Эпицентр удачи - Дмитрий Янковский

– Я тоже, – с сожалением вздохнул Артем.

Отсидевшись минут пять, мы привели в порядок снаряжение и направились в сторону долговской базы. Жалко было снайперку, но тут уж ничего не попишешь.

Через железнодорожный узел пробирались медленно и вдумчиво. Не хотелось после такой трудной стычки нарваться еще на кого-нибудь. Например, на бандитов, которые в таких сложных для прохода местах любили устраивать засады. И то, что военные оставили тут свой кордон, ничего ровным счетом не меняло, поскольку бандюки могли расположиться чуть в стороне, не отсвечивать раньше времени, а потом, при возможности, нахлобучивать сталкеров, возвращающихся с «Янтаря». Понятно, что оттуда без хабара не возвращаются. Менее опытные, те, что пошли за легкой добычей, не возвращались вовсе. Однако новичку, наверное, в голову не придет туда переться. Хотя всем известно, что север богат хабаром. Всем, в том числе и бандитам.

Мы осторожно пробрались вдоль платформ, мимо товарных вагонов, груженных песком и щебнем.

– Столько добра пропадает, – сказал вдруг Артем.

– Тебе-то какое дело? – пожал я плечами.

– Никакого. А все равно жаль. Кто-то ведь добывал, да и вагоны эти чьими-то руками сделаны. А теперь стоят и ржавеют.

Честно говоря, мне это было до лампочки. Я как-то больше привык заботиться не о чужом добре, а о собственной заднице. Не до лирики тут, это уж точно.

Я достал КПК, сверился с картой, а заодно посмотрел, нет ли активных устройств в зоне обнаружения. Их было два. И тут на Артема напал словесный понос. От нервов, ясное дело. Да только мне от этого легче не стало – мне надо было прислушиваться к окружающему пространству, а не принимать на уши пустопорожнюю болтовню. Артем же молотил полную чушь. Причем чушь страшненькую, а такая на нервы действует больше всего.

– Иногда кажется, – плел Артем почти в полный голос, – что все тут правы, кроме ученых. И сталкеры правы со своими легендами, и Зона права в тех ужасах, которые порождает. А ученые просто смотрят на новое и называют его как-нибудь, словно кому-то легче становится от того, что они так назовут или эдак. Ну вот какая разница, к примеру, «Трамплином» ловушку назвать или гравитационной аномалией? Ан нет! Назовут как-то заумно и думают, что поняли суть. Или, того смешнее, эту суть объяснили.

– Заткнись, а? – спокойно попросил я.

– Нет, ну чего ты меня затыкаешь? – обиделся напарник. – Тебя самого колышет разница в «Трамплин» попасть или в гравитационную аномалию?

– Иди ты в пень с такими примерами, – сплюнул я. – Закрой поддувало, я тебя второй раз прошу. Не слышно ни черта из-за твоей болтовни!

– Да нет же! – он словно не слышал. – О важных ведь вещах говорю!

– Закройся, блин! – уже прикрикнул я. – А то я тебе кляп в хлебало воткну. Не буди во мне зверя!

И тут до меня вдруг дошло, что чушь, которую молотил Артем, может оказаться наведенной. Ну, не видел я до этого в напарнике болтуна. Не мог я так ошибаться в людях. В Зоне ведь чувствительность не хуже спецкостюма спасает. А порой и лучше. Особенно когда в тебя не стреляют ни бандиты, ни военные, ни сталкеры из других группировок. Когда начинается противодействие самой Зоны. И что бы ни говорили научники по этому поводу, я-то уж точно знал – в Зоне, как в тайге, надо соблюдать целый свод правил, из которых половина утилитарные, а половина – шаманство чистой воды. Смех смехом, но вторую часть законов нарушать так же смертельно опасно, как и первую. И одним из таких правил было – не трепись почем зря, а уж тем более не говори о том нечеловеческом, что может убить. Это только новички-сталкеры, сидя у костра, травят анекдоты то про парня, мечтавшего летать и попавшего в «Трамплин», то еще какую-нибудь хрень. Потом, пообжившись в Зоне, уже не травят. Одни языки прикусили, когда разобрались, что к чему, а с другими Зона сама разобралась очень быстро.

