Стример - Игорь Александрович Маракин

нарастал, что он, в конце концов, взял таки телефон в руку и всё-таки попал пальцем в кнопку выключения будильника.

Влад положил телефон обратно на тумбочку, потянулся, открыл глаза и выждав с минуту, чтобы привыкнуть к яркости дневного света, поднялся и спустил ноги с кровати. Что удивительно, он попал обеими ногами прямо в тапочки, чего с ним давно не случалось, обычно приходилось подолгу искать один из тапков под кроватью, а бывало, что там прятались оба. Улыбнувшись прямо с утра такой маленькой, но всё же удаче, он натянул штаны, футболку и направился прямиком в ванну. Уже дойдя до двери и открыв её, он вспомнил, что забыл убрать постель. Стоя у открытой двери в ванну, Влад боролся с собой, и эта борьба была не шуточной. Одна его половина говорила, что стоит умыться, раз уже дошёл, а потом уберёшь постель, другая же выступала на стороне оппозиции и приводила доводы, что если сейчас не убрать постель, про неё можно вообще забыть в череде повседневных дел и когда придёшь в спальню вечером, там тебя встретит не кровать, а натуральная медвежья берлога, с той только разницей, что ты не медведь. Доводы стороны оппозиции были весомы, к тому же неубранная постель встречала Влада не раз и два, так что он решил к ним прислушаться и закрыв дверь в ванну отправился назад в спальню. Приведение постели в надлежащий вид не заняло много времени, и вполне довольный собой и тем, что он теперь находиться в гармонии с собой, Влад направился обратно в ванную, включил свет на входе, открыл дверь и замер напротив зеркала. Очередной приступ острого дежавю овладел им, сразу вспомнилась вчерашняя игра в «Поле битвы 2» и каким-то неуловимым образом зеркало перекликалось ещё и со сном, который только что снился, но совершенно не запомнился, чему Влад был совершенно не рад. Он пытался научиться запоминать сны, даже смотрел по этому поводу видеоурок в Тытюбике, где современный светило в области сомнологии из Европы демонстрировал техники запоминания, но так ничего и не вышло. Либо Влад был не такой способный, как ему бы хотелось, либо светило всё-таки что-то утаило, так как после недолгого вводного урока всё-таки приглашало на онлайн курсы для закрепления материала, но запоминать сны он так и не научился. Борясь с собой, Влад всё же смотрел в зеркало и чем больше смотрел, тем больше наблюдал там себя, а не кого-то другого. В отражении был он сам, да и кто там ещё мог быть, подумал он, безосновательный страх стал быстро удаляться и тогда Влад приблизил лицо к зеркалу настолько, что можно было рассмотреть каждую волосинку в чёлке, провёл рукой по щеке и решил, что стоит уже побриться. Он не брился уже несколько дней и щетина, выросшая за это время на пару миллиметров, стала уже довольно сильно колоться, так что это даже мешало комфортно чувствовать себя с наушниками во время стрима, а это было недопустимо. Он открыл кран и сделав воду погорячее стал набирать её в ладони и наносить на лицо, размачивая щетину и одновременно разогревая кожу, дабы уберечь её от излишних травм во время бритья. Вдоволь наплескавшись, он достал с полочки пену для бритья и выдавив на руку положенное её количество, стал равномерно распределять пену по поверхности щетины. Через минуту перед ним предстал в зеркале он сам, только уже в возрасте семидесяти лет, такое ощущение создавалось из-за пенной бороды белоснежного цвета. Он как всегда подивился этой трансформации и тому, с какой лёгкостью самый обычный, казалось бы, предмет, может изменить человека. Что уж говорить об актёрах, подумал он, выжидая, когда пена впитается, которым для каждого выхода на площадку приходится гримироваться. Одним гримёры убирают лет пять, другим наоборот, добавляют с десяток лет, всё зависит от роли. Говорят, что для роли в Бенджамине Баттоне Питт гримировался по четыре часа к ряду и только потом начинался съёмочный процесс, думал Влад, беря бритву с полочки и споласкивая её под водой. Но это ладно, многие звёзды шли на то, чтобы их состаривали в кино, если для роли не подходил их возраст или того требовал сценарий. Хочется же вспомнить о тех, кому по сценарию было положено быть не то что не красавчиком и даже не стариком, а вообще непонятно кем, подумал Влад, пристально смотря в зеркало и проводя бритвой от уха к подбородку. И сразу всплывали в памяти фильмы его детства, «Восставшие из ада», где одному из актёров приходилось перевоплощаться по пять часов в существо, вышедшее именно что оттуда, у которого была синяя голова вся утыканная иголками, строго в пересечениях, прорезанных по коже прямоугольников. В то время это вызывало такую бурю эмоций, что потом было тяжело заснуть, да и не всегда получалось, если быть уж до конца честным, а о том, чтобы среди ночи сходить в туалет, вообще не могло быть и речи. Или вот, например, «Кошмар на улице вязов», где главный злодей тоже претерпевал нешуточные изменения кожных покровов перед тем, как выйти на съёмочную площадку. Одно только лицо чего стоило, вся эта кожа, оплавившаяся после огня, не говоря уже про руку в кожаной перчатке с ножами. Да, подумал Влад, аккуратно выбривая подбородок и держа голову приподнятой, классика жанра. А вот сейчас смотришь этих Людей икс или там Звёздный путь и совсем не удивляешься, ни тому, сколько труда вложено всеми, чтобы создать этого персонажа на площадке, ни тому, как стойко и безропотно, подчиняясь судьбе, терпит всё это актёр. Пропало какое-то ощущение новизны, той детской непринуждённости, думал Влад, осторожно выбривая около носа, с какой всё это воспринималось тогда. Возможно, мы просто были моложе и это всё возраст, крадёт у нас способность по-настоящему удивляться чему-то новому, а возможно и правда, трава тогда была зеленее, и деревья были большими, как знать. Он добрил всё, до чего дотянулась рука, умыл лицо и взглянул на себя в зеркало. Оттуда на него смотрел, помолодевший на год, он сам. И не надо никаких гримёров, подумал он, я и сам вполне способен сбросить себе годик-другой, если бы ещё и спортом заняться, то и три можно сбросить. Влад выдавил на щётку зубную пасту и тщательно почистил зубы. Прополоскав рот, он сплюнул пенную жижу в раковину и вытер лицо полотенцем. Вытирая напоследок руки, он решил протереть и зеркало, запотевшее после утренних процедур. Коснувшись его, он на секунду