Неизвестная война - Отто Скорцени

Что касается возможности захвата противника врасплох, го Дёниц утверждал, что в начале 1943 года мы не имели на флоте практически ничего, что соответствовало бы понятию «чудесного оружия». Я присутствовал при создании пилотируемых и управляемых торпед типа «Neger» («Негр»), «Marder» («Куница») и «Hai» («Акула»). Они представляли собой три версии двойной торпеды. В воде под управляемой торпедой находилась вторая, наполненная 600–700 килограммами взрывчатого вещества. Пилот верхней торпеды выпускал нижнюю после оптимального приближения к цели. Затем разворачивался и deo Juvante[154]удирал как мог быстрее.

«Негр» и «Куница» были своего рода миниатюрными одноместными подводными лодками. Я хочу еще добавить и желаю, чтобы это запомнили, что все, кто выполнял задания на этих лодках, были добровольцами.

Моторная лодка, заполненная взрывчатым веществом, была длиной примерно 3,5 метра. Она могла развивать скорость до 60 км/ч (что случалось редко) с 500 кг взрывчатого вещества на борту. В атаку пилотируемые лодки подобного типа отправлялись по три: две располагались впереди, на третьей находился руководитель операции. Моторки были малозаметны, так как возвышались над водой всего лишь на 30–40 сантиметров. На определенном расстоянии от цели командир приказывал атаковать, и все три моторки включали максимальную скорость. Примерно за километр до цели пилоты из моторных лодок, на которых находилось взрывчатое вещество, выскакивали, а руководитель наводил заряды на цель и затем забирал (по возможности) плавающих пилотов.

После достижения цели, которой обычно была центральная часть неприятельского судна, заряды взрывались не сразу. Передняя часть лодки с взрывчатым веществом отсоединялась и погружалась в море около корпуса корабля на 6–7 метров ниже ватерлинии. Лишь затем происходил взрыв, намного более эффективный, так как он вызывал не только течь. Под центральной частью корабля внезапно образовывалась воздушная струя, и эта пустота являлась причиной перелома корпуса корабля на две части, так как только носовая часть и корма держались на воде.

Первым подразделением, которое с успехом использовало эти «малые боевые единицы», была «X Flottiglia MAS» («Флотилия торпедных катеров»), под командованием известного нам уже командора — лейтенанта герцога Борджио. Его флотилия смело атаковала неприятельские суда в портах Александрии и Гибралтара, нанося тяжелые потери британскому флоту.

В начале войны бесконтактный радиомагнитный взрыватель приводился в действие магнитным полем цели. Взрыватель и командоконтроллеры направления и глубины были ненадежными. Когда Прен смог войти на якорную стоянку в Скапа Флоу ночью с 13 на 14 октября 1939 года, появилось полярное сияние, которое мешало атакующим. До сих пор — неизвестным оставался тот факт, что его подводная лодка «У-47» выпустила по «Royal Oak» («Королевскому дубу») четыре торпеды, из которых три прошли мимо из-за конструкторских недоработок. Так как линкор был поражен в носовую часть, неприятель думал, что это была авиабомба. Сохраняя хладнокровие, Прен приказал по-новому зарядить пусковые установки и выстрелить второй залп, состоящий из трех торпед, которые попали в цель. «Королевский дуб» перевернулся вверх килем и затонул в течение нескольких минут.

Чтобы понять значение подвига Прена, необходимо вернуться к 21 июня 1919 года.

После перемирия в ноябре 1918 года немецкий военный флот был интернирован в этом же заливе Скапа Флоу — он не считался побежденным. Во время Ютландской битвы 29 линкоров и линейных крейсеров немецкого флота противостояло 31 британским судам такого же класса: потери врага равнялись 115 000 тонн, а наши 61 000.