Есть одно качество, которое меня в Зоне до сих пор поражает и пугает до судорог. Она – разная. И от чего эта разница зависит, псевдособака не разберет. Чаще всего Зона – просто индустриальный пейзаж со складами, заводиками, НИИ, насосными станциями, высоковольтными линиями, озерцами, речками, лесочками, с блуждающими по ней сталкерами, бандитами и мутантами, подстерегающими ловушками-аномалиями, валяющимися артефактами. И когда попадаешь сюда, то первое время всё кажется довольно обыденным. Ну не то чтобы совсем, но впечатление куда слабее, чем ожидалось. Уже через пару дней начинаешь собирать артефакты, будто картошку какую-то, аномалии обходить, словно капканы или ловчие ямы, а слепых псов или псевдособак отстреливать, как обычную агрессивную живность. Трудно тут, необустроено, люди жестокие, но в общем и целом – место как место. На войне, наверное, почти так же. Только мины вместо «Трамплинов» и «Жарок».

Но это лишь один из двух ликов Зоны. Другой не сразу, скажу я вам, проявляется. А когда проявляется, первая мысль – это бросить все и драпать как можно дальше. Многие так и делают, кстати. Я и сам так чуть не поступил, когда впервые ощутил по-настоящему, где нахожусь. И так меня это пробрало, что несколько дней из бункера своего картофельно-лукового нос высунуть боялся.

Хорошо, что такое бывает редко. Иначе ни у кого бы тут нервы не выдержали. Хотя нет, вру. Встречались в Зоне сумасшедшие вроде Призрака, Стрелка, Доктора или Проводника. Эти только по молодости капусту косили да мошну набивали. И лезли при этом в такие места, что у меня от одних названий волосы на макушке дыбом становятся. Чуть позже, по отличительному признаку полной безбашенности, они сбились в компанию, которая гремела на всю Зону. О них рассказывали самые невероятные байки. Потом Призрак пропал. В одной из вылазок к самому Саркофагу. И Стрелок пропал на какое-то время. Правда, поговаривают, что недавно его видели у озера Янтарь. А монолитовцы так и вовсе от звука его имени содрогаются так, как христиане от имени сатаны.

Но дело не в самой компании, а в том, что эти ребята изучали совсем другую Зону, не ту, по которой бродим мы в поисках артефактов. Именно изучали, иначе не скажешь. Денег они уже столько к тому времени наколотили, что некоторые бразильские наркобароны полопались бы от зависти. Но ни Призрак, ни Стрелок не спешили покидать Зону. Их тут держало нечто большее, чем деньги и возможность их добыть. Может быть, даже нечто большее, чем необузданное любопытство.

Когда сталкеры бродили по Зоне, постреливая друг в друга, в бандитов и мутантов, Призрак со Стрелком в компании бармена или Доктора пили в баре. Их не интересовало то, что доступно всем. А вот когда Зона менялась... А менялась она неуловимо, быстро и чаще всего неожиданно, загоняя сталкеров на базы и в убежища, заставляя сбиваться в шайки и группировки.

Не знаю, была ли возможность у Артема увидеть эту сторону Зоны. Но мне уже было почти доподлинно ясно, что весь наш предыдущий путь представлял собой легкую увеселительную прогулку по обычным промышленным объектам, населенным агрессивно настроенными бандитами и мелкой хищной живностью. Разве что лаборатория Х-18 выбивалась из общей картины. В ней Зона ощущалась чуть больше обычного. В остальном же – как на войне. И поскольку Артем на войне, скорее всего, бывал, чувствовал он себя первую половину пути в своей тарелке. А вот тут его прихватило. И срыв на болтовню – первый признак того, что Зона собирается показать свои настоящие зубы. В любом случае словесную струю надо было заткнуть, поэтому я взял напарника за плечо и встряхнул как следует.