Ловушка для героев - Андрей Ильин

Девять.

Семь.

Пять…

Ох как долго идет время, когда страшно. Когда хочется бежать сломя голову. Куда угодно. Лишь бы отсюда…

Три.

Два.

Время…

Разведчики приподняли головы, осмотрелись. Вроде все спокойно. Не зря, видно, старались инструкторы по маскировке. Не зря гоняли на подмосковных полигонах, обучая «по науке» зарываться в землю. Вот где пригодилось! На самом краю света!

— Я первый, ты прикрываешь, — показал «замок».

От кого прикрывать? Тех, от кого надо было прикрывать, слава Богу, уже давно нету…

Капитан осторожно выполз из кустов, присел на корточки, настороженно выставив автомат.

— Теперь ты… — И тут же горячим, напряженным шепотом на ухо:

— Ну что, боец, не обделался со страху?

— Нет… — замотал головой боец.

— Ну тогда — шире шаг. Пока они не очухались…

Разведчики развернулись и быстрыми бесшумными шагами двинулись в открытый противником тыл…

Слава Богу!.. Теперь все позади…

Нет, не слава…

И не все позади…

— Стой! Стрелять буду! — прозвучала короткая, как автоматная очередь, команда.

Команда на совершенно незнакомом языке. Но очень понятная. Универсально понятная.

Значит, все-таки не пронесло! Значит, уходя — они уходили не насовсем. А на всякий случай оставляли на отсмотренных участках наблюдателей. На тот случай, который представился. Предусмотрительно… И безнадежно для жертв.

— Бросай оружие!

Нет, все-таки язык знаком. Что-то он такое напоминает… Что-то, что изучали в классах, перед выходом на это задание. И по чему сдавали зачеты…

Язык угрозы! Вот на что он похож!

И сказал тот невидимый человек: «Бросай оружие! Или буду стрелять!»…

Капитан отбросил автомат. Вытащил из кармана «ПМ» и отбросил туда же.

Из-за ствола вышел вьетнамец. И почти сразу же к нему подбежали еще четыре соплеменника. С автоматами, которые были чуть не больше их.

— Привет, узкоглазые, — зло сказал «замок». — Чего щуритесь? Капитана Советской Армии не видали?

Вот тебе и американцы…

Вьетнамцы быстро что-то заговорили на своем языке. Один из них, отделившись от компании, побежал вслед ушедшей поисковой цепи. Трое остались.

— Интересно, они ножи у нас будут забирать? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил капитан.

Дула автоматов быстро передвинулись в его сторону.

— Нет, я это только так, только к тому, что будет жаль, если такая вещь за просто так пропадет. В мокрой могиле, — примирительно сказал капитан и, дружелюбно улыбаясь, открыл полу маскхалата.

На поясе его висел штык-нож.

— Да, да, — закивали вьетнамцы.

— Вот и я про то же говорю, — еще раз улыбