Пилигримы войны - Константин Горин

Штаб группировки Сауда располагался в бывшем отеле «Пекин». В верхние этажи здания гостиницы во время катастрофы врезался вертолет. Разворотил перекрытия, разметал взрывом стекла и большую часть стен. Теперь вместо шпиля «Пекин» был украшен месивом из камней и стекла, с добавлением торчащих лопастей и хвоста вертолета. В целом картина получилась захватывающей, ни дать ни взять иллюстрация на тему «апокалипсис наших дней». В подвалах и на уцелевших этажах располагалось производство всевозможных предметов первой необходимости в этом одичалом городе. Полноценного оружия и бронежилетов на всех не хватало, поэтому масса людей бегала по развалинам в чем придется. Искатели «разламывали» город как гигантский кусок пирога, долгое время провалявшийся на помойке. Тут гниль, тут плесень, тут червоточина. А вот тут «есть» можно. Попадались и редкие в столице «ляльки», свойства которых проверяли на свой страх и риск. Все это было лучше делать в самопальной броне из «пекинских мастерских». И отбиваться от монстров и мародеров сподручнее сделанными там же копьями.

На Триумфальной площади, вокруг памятника Маяковскому, от которого остался один постамент, теперь располагалась барахолка. Предприимчивые и удачливые меняли редкие «ляльки» на патроны, армейскую амуницию и неплохую, по нынешним меркам, еду. Менее удачливые торговались за «пекинские» изделия, а совсем неудачливые пытались сбыть с рук поношенные берцы за кусок чего-нибудь съедобного. Все это безобразие шумело, ругалось, орало, а иногда дралось под «крышей» и надзором местной группировки, державшей весь центр бывшей столицы под своим контролем.

Расположившись на последнем из уцелевших этажей гостиницы, глава группировки «Рублевские» с удовольствием наблюдал за суетой людей, пытавшихся воссоздать старый мир, по глупости начиная с худших его сторон, таких, как торгашество, обман и насилие. Тем не менее за порядком он следил строго. Между рядами торгующих прохаживались вооруженные дубинками и пистолетами люди. «Шавки», как называл их Сауд. Ни к чему не годные, кроме бытового насилия, но тем не менее старающиеся жить «по понятиям». К любому, кто был уличен в воровстве, открытом или скрытом обмане, незамедлительно применялся весь арсенал, к которому добавлялись точные удары ногами под ребра, плевки и оскорбления.

Торговцы, не принадлежавшие к группировке, платили Сауду откат. Плата зачастую была непомерно высокой, но других мест, где можно было торговать в относительной безопасности от мутантов, поблизости не было. Да и потом, вооруженные патрули «рублевских» могли запросто пристрелить торговца вне рынка и конфисковать весь товар.

Окинув взглядом местное «великолепие», воцарившее на закате цивилизации человечества, Полоз невольно задумался об очистительном пламени ядерного взрыва. Мысль, подобно змее, мерзким холодком скользнула по спине, заставляя содрогнуться.

– Вот это я понимаю, – будто услышал мысли командира Свят. – Вот это по-человечески. Знал бы, к чему придет наш столичный народ, в свое время сдал бы всех арабам, к чертовой матери…

Нестер и Якут усмехнулись.

Увидев что-то интересное, Свят ускорил шаг и свернул в сторону. Остальные двинулись за ним, по пути отвергая заманчивые торговые предложения.

Среди торгашей стоял дед в поношенной военной форме. Хотя, может, и не дед – лет на двадцать старше их, нынешних. Очень старили глубокие морщины около глаз и мощная борода. Он пытался продать старую чайную пару, офицерский ремень и тому подобную мелочовку. Но взгляд профессиональных военных привлекло не это. На груди у деда висел потертый орден Мужества. Свят скрипнул зубами, подошел ближе.

– Здорово, отец! – проглотив комок, приветливо заговорил он. – Что, торгуешь?

– Здорово, сынок. Меняю. – Старик усмехнулся, услышав уважительное, в то же время простоватое, теплое обращение. – Вот хоть немного выменять пытаюсь, а то жрать нечего.

– А что у вас тут в цене? – Нестер достал из рюкзака гранату. – Такие штуки ценятся?

– Еще как. – Старик усмехнулся: – За них можно много чего выменять.

– Тогда держи. – Нестер протянул ему гранату, и Свят последовал его примеру.

– У меня нечего вам взамен дать, братцы, – забеспокоился дед.

– Фигня война, – оборвал его Свят. – Ты лучше расскажи, где отличился?

– За «горкой», – коротко ответил дед. – Вы, я смотрю, тоже не просто так интересуетесь. Знаете, что ношу. – Голос его дрогнул, но он сдержался.

– Не разучился пользоваться, отец? – спросил Якут, глядя, как неловко дед пытается упаковать гранаты. – Боевые. Может, помочь?

– Не разучился, не боись, – по-стариковски, ворчливо, отмахнулся старик.

Связав гранаты, как грибы в узелок, он настороженно посмотрел на толпу, сгрудившуюся вокруг них. Видимо, этого старика тут не считали за человека и с нетерпением ждали, когда же он перестанет коптить и без того закопченное небо. Поступок Нестера их несказанно удивил.

– Не отберут? – спросил Свят, глядя на то, как дед сгреб в охапку сверток. – А то мы ведь скоро обратно пойдем, – добавил он, повысив голос, чтобы зеваки слышали.

Толпа зашепталась и затихла.

– Спасибо вам, ребята, – сказал старик, до конца не верящий в только что произошедшее.

– Держись, отец! – Свят пожал протянутую руку и пошел дальше.

Полоз наблюдал за ним издалека в смешанных чувствах. С одной стороны, он был очень рад за друга, который после всего пережитого оставался человеком, а с другой – он видел столько искреннего удивления в глазах толпы, что на душе стало мерзко.

Вход в отель был на удивление неплохо укреплен. Пара бетонных блоков обложена мешками с песком, сверху «колючка». В три стороны света смотрели пулеметы. Почти все окна первого этажа были заварены железными листами, а остальные заложены мешками с песком. Из нескольких окон второго этажа выглядывали дула пулеметов. Видимо, Сауд заполучил себе в помощники какого-то грамотного вояку, организовавшего ему толковую оборону.

Навстречу им вышел молодой парень в хорошей броне, на груди АК12 с обвесами. Презрительно оглядел отряд. Гримаса была явно искусственной и в данном случае неуместной. Она предназначалась для приходящих что-то просить у Сауда жителей, а таких гостей он видел впервые. Впрочем, молодец догадывался, что они тоже не на чай пришли, потому выражения лица не менял.

– Че надо? – Бас парня был таким же искусственным, как и гримаса.

Свят тихо прыснул. Нестер спрятался за спину Полоза и бесшумно засмеялся.

– Нам бы с вашим главным поговорить, – не моргнув глазом, ответил Полоз. – Дело у нас к нему.

– Какое? – Поняв, что ржут над ним, парень слегка покраснел, но не сменил ни выражения лица, ни тона.

– Сынок, ты б пустил нас добром. А вопросы задавать потом будешь. – Якут подался вперед и «включил старшего», как он часто делал это в Белояре с молодняком.

Помолчав с минуту, паренек дал время мозгу родить мысль, что дело это его действительно не касается.