20 июня 1919 года вице-адмирал Людвиг фон Ройтер, командовавший нашими интернированными судами, узнал, что военный флот должен быть передан в исправном состоянии Англии, в противном случае Германии снова будет объявлена война. По соглашению с офицерами и экипажами, Ройтер приказал самозатопить шесть линейных крейсеров, десять линкоров, восемь малых крейсеров, а также пятьдесят миноносцев и эсминцев. Мне было тогда одиннадцать лет, и самоуничтожение этих прекрасных и гордых кораблей произвело на меня огромное впечатление. Я узнал, что корабль «Фридрих Великий», который во время Ютландской битвы плавал под флагом адмирала Рейнхарда Шеера, был затоплен первым.

Поэтому мне были понятны чувства адмирала Жана де Лаборде, когда он 26 ноября 1942 года приказал затопить французский флот, интернированный в Тулонском порту. Вот куда привела политика европейского сотрудничества, провозглашенная нашей дипломатией в 1940 году: ко дну! Разве можно было предполагать, что моряк (будь это адмирал де Лаборде или адмирал фон Рейтер) равнодушно отдаст свои корабли? Французский адмирал Марсель Женсу отказался отдавать свои линкоры Великобритании в Мерс-эль-Кебире в июле 1940 года. Разве можно себе представить, что Лаборде, не имеющий возможности сняться с якоря, разрешил бы немцам и итальянцам захватить суда на рейде в Тулоне? Возможно, когда-нибудь станет известна роль, которую сыграли в этом деле разведслужбы итальянского адмиралтейства, действовавшие в согласии с Абвером Канариса.

Абвер также полностью скомпрометировал себя во время операции «Torch» («Факел») по высадке англо-американского десанта в Северной Африке. Об этом говорит Дёниц в своей книге «Десять лет и двадцать дней» и добавляет: «Службы разведки и контрразведки, руководимые адмиралом Канарисом, никогда не передавали во время войны командованию нашего подводного флота хотя бы сколько-нибудь полезную информацию».

Во время операции «Факел» французский флот с Атлантического океана и Средиземного моря под командованием маршала Филиппа Петена противостоял флоту вторжения союзников. Французские моряки не питали дружеских чувств к англичанам с момента, когда те обстреляли невооруженные корабли в Мерс-эль-Кебире. Французы потеряли тогда крейсер «Примоге», а современный «Жан Барт» был серьезно поврежден. Миноносцы «Тайфун», «Торнадо», «Трамонтан» («Полярная звезда»), «Фрондер», «Фугё» («Необузданный»), «Эпервье» («Ястреб»), «Булонец», «Брестуа» были потоплены, вместе с девятью другими военными кораблями и пятнадцатью подводными лодками. Ущерб, нанесенный французской авиации, также был достаточно большим.

Все эти потери были напрасными, так как наша дипломатия не смогла понять наших друзей в Европе, сторонников новой европейской концепции. Их видение континента, действительно конструктивное и позитивное, сделало бы братоубийственную войну ненужной. Я утверждаю, что во Франции, Бельгии и Нидерландах не было национальной ненависти к немцам. Наши руководители недооценили силу психологического оружия, которое, пожалуй, является одним из наиболее эффективных.

В конце концов адмирал Дарлан, находившийся в 1942 году в Алжире, совершил политический поворот в сторону западных союзников и находился с ними, пока не был убит.

Однако вернемся к первым событиям войны на море, а именно к 30 октября 1939 года. В этот день старшему лейтенанту Зану, командиру подводной лодки «У-56», очень не повезло. На западе от Оркнейских островов он атаковал линейный корабль «Нельсон», с невиданным мужеством просочившись между двенадцатью эсминцами сопровождения. Зан был так близок к цели, что экипаж слышал удары трех торпед в борт корабля. Но ни одна не взорвалась! Вышло так, что Черчилль, тогда первый лорд адмиралтейства, находился на палубе крейсера. Представим себе такое известие в начале 1940 года: «Нельсон» потоплен с Черчиллем на палубе!