Влияние морской силы на историю. C предисловием Николая Старикова - Альфред Тайер Мэхан

Действительно, между 1701 и 1716 гг. торговля с испанской Америкой дала Франции сорок миллионов долларов звонкой монетой. На эти жалобы голландский посланник в Англии мог возразить только, что Голландия буквально не была в состоянии выполнить свои обязательства. Неудачи 1712 г., присоединившиеся к настойчивому желанию Англии заключить мир, заставили и Голландию решиться на последний. И Англия, несмотря на свои претензии к союзнику, была еще так проникнута старой ненавистью к Франции, что поддерживала все сколько-нибудь резонные требования Голландии. 11 апреля 1713 г. был наконец подписан почти всеобщий мир – между Францией с одной стороны и Англией, Голландией, Пруссией, Португалией и Савойей – с другой стороны, мир, известный под названием Утрехтского и составивший эпоху в истории. Император все еще держался; но потеря британских субсидий сковала движение его армий, и с уходом со сцены морских держав континентальная война могла бы прекратиться сама собой. Однако Франция, у которой были теперь развязаны руки, провела в 1713 г. блестящую и успешную кампанию в Германии. 7 марта 1714 г. был подписан мир между Францией и Австрией. Искры войны продолжали еще тлеть в Каталонии и на Балеарских островах, упорствовавших в своем возмущении против Филиппа V; но они скоро были усмирены, лишь только оружие Франции обратилось против них. Барселона была взята штурмом в сентябре 1714 г.; острова подчинились следующим летом.

Перемены, явившиеся следствием этой долгой войны и закрепленные миром, опуская детали, не имеющие особого значения, могут быть коротко изложены следующим образом: 1. Дом Бурбонов был утвержден на испанском троне, и Испанская империя удержала свои Вест-Индские и американские владения; стремление Вильгельма III уничтожить ее господство там было обречено на неуспех, когда Англия стала поддерживать австрийского принца и, таким образом, привязала большую часть своих морских сил к Средиземному морю. 2. Испанская империя потеряла свои владения в Нидерландах, так как Гельдерланд отошел к новому королевству Пруссии, а Бельгия – к императору; испанские Нидерланды сделались, таким образом, австрийскими. 3. Испания потеряла также главные острова в Средиземном море: Сардиния отдана была Австрии, Менорка с ее великолепной гаванью – Великобритании и Сицилия – герцогу Савойскому. 4. Испания потеряла еще и свои итальянские владения, так как Милан и Неаполь отошли к императору. Таковы, в общих чертах, были для Испании результаты борьбы за ее трон.

Франция вышла из борьбы истощенной и потерявшей значительную территорию. Она добилась утверждения короля из своего королевского дома на троне соседней державы, но ее морская сила была истощена, ее население уменьшилось и финансы пришли в расстройство. В Европе она сделала территориальные уступки на северных и восточных границах; и она отказалась от пользования портом Дюнкерк – базой каперской войны, так устрашавшей английских купцов. В Америке уступка Новой Шотландии и Ньюфаундленда была первым шагом к полной потере ею Канады, происшедшей полстолетия спустя. Но на этот раз она удержала остров Кап Бретон (Cape Breton Island), с его портом Луисбург – ключом к заливу и к реке Св. Лаврентия.

Приобретения, сделанные Англией во время войны и по трактату, примерно соответствовали потерям Франции и Испании; все они способствовали распространению и укреплению ее морской силы. Гибралтар и Порт-Маон в Средиземном море и вышеупомянутые колонии в Северной Америке превратились в новые базы, расширявшие и защищавшие ее торговлю. К выгоде ее послужило также ослабление морских сил Франции и Голландии, расшатанных упадком их флотов, что явилось следствием огромных издержек на ведение сухопутной войны; дальнейшие сведения об этом упадке будут даны ниже. Небрежное отношение Голландии к снаряжению условленного числа кораблей во время войны и плохое состояние снаряженных судов хотя и налагали дополнительное бремя на Англию, но в конечном итоге можно сказать, что они вели к ее благу, побуждая ее флот к большему развитию и большим усилиям. Диспропорция между военно-морскими силами обеих стран была еще усилена уничтожением портовых сооружений в Дюнкерке, так как последний, даже не будучи сам по себе первоклассным портом и не имея глубокой гавани, обладал большой искусственной военной силой, и его положение было особенно благоприятно для того, чтобы французы могли тревожить английскую торговлю. Он отстоит только на сорок миль от южного Форланда и от Доунса, и кратчайшее расстояние от него до английского берега Канала равно только двадцати милям. Дюнкерк был одним из самых ранних приобретений Людовика, который заботился об его развитии, как о своем детище; срытие укреплений и засыпка порта показывает глубину его унижения в это время. Мудрость Англии состояла в том, чтобы не основывать своей морской силы единственно только на военных позициях или даже на боевых кораблях… И только коммерческие выгоды, которые она обеспечила себе во время войны и по мирному договору, были весьма велики.

Торговля рабами с испанской Америкой, приносившая огромные барыши, сделалась для Англии еще более прибыльной, превратившись в базу для обширной контрабандной торговли с некоторыми странами и частично вознаградив англичан за то, что им не удалось овладеть этими странами; вместе с тем уступки, сделанные Португалии Францией в Южной Америке, послужили главным образом к выгоде Англии, которая приобрела контроль над португальской торговлей по договору 1703 г. Уступленные северо-американские колонии были весьма ценны не только и даже не столько как военные базы, но и в торговом отношении; кроме этого, Англией заключены были на выгодных условиях торговые договоры с Францией и Испанией. Один министр того времени, защищая договор в парламенте, сказал: «Выгодность этого мира для нас проявляется в увеличении нашего богатства; в большом количестве слитков металла, перечеканенного за последнее время в монету; в огромном увеличении со времени заключения мира нашего судоходства как рыбопромышленного, так и вообще торгового; в замечательном росте пошлин на предметы ввоза, а также наших мануфактур и нашего вывоза», – одним словом, в оживлении торговли во всех ее отраслях.

В то время как Англия вышла, таким образом, из войны в хорошем состоянии и явно обеспечила за собой ту гегемонию на море, которую она так долго сохраняла, ее старый соперник в торговле и на поле битвы остался безнадежно позади. В результате войны Голландия ничего не приобрела на море – ни колоний, ни станций. Торговый договор с Францией поставил ее в те же условия, что и Англию; но она не получила никаких уступок, которые дали бы ей в Южной Америке такое же положение, как приобретенное ее союзником. Больше того, за несколько лет до заключения мира, когда коалиция все еще действовала в пользу Карла, британским послом заключен был с последним тайно от Голландии трактат, фактически предоставлявший британцам монополию на испанскую торговлю с Америкой. Эту монополию англичане делили с одними только испанцами, что было равносильно тому, чтобы не делить ее ни с кем. Договор случайно сделался известен голландцам и произвел на них большое впечатление, но Англия была тогда так необходима для коалиции, что совершенно не рисковала быть оставленной другими ее членами. Приобретения Голландии на суше состояли только в военной оккупации некоторых укрепленных пунктов в австрийских Нидерландах, известных в истории как «барьерные города»; ничего не прибавилось к ее доходам, к населению или ресурсам; ничего – к той национальной силе, которая должна лежать в основе военных учреждений.