Армада - Эрнест Клайн

Выпуски новостей стали перемежаться тридцати– и шестидесятисекундными «объявлениями служб общественной информации»; каждое из них сообщало людям о плане ОАЗ и учило их, как с помощью компьютера или мобильного устройства вступить в Оборонительный Альянс Земли.

Лучшим из них был тот, в котором в гостиной дома сидели двое детей, брат и сестра – мальчик играл в «Армаду» на приставке, подключенной к большому телевизору, а девочка – в «Терру фирму» на планшете. Зритель мог увидеть, что она управляет пехотинцем-БТГПБ, а ее брат пилотирует вертолет «Шершень». Они пытались уничтожить огромного робота пришельцев «Бегемот», который брел по пригороду. На телеэкране «Бегемот» делает шаг вперед и наступает на угол дома – и в ту же секунду рушится стена гостиной; оказывается, что робот наступил именно на нее. Дети не играют – они защищают свой дом! Родители, прячущиеся за диваном, смотрят, как дети сражаются с огромной инопланетной машиной – при поддержке сотни других беспилотников, которыми управляют их соседи. Когда «Бегемот», попавший под мощный обстрел, взрывается, родители достают смартфоны и тоже вступают в бой. Это напомнило мне старую рекламу игрушек, которая заканчивалась фразой «Папа и мама тоже могут играть!»

Когда смотреть новости стало невыносимо, я забрался в свою капсулу, закрыл фонарь и сделал его непрозрачным, создав для себя уединенное пространство.

Я посидел немного в темноте, слушая собственное дыхание. Затем достал квантком и включил первую песню, которую нашел на старых отцовских кассетах, – отличный инструментал «Pink Floyd», с помощью которого я часто накачивал себя перед важными заданиями в «Армаде».

Я слушал композицию снова и снова, каждый раз повторяя единственную строчку в ее середине: «Однажды я порежу тебя на мелкие кусочки».

ОСТАЛОСЬ: 01 ч 00 мин 00 с

Когда остался только час, все наши кванткомы одновременно пискнули. На моем экране появилось сообщение о том, что ОАЗ наконец-то разблокировал доступ к общественной телефонной сети. Грэм, Дебби, Ворди, Майло и Чен закрылись в капсулах, чтобы позвонить домой.

Син никому не звонил, а взял бас-гитару и по странному совпадению заиграл свою версию «One of These Days», глядя на звездное небо за куполом. Затем я заметил, что перед ним на полу приклеен лист бумаги со списком композиций, – и увидел, что несколько песен были записаны на кассетах отца.

Отец тоже был один – сидел за главным пультом управления. Я подошел к нему и увидел на экране его кванткома контактную информацию моей матери.

– Ты ей позвонишь? – спросил я.

Вздрогнув, он покачал головой.

– Я собирался послать ей видеосообщение. Записал двадцать три дубля, но все они ужасные. Наверное, я просто отправлю ей тот, что лучше остальных…

Я выхватил у него квантком и стал набирать номер.

– Ты хочешь позвонить ей? – спросил отец нервно, словно школьник. – Прямо сейчас?

Я кивнул.

– Я должен сообщить ей, что у меня все в порядке. И прежде чем ты отправишь ей какое-то безумное послание, мне, пожалуй, следует сказать ей, что ты жив. Иначе у нее будет инфаркт, когда на экране айфона появится твое лицо.

Отец облегченно улыбнулся, однако наш разговор прервал голос Майло, доносившийся из соседней капсулы. Наверное, он забыл закрыть до конца фонарь, и теперь мы слышали каждое слово.

– Ма, все будет хорошо! – сказал Майло. – Ты ведь знаешь, что видеоигры учили меня сражаться? Ну вот, я один из лучших пилотов в «Армаде». Меня завербовали, и теперь я на Луне!

– На Луне? – закричала женщина. – Что за бред, Майло! Не ври матери! – Она взяла огромный пульт дистанционного управления. – Помоги мне справиться с телевизором. Каждый канал показывает эту чушь!

Я взглянул на Майло: он поднял свою камеру кванткома, затем наклонил ее, чтобы мать увидела «Купол грома» и потрясающее звездное небо над ним. Его мать ахнула, а Майло, ухмыльнувшись, снова навел камеру на себя.

– Я же говорил.

Его мать испуганно завыла.

– Ты руководишь обороной?.. Значит, мы обречены!

– Мам, прекрати. – Чем дальше, тем больше Майло напоминал маленького мальчика. – Успокойся. Я остановлю этих тварей, честно. Не волнуйся. Я сделаю все, чтобы ты и малыш Килгор не пострадали. Когда все закончится, ты будешь гордиться мной, вот увидишь…

Я так и не узнал, кто этот Килгор, потому что отец подошел и захлопнул фонарь капсулы Майло. Затем он стал напряженно следить за тем, как я набираю номер матери.

Через секунду на экране появилось взволнованное лицо мамы. Она, конечно, была на работе – стояла в одной из больничных палат перед телевизором вместе с десятком других медсестер. Она даже сейчас не бросила людей, о которых заботилась.

– Зак! – крикнула мама, увидев мое лицо. – Милый, ты жив, слава богу! Ты в порядке?

– Все хорошо, мам, – ответил я. – Ну, если не считать вторжения инопланетян.

– Невероятно, да? Показывают по всем каналам!.. – Она поднесла телефон к лицу. – Ты где, Закари? Немедленно домой, сию же минуту!

– Не могу, мам. Я нужен Оборонительному Альянсу Земли.

– Ты о чем? – В ее голосе стали слышны истерические нотки.

– Я завербовался. В Оборонительный Альянс Земли. Утром. Меня сделали летным офицером. Видишь?

Я положил телефон на консоль, затем отступил, чтобы она могла увидеть мою форму. Похоже, это лишило ее дара речи.

– Милый, где ты?

– На Луне. – Я обвел комнату камерой, затем навел ее на купол. – На секретной базе на обратной стороне Луны. Буду отражать вторжение вместе с остальными. – Я улыбнулся ей. – Похоже, годы, потраченные на видеоигры, не прошли даром.

Мама расплакалась, но все равно говорила так, словно невероятно злится на меня.

– Закари Улисс Лайтман! – крикнула она с такой силой, что мой телефон яростно задрожал в руке. – Ни с какими инопланетянами ты воевать не будешь! Сию же минуту домой, черт побери!

– Мам, все будет хорошо, – я постарался ее успокоить. – Я тут не один, понимаешь? Кстати, я и об этом должен тебе сказать. Только приготовься и держи себя в руках.

Я вытащил отца к камере и встал за ним. Он сильно дрожал.

– О боже… – Мать прикрыла рот рукой. – Ксавье? Это ты?

– Привет, Пэм, – ответил он дрожащим голосом. – Я… Я очень рад тебя видеть.

– Не может быть. Этого не может быть.

– Это правда он, мама, – сказал я. – Он – генерал Оборонительного Альянса Земли, герой войны. У него три Медали почета.

Отец смотрел на нее, не сводя глаз, словно олень в свете фар.

– Ксавье? Это правда ты?

– Это правда я. Я жив… и мне так жаль… я даже не могу передать, как по тебе скучал… и как мне жаль, что я бросил тебя и сына. Я и за многое другое хочу извиниться…