Последний проблеск света - Клэр Кент

свернувшихся в спальнике.

Это неправильно. Мне не стоит позволять Трэвису делать так просто потому, что я чувствую себя эмоционально зависимой.

Но я как будто не могу его оттолкнуть.

Он всегда давал мне все, в чем я нуждалась.

И он снова делает это прямо сейчас.

Может, завтра я буду сильнее.

***

Следующим утром я не чувствую себя сильнее.

По большей части я как будто онемела.

Трэвис всю ночь спал со мной в спальном мешке. Я знаю это потому, что он до сих пор рядом, когда я просыпаюсь. Когда-то ночью он перекатился на спину, а я прижимаюсь к его боку в типичном для нас положении.

Я поднимаю голову и вижу, что Трэвис уже проснулся. Его веки отяжелели. Волосы пребывают в абсурдном беспорядке.

Я улыбаюсь, потому что он — тот, кого я хочу видеть каждое утро после пробуждения.

Он улыбается в ответ.

— Как ты?

— Нормально. Наверное. Лучше, чем вчера, — этим утром мне не хочется плакать, но я все равно чувствую какое-то бремя внутри. Не думаю, что оно куда-нибудь уйдет. Теперь это будет моим естественным состоянием. — Спасибо. За прошлую ночь, имею в виду. Ты не обязан был оставаться со мной. Я была в порядке.

Он бросает на меня беглый взгляд, возможно, будучи сбитым с толку. Или удивленным. Я толком не понимаю. Но это мгновенно сменяется небрежным пожатием плеч.

— А чем еще мне было заниматься?

Проводить ночь с Шэрил, но я не могу сказать это вслух, потому что это выдаст, что именно я чувствую.

Мы разговариваем тихо, поскольку мы не одни в помещении. Всюду вокруг нас люди, и я остро это осознаю.

Мне это не нравится. Пребывать в такой толпе.

Я бы предпочла быть с Трэвисом наедине, как раньше.

Но предлагать ему такое будет неправильно. Я знаю, он чувствует себя ответственным за меня, даже если в этом больше нет необходимости.

Он был со мной лишь потому, что у нас не было выбора.

Он бы никогда не прикоснулся ко мне, если бы я не попросила, если бы я не умоляла.

Нет никакого способа — в любом другом мире, в любое другое время — которым мы сошлись бы вместе.

Я не могу принуждать нас к чему-то просто потому, что мне этого так сильно хочется.

— Ты как? — он сдвигает ладонь и убирает выбившиеся волосы с моего лица. Должно быть, он почувствовал мои эмоциональные терзания.

Я снова улыбаюсь ему.

— В порядке. Что стало с псом?

— Он вскочил не так давно, когда кто-то открыл дверь. Наверное, выбежал на улицу.

Я сажусь и осматриваюсь по сторонам. Некоторые люди все еще спят, но другие начинают вставать и одеваться. Небольшая группа в углу, похоже, готовит еду.

Может, это теперь станет моим миром.

В окружении всех этих людей.

Трэвис тоже садится, и черты его лица искажаются, когда он оборачивается ко мне.

— Мне надо было встать раньше.

— Зачем?

— Люди смотрят. Гадают, с чего бы это мне спать с тобой.

Я оглядываюсь и понимаю, что он прав. Большинство не пялится в упор, но я замечаю немало разговоров исподтишка.

Это неизбежно.

Мы новенькие в группе.

И мы с Трэвисом не должны быть вместе.

Трэвису явно некомфортно из-за этого. Он бормочет:

— Они все думают, что я какой-то извращенец.

— Уверена, они так не думают.

Я считаю, что они скорее осуждают меня, какую-то дурочку, которая пытается увести достойного мужчину от женщины, которая в нем нуждается… но я не говорю этого. Я лишь печально улыбаюсь Трэвису, когда он встает и потягивается.

Он не задерживается, чтобы поговорить со мной, и я едва ли могу его винить. Он не хочет, чтобы все считали нас парой.

Сегодня я должна справиться лучше.

Я не буду назойливой или приставучей

Трэвис — не мой, так что я должна вести себя соответствующим образом.

***

Сбор вещей и приготовления к дороге — медленный процесс, когда задействовано так много людей. Я нахожу это весьма раздражающим, но терпение никогда не было моей сильной стороной.

Я коротаю время, стараясь держаться подальше от Трэвиса, чтобы он не подумал, будто я торчу возле него и надеюсь получить внимание. На самом деле, это сложнее, чем я ожидала, потому что он вечно оказывается рядом.

Но я стараюсь изо всех сил и намеренно болтаю с кем угодно, кроме него.

Я жду на улице с остальными, стараясь не строить гримасы из-за того, как долго занимают сборы, когда Мак подходит поговорить со мной.

Я улыбаюсь и вежливо приветствую его. Он, Анна и остальные будут путешествовать с нами минимум день, пока наши пути не разойдутся. Я еще не приняла решение, отправляться ли с ними, когда они отделятся от основной группы.

Мак хмуро смотрит на меня.

— И с чего вдруг бойкот?

Я так удивлена на вопросом, что на мгновение у меня отвисает челюсть.

— Это я тебе бойкот устроила, что ли?

— Не мне, — Мак кивает через плечо в ту сторону, где Трэвис возится с двигателем джипа. — Ему.

— Я не устраивала ему бойкот!

— А мне так не кажется. Ты ведь все утро его избегала?

— Я не избегаю его! — я наполовину смеюсь, наполовину возмущена, поскольку не уверена, дразнится Мак или нет. Я еще не так хорошо его знаю, чтобы уловить различие.

— Готов поспорить, он думает, что ты его избегаешь.

— Не думает, — я рискую глянуть на Трэвиса и вижу, что он отворачивает голову. — Мы же не приклеены друг к другу, знаешь ли.

— Может, и не приклеены. Но явно создавалось впечатление, будто вы вместе. А этим утром ты убегаешь как трусливый зайчишка всякий раз, когда он приближается.

— Не убегаю. Происходит вовсе не это, — я тру лицо и стараюсь подумать, как объяснить. — Мы на самом деле не были вместе. Не в таком смысле.

— Ты уверена?

— Да, я уверена. У тебя все так просто звучит, но на деле это никогда не просто.

— Ну, если ты так говоришь. Просто мне нравится этот парень. Думаю, он заслуживает лучшего.

— Конечно, он заслуживает лучшего, — эмоции быстро накрывают меня, заставляя мой голос надломиться. — Но между нами все не так. Он не хочет, чтобы люди пялились на нас. Он сказал, что не хочет, чтобы люди считали его извращенцем.

Мак снова хмурится.

— Сколько тебе лет?

— Эм, ты знаешь, какое сегодня число?

— Не уверен. Наверное, начало августа.

— Тогда мне двадцать один год.

— И в чем проблема? Ты взрослый человек. Он взрослый человек.