненного вами по отношению к работнику посольства безобразного насилия! У меня дипломатический иммунитет!

В конце фразы голос советника дал петуха, так как грозный кэр опять приподнял его в воздух.

— А от «мордой об стену» у тебя тоже иммунитет?! Сейчас проверю! — взревел Николас, но проверять не стал. — Кстати, о дипломатии. Что у тебя там за пакостная грамота, которой ты князю настроение портить собрался?! Тащи сюда!

— Не могу! Дипломатическая переписка! — мужественно пискнул советник.

Николас перекинулся в дракона, невольно (или нарочно?) опрокинув подводу.

— Тебе помочь? Или сам справишься? — спросил он негромко, но подпустив в голос «гнев кэра».

В дверь посольства советник влетел на четвереньках, забыв не только о собственной дипломатической неприкосновенности, но и солидном возрасте.

Выскочил назад он буквально через минуту, Николас даже не успел забеспокоиться, как бы не сбежал через черный ход. Протянул небольшой запечатанный тубус, явно не зная, куда его дальше переправить. В пасть дракона, что ли?

— Держите! — неуверенно произнес Лятен. — А у меня дела…

Пастью в боевой форме Николас только кусать умел, так что не стал даже и пытаться принять столь маленький предмет. Вместо этого изогнул шею и со стороны спины подцепил зубом широкий ремень на поясе советника.

— Сам передашь! — объявил он и двинулся пешком в сторону дворца, так и неся бедного дипломата в зубах.

Во дворце на их