Месть Акимити - Автор Неизвестен

Эти три человека были братьями. После того как умерли их родители, они разделили всё родительское состояние на три части, и каждый взял себе треть. Перед домом росло дерево, фиолетовая цезальпиния, ветви его были зелены, усыпаны цветами. Братья решили, что и его нужно разделить на три части и взять каждому треть. Всю ночь напролёт трое братьев договаривались, как поступить, и уже когда ночь сменилась рассветом, решили, наконец, что спилят дерево. Когда они подошли, оказалось, что дерево, которое до вчерашнего дня было в полном цвету, за эту ночь внезапно засохло. Тянь Чжэнь, увидев это, сказал:

— У трав и деревьев тоже есть сердце. Дерево услышало, что мы собираемся спилить его, и засохло. Мы же люди и должны думать об этом!

Когда братья поняли это, дерево снова расцвело, как прежде.

Шань Гу[326]

В Поднебесной известный вельможа тот,

Помня сына почтительность, служит родителям.

Чтобы вымыть горшок, из источника воду берёт,

Как служанка. Таких людей мало на свете!

Шань Гу — поэт эпохи Сун. До сих пор люди почитают его основателем поэтической школы. У него было много слуг на разных работах, была жена, но всё же, когда его мать ходила по большой или малой нужде, он сам подавал ей горшок. Если горшок был грязным, Шань Гу сам его мыл и потом давал матери; он служил ей с утра до вечера, никогда не ленился. Как говорится, зная одно дело, можно домыслить десятки тысяч, так что другие его действия можно представить. Сыновняя почтительность этого человека известна в Поднебесной. Шань Гу не похож на многих других людей, это человек с высоким именем.

Лy Цзи

По небесным законам ведёт он себя:

Братьев любит, родителям верный сын.

В рукаве своём спрятал в гостях мандарин,

С благодарностью матери подарил[327].

Когда Лу Цзи было шесть лет, он пошёл в дом к человеку по имени Юань Шу. Юань Шу угостил Лу Цзи мандаринами. Лу Цзи взял три штуки, положил в рукав и собирался уйти. Он поклонился Юань Шу, и тут мандарины выпали из рукава. Юань Шу увидел это и сказал:

— Ребёнок не должен так поступать.

— Они такие красивые, я думал дома отдать маме.

Услышав слова мальчика, Юань Шу подумал: «Это настоящая редкость, чтобы детское сердце хранило такую благодарность, это редкость и в древности, и в наши дни». Он стал хвалить Лу Цзи. После этого Лу Цзи прославился в Поднебесной своей сыновней почтительностью.

БОГИ КУМАНО

Боги Кумано [328]

На южном острове Эмбудай[329], где все мы живём, находится великая Япония. К югу от её столицы, в провинции Кии[330] пребывают великие божества. Зовутся они воплощением будд Кумано. Они и правда обладают замечательной силой, свои благодеяния простирают повсюду, даже за пределами четырёх морей[331], их милосердие по отношению ко всем живым существам беспредельно.

Обратимся к прошлому. В центральной Индии в княжестве Магадха[332] жил да был государь. Звался он Дзэндзай[333]. Хотя удача сопутствовала ему, и было у него тысяча жён, они не подарили ему ни одного ребёнка, так что передать трон было некому. Поэтому он бесконечно печалился и грустил.

Однажды на дереве перед дворцом поселились птицы, свили гнездо и стали высиживать птенцов. Глядя на это, государь денно и нощно вздыхал: хоть он и хозяин большой страны, а детей у него нет как нет.

Среди тысячи жён была у государя жена по имени Сэнко, она жила во дворце, который назывался Госуйдэн[334], однако государь особо не любил её и не ходил к ней. Страдая из-за этого, она соорудила во дворце божницу, главным божеством сделала одиннадцатиликую Каннон[335], и днём и ночью принялась читать тридцать три отрывка «Сутры Каннон». Поклонившись три тысячи триста тридцать три раза, от всего сердца она произносила: «Сделай так, чтобы хоть раз великий государь посетил этот дворец!» Было ли так устроено милосердной Каннон, но только эта жена показалась государю прекраснее остальных девятисот девяноста девяти жён, и он переселился во дворец Госуйдэн.

И вот исполнилось лелеемое ею годы и месяцы желание, Сэнко почувствовала себя в тяжести. Она пошла к своей кормилице и рассказала об этом. Кормилица несказанно обрадовалась: «Среди тысячи жён одна всех превзошла, она зачала принца, это благословенно!» Тут же доложили государю. Государь был растроган и тут же отправился во дворец Госуйдэн. Девятьсот девяносто девять жён, собравшись вместе, безмерно завидовали: «Невозможно поверить в то, что госпожа из дворца Госуйдэн[336] беременна».

Среди них была жена по имени Рэнгэ, она сказала: