Попаданка со стажем - Мстислава Черная

– Да, всё верно. Но к чему ты это?

– Я смотрела карту. Ливой богат железными рудами, кое-где сохранились древние шахты, народа, владевшего той территорией до прихода ливойцев. Я предлагаю навязать им сделку. Азания обеспечивает ливойцев продовольствием в обмен на доступ к земным недрам. Разово, само собой. Ливойцев не так уж и много, переселить их к нам, «размазывая» по дальним провинциям. Условно, не больше пяти семей на город. Они очень быстро растворяться среди азанийцев.

Тенер хмыкает:

– И где же мы возьмём столько продовольствия?

– Я знаю, что многие богатые семьи время от времени ищут среди беднейших горожан и крестьян детей с высоким магическим потенциалом.

– Да, это так. Хенран был сиротой, Лавин Енц, его нашёл и взял в дом мамин отец.

– Во-от. Но дети – это одно, дети – это будущее. Нам же нужно будет собрать группу подростков, и я обучу их аграрной магии. В следующем сезоне благодаря им мы получим минимум вдвое больше урожая, этого хватит, чтобы обеспечить ливойцев.

– Так они и согласятся.

– Вожди и их дружинники – нет. Рядовые скотоводы, редкие ремесленники – да. Мелким вождям можно сохранить право охранять караваны, допустить их в торговлю. Воины могут найти себя в частной охране. Привести в Ливой целителей, учителей… При правильной подаче, уверена, народ примет изменения с радостью, особенно если найти среди вождей, я про мелкие или теряющие влияние племена, которые проявят инициативу, и это будет уже не вторжение, а помощь в ответ на приглашение. Как-то так.

Тенер расправляется со своей порцией, наливает вторую чашку чая:

– А что будет с нашими крестьянами? Если урожая будет в несколько раз больше, чем обычно, то он упадёт в цене.

– Об этом не стоит беспокоиться. Благодаря аграрным магам там, где требовался труд десятка крестьян, будет достаточно трёх-четырёх человек. Остальные отправятся на разработки полезных ископаемых, строительство новых укреплений и городов. К тому же магическое образование можно расширить.

– Аграрная магия, артефакторика…

Куплю в каталоге Системы сборники заклинаний, рассчитанных на мир с низким магическим фоном… Конечно, план пока сырой, надо тщательно проработать каждую мелочь, выслушать и Тенера, и папу, особенно папу, но в целом, я верю в успех. Предложи скотоводу продовольствие для него и всей его семьи, помощь целителей, пастбища, и он пойдёт, особенно если звать его будет его вождь.

– Да, – киваю я.

Приятно, что Тенер не спорит. Он согласился или отмалчивается?

– Ни-ни, я правильно понял? Никакого Странника нет, это ты. Ты знала, что во время молитвы тебя не потревожат, закрытая снаружи дверь для тебя не препятствие. Тебе были нужны деньги и ты обратилась к тому, о ком знала – к министру юстиции.

– Было бы странно, если бы ты не догадался.

– Я всё ещё не понимаю главного. Я убедился, что ты Нишаль. Откуда…?

Я пожимаю плечами.

Скрывать дальше смысла нет. Прошлые жизни, Система – это к делу не относится.

– Ты проверил кровь, Тенер.

– М-м-м…

– Ну же, жрецы проповедуют концепцию реинкарнации. Когда та глупая девочка увидела сестру и жениха целующимися, она не захотела оставаться и уступила мне своё тело. Она получила второй шанс и неплохую компенсацию, а я смогла продолжить жить в её оболочке.

– Ни-ни, ты… богиня?!

Я смеюсь:

– Нет, конечно. Хотя простой смертной меня тоже не назвать. Я… душа. Так, пожалуй, вернее всего.

«Душа» ко мне обращается оператор Системы.

Тенер улавливает моё нежелание продолжать и больше не задаёт вопросов, задумывается. Я не мешаю ему, допиваю свой чай, а затем щёлкаю пальцами и трачу остатки резерва на непроницаемую иллюзию, прячущую почти полностью восстановившийся цвет глаз Тенера. Раньше времени раскрывать изменения точно не стоит.

Вспомнив, рассказываю, как Калан собирался вручить мне особые духи, но почему-то не вручил. Тенер кивнул, принял к сведению, но расспрашивать не стал.

– Тебя что-то беспокоит? – спрашиваю я.

– Я должен рассказать императору…

– Расскажешь, когда будет окончательный результат. Зачем спешить? Послушай… Раз ты знаешь, что был использован Жезл скольких-то там ветров.

– Семи.

– Не важно. Почему не отдали этот жезл целителям, чтобы они разобрались, как снять кокон, в который тебя заперли? – сомневаюсь, что у местных магов получилось бы, но сам факт.

– Выкрасть Жезл невозможно, он привязан к владельцу и всегда возвращается к нему, дважды пытались, жезл испарялся из закрытого ларца. Целителям показывать не нужно…, – Тенер замолкает, во взгляде появляется неуверенность.

– Тенер?

– Жезл мог вернуть мне магию.

– Тогда в чём дело?!

– В цене. За моё исцеление Ливой запросил Самскую провинцию. Естественно, император отказал.

– Хах, «естественно»?

Неуверенность во взгляде Тенера сменяется лёгкой печалью, он улыбается, кивает:

– Его императорское величество поступил верно. Кстати, нам пора.

Император с супругой, облачённые в неизменно чёрное с золотом восседают в тронном зале дворца – небывалая честь быть принятым не просто на территории дворцового комплекса, а в его самом сердце. Впрочем, Тенер старший сын, и было бы странно, если бы император поступил иначе.

Чиновники стоят по обеим сторонам, и среди них я выделяю знакомое лицо министра юстиции. Кто ещё? Калана, само собой, нет, а вот его отец присутствует.

Мы с Тенером приближаемся к тронному возвышению, склоняемся в поклоне. Император не заставляет ждать долго, роняет веское:

– Поднимитесь.

Тенер выпрямляется первым, я – после него. Голову держу опущенной, как и положено скромной леди под пристальным высочайшим вниманием.

– Приветствую вас, ваше императорское величество, – отвечает Тенер.

– Ваше высочество, я поздравляю вас и желаю вам ста сыновей и ста дочерей.

– Благодарю, ваше величество.

Наш визит формальный, мы всего лишь соблюдаем традицию, и я жду, что император отпустит нас, но он удивляет:

– У нас есть дети, но у нас до сих пор нет внуков, что печально. Вы согласны, ваше величество? – он втягивает в беседу императрицу.

Ей же не остаётся ничего, кроме как согласиться:

– Вы совершенно правы, ваше величество. Я мечтаю увидеть процветание рода Азани. Ваше высочество, я желаю вам ста сыновей и ста дочерей.

Ох, я это уже однажды говорила, но повторюсь – сама, пожалуйста, а я двоих-троих-четверых…