S-T-I-K-S. Цвет ее глаз - Аля Холодова

Но господин Лазарь мгновенно нашел нужные слова. Легко выкрутился.

Ну а что еще можно ожидать от скользкого гада…

– Полковник пачкал мою штанину землей.

– В этом был эротический подтекст?

– Мне показалось, что это была просто грязь на моей штанине.

– А ты не хочешь убить без приказа меня? – все так же ухмыляясь, спросил полковник, явно радуясь, что мои обвинения развалились до основания.

– Еще как хочу.

Ментаты недоуменно переглянулись, а господин Лазарь противно заржал, таким довольным я его еще ни разу не видела, прямо-таки неземную радость излучает.

И куда меня теперь? В тюремную камеру, или сразу расстреляют?

Нет, расстрел – слишком роскошно. Я еще не забыла слова полковника на последнем посту, за которым на колонну напали. Он тогда нелестно отзывался о расточительности гвардейцев.

В Западной Конфедерации патроны на таких как я не переводят.

В Азовском Союзе озвученное желание убить важного господина может стать основанием для ускоренной судебной процедуры или даже еще более короткого внесудебного разбирательства. И приговор в таких случаях обычно суров.

Полковник Лазарь – явно важный господин. Но в ответ на мои слова он посмеялся от души, а ментаты, похоже, то же самое сделали мысленно, изо всех сил стараясь держаться с серьезным видом. Не знаю, были ли другие свидетели и сколько их, но ни малейших репрессий за эту выходку не последовало.

Допрос продолжился как ни в чем ни бывало. Вскоре его свернули из-за исчерпания списка, и меня, наконец, повели туда, где можно вымыться и переодеться.

Это если полковник не обманул, я все так же плелась за ним с унынием подумывая, что этот крайне неприятный человек навечно назначен моим провожатым.

Поначалу мы спустились заметно ниже уровня земли и покружившись по причудливо извивающимся мрачным галереям вышли в скудно освещенный коридор. Длинный, не меньше пары сотен шагов, и ни одной двери по бокам. В конце его обнаружилась лестница наверх, но и на десяток ступенек не поднялись, как путь преградила стальная стена.

Полковник нажал на единственную кнопку и вслед за этим произнес какую-то нелепицу:

– Гном, танго, авокадо.

Несколько секунд ничего не происходило, затем стена содрогнулась и начала плавно отъезжать в сторону. Не дожидаясь окончания процесса, полковник шагнул в расширяющуюся щель, мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Мы еще не раз делали такие остановки. Я начала понимать, что вся местность под городком западников пронизана бетонированными галереями по которым можно добраться куда угодно. По пути попадались обширные помещения заставленные грубыми скамьями и двухъярусными деревянными ложами, иногда проходили мимо складов заставленных разного размера ящиками с непонятной начинкой.

Теперь понятно, каким образом конфедераты выдерживают длительные осады. Если этот стаб начнет разносить артиллерия, ей придется потратить горы снарядов впустую, защитникам есть где надежно и достаточно комфортно для боевых условий пережидать обстрелы.

Я основательно запуталась во всех этих поворотах и лестницах, прежде чем мы добрались до конечного пункта. Здесь нам пришлось пройти мимо поста, где дежурили два автоматчика в черных комбинезонах. Помимо одежды, их тела прикрывали тяжелые бронежилеты, на ногах и руках тоже виднелись защитные приспособления, а головы полностью скрывались под сферическими шлемами.

Полковник прошел мимо них, не задерживаясь, и в очередных никем не охраняемых дверях снизошел до пояснения:

– Вот это и есть твой новый дом. Не навсегда, всего лишь на какое-то время. Сейчас отделаюсь от тебя и пойду народ смешить рассказывая о твоих выходках. Ты временами очень забавная.

За дверью я остановилась, потому что испещренный мокрыми разводами бетон остался за спиной, впереди поднималась лестница застеленная красной ковровой дорожкой. Причем чистой на вид.

Если это и правда мой дом, то я не собираюсь ходить по ней в грязной обуви.

Но полковник зашагал наверх, как ни в чем ни бывало, и мне пришлось направиться следом. Открыв при помощи ключа очередную дверь, он рявкнул:

– Маргарет! Ты где?! – повернувшись ко мне, притворно вздохнул: – Она наглеть начала в последнее время, от рук отбилась. Будь с ней построже.

– С кем?

– Сейчас увидишь.

В коридор вошла высокая женщина. Лет тридцать с небольшим на вид; волосы очень светлые, и это явно не их естественный цвет; пышная прическа совершенно ей не идет; лицо плохо смотрится из-за чрезмерного количества неправильно наложенной косметики, но если этот кошмар убрать начисто и чуть-чуть поработать, результат будет выглядеть очень даже ничего.

Ну это для ее возраста ничего, к тому же у нее есть и другие недостатки. Некоторые из них скрыть непросто или даже невозможно.

Кроме лица ей надо что-то сделать с одеждой. Лучший вариант – сжечь все до последней тряпки, более негармоничное сочетание цветов и фасонов трудно вообразить, к тому же оно наблюдается в каждом отдельном предмете гардероба, а в сочетании выглядит просто кошмарно. Единственное, что можно оставить – туфли. Так себе, конечно, но сойдут, на полноватых ногах такие неплохо смотрятся.

И да, все эти тяжеленные уродливые серьги, браслеты, цепочки – все-все золотое и платиновое следует выбросить безжалостно и никогда о таком металлоломе не вспоминать. Ну или максимум пять процентов украшений оставить. Это просто мания какая-то, сколько же можно на себя блестяшек навешивать? Еще чуть-чуть, и позвоночник хрустнет, не выдержав такую тяжесть.

К сожалению, этой женщине необходимы не только косметолог и обновление гардероба. Главное, что ей нужно – физическая активность и обязательно строгая диета, у нее колоссальные проблемы с фигурой. Если взяться за дело серьезно, ее уже через пару месяцев можно будет назвать симпатичной. Но в данный момент Миа может высказаться однозначно – та еще корова. И я бы с этим согласилась (да и не только я).

С этим и слепой согласится.

– Маргарет, пышечка моя, – с показушной радостью встрепенулся полковник и тут же грубо рявкнул: – Сказано было встречать нашу гостью с оркестром, так где тебя носит?!

– Не шуми, – сонно ответила толстуха. – Мне надо было отойти.

– Тебя послушать, так двадцать четыре часа в сутки на ногах, а по фигуре не скажешь. Вот, знакомься, это Элли. Элли, это Маргарет. Марго, Элли надо умыть, одеть, и через час она должна выглядеть, как картинка. Кормить ее не надо.

– Сама оденется, не маленькая.

– Разбирайтесь тут сами, но учти, если что не так, вылетишь на кластеры как пробка, тебе это только на пользу пойдет, сала наела – на роту хватит.