Роль морских сил в мировой истории - Альфред Мэхэн

Операция в Виго, однако, имела важные политические последствия и способствовала тому изменению общего плана морских держав, который уже упоминался. Король Португалии из страха перед французами признал Филиппа V Бурбона, но в душе он относился к нему неприязненно, поскольку опасался столь близкого соседства французского влияния и мощи с его маленьким обособленным королевством. Целью экспедиции Рука было отделить португальского короля от альянса двух других корон, и операция в бухте Виго, проведенная так близко от границ Португалии, произвела на ее короля сильное впечатление, продемонстрировав мощь союзного флота. В действительности в основном приморская Португалия исторически ближе к морю, чем Испания, и, естественно, должна была подпасть под влияние державы, господствующей на море. Предлагались приманки: со стороны австрийского императора – присоединение к Португалии части испанской территории, со стороны морских держав – финансовая субсидия. Но португальский король не желал объявлять о своем присоединении к коалиции, ведущей войну как на полуострове, так и на всем континенте, пока австрийский претендент на испанский престол не высадится в Лиссабоне собственной персоной (что тот и сделал, благодаря союзному флоту, в марте 1704 года). Это обусловило важное изменение в планах морских держав. В связи с обязательством поддерживать Карла Габсбурга, их эскадры должны были держаться вблизи берегов полуострова и защищать торговые пути. Между тем война в Вест-Индии, ставшая второстепенным предприятием, не дала результатов. С этого времени и в дальнейшем Португалия стала надежной союзницей Англии, чья морская сила в ходе этой войны возобладала над мощью всех соперников. Ее порты стали укрытием и базами поддержки кораблей английского флота. На Португалию Англия опиралась позднее в войне на Пиренейском полуострове с Наполеоном. При всем этом Португалия в течение столетия получала выгоду от союза с Англией и в то же время опасалась Англии больше, чем любой другой державы.

Как бы ни были велики последствия морского превосходства двух морских держав для общего итога войны и, особенно, для становления той бесспорной монополии в морской торговле и мореходстве, какой Англия завладела через столетие, эта Война за испанское наследство не ознаменовалась ни одним морским сражением, представляющим интерес с точки зрения военной науки. Большие эскадры противоборствовавших сторон встречались лишь однажды, да и то результаты их битвы не имели решающего значения. После этого Франция прекратила борьбу за преобладание на море, ограничившись целиком акциями против морской торговли. Эта особенность Войны за испанское наследство характеризует почти весь ХУШ век, за исключением периода борьбы американских колоний за независимость. Негласное, неуклонное и всесокрушающее давление морской мощи лишает противника ресурсов и сохраняет ресурсы своей страны. Оно влияет на войну, непосредственно не участвуя в ней или участвуя косвенно. Оно лишь в редких случаях наносит удары открыто. И потому оно, хотя и ускользает от внимания многих, открывается внимательному читателю в событиях Войны за испанское наследство и в течение полустолетия, что последовало за ней. Подавляющая морская мощь Англии была решающим фактором европейской истории в упомянутый период, поддерживая войны за рубежом и сохраняя свой народ в мире и благоденствии дома, созидая великую империю, существующую доныне (на 1890 год. – Ред.). Но именно из-за своего огромного влияния действие морской мощи Англии, не встречающей противодействия, ускользает от внимания. В немногих случаях, когда английский флот непосредственно участвует в боевых действиях, его превосходство настолько очевидно, что эти боевые действия едва ли могут называться битвами. За возможным исключением боя Бинга у Менорки и Хоука при Кибероне, причем последний бой представляет собой яркую страницу морской истории, никакого решающего сражения, представляющего военный интерес, между равноценными силами за период 1700–1778 годов не происходит.

В силу этой особенности Войну за испанское наследство с точки зрения разрабатываемой темы следует отразить в общих чертах, избегая подробного повествования и указывая на главные ориентиры, особенно на действия флота. К войне на суше во Фландрии, Германии и Италии флоты, естественно, отношения не имели. Если они защищали торговлю союзников таким образом, что не возникало серьезных затруднений для финансирования сухопутной войны, то в этом и состояла их роль. На Пиренейском полуострове дела обстояли иначе. Сразу после высадки Карла II Габсбурга в Лиссабоне адмирал Георг Рук отправился в Барселону, которая, как он полагал, при появлении его эскадры сдастся. Но губернатор города оставался верным своему королю и отвергал австрийского претендента. Тогда Рук взял курс на Тулон, где стояла на якоре французская эскадра. По пути он обнаружил еще одну французскую эскадру, шедшую из Бреста, которую Рук стал преследовать, но не догнал. Таким образом, две эскадры противника соединились в Тулоне. Стоит здесь заметить, что английский флот пока еще не предпринимал попыток блокады французских портов зимой, к чему прибегал позднее. В этот период времени эскадры, как и армии, уходили на зимние квартиры. Еще одного английского адмирала, Шовеля, отправили весной для блокады Бреста, но, прибыв слишком поздно, он понял бесполезность своей миссии и сразу же отправился в Средиземноморье. Рук, не считая свои силы достаточными для боя с объединенной французской эскадрой, отступил к Гибралтарскому проливу. Поскольку в это время Англия не располагала портами и базами в Средиземном море, ближайшим пристанищем для него был Лиссабон. Рук и Шовель встретились близ Лагуша. Там состоялся военный совет, в ходе которого Рук, как старший начальник, заявил, что данные ему инструкции запрещают какие-либо действия английского флота без согласия королей Испании и Португалии. Это действительно связывало руки морским державам. Наконец, Рук, раздраженный унизительным бездействием и стыдившийся возвращаться на родину без всякой пользы, решил атаковать Гибралтар – по трем причинам: во-первых, потому, что до него дошли слухи о слабом гарнизоне крепости; во-вторых, потому, что крепость во время войны представляла огромную ценность как порт; в-третьих, потому, что ее захват прославил бы флот королевы. Крепость была атакована, подверглась бомбардировке, а затем захвачена десантом, высаженным на шлюпках. Владение Англией Гибралтаром начинается с 4 августа 1704 года. Операция по его захвату справедливо прославила имя Рука, здравой оценке которого и бесстрашию в принятии на себя ответственности Англия обязана владением ключевой позицией в Средиземноморье.

Испанский король Бурбонской династии сразу же предпринял попытку отвоевать крепость и попросил французский флот в Тулоне поддержать его атаку. Турвиль умер в 1701 году, и флотом командовал граф Тулузский – внебрачный сын Людовика ХIV, лишь двадцати шести лет от роду. Рук тоже направился на восток, и обе эскадры встретились 24 августа близ Малаги. Союзная эскадра занимала наветренную позицию при северо-восточном ветре. Обе эскадры шли левым галсом курсом на юго-восток. Сведения о численности эскадр не вполне определенны. Французы имели 52 линейных корабля, их неприятель, вероятно, на полдюжины больше. Союзники двигались компактно, каждый корабль имел на траверзе своего противника. Со стороны Рука, очевидно, не предпринималось попыток применения какой– либо тактической комбинации. Сражение при Малаге действительно не представляет интереса с военной точки зрения, за некоторым исключением. Дело в том, что это первое сражение, в котором мы обнаруживаем абсолютно ненаучный метод атаки англичан. Этот метод критиковал Клерк, и он превалировал целое столетие. Уместно заметить, что итог этого сражения был таким же, как и в других сражениях с применением такого же метода. Авангард развертывался в боевую линию от центра, оставляя между собой и центром большой зазор. Попытка вклиниться в этот зазор и изолировать авангард была единственным тактическим маневром французов. В битве при Малаге в них не обнаруживается и следа той осторожной умелой тактики, которой Клерк справедливо отдавал должное позднее. В этом сражении отчетливо проявляется низведение искусных тактических комбинаций Монка, Рёйтера и Турвиля до уровня эпохи чисто морской практики. Это делает битву при Малаге просто историческим событием. В ней осуществился тот примитивный метод боя, который воспел Маколей и который многие годы оставался идеалом для английского флота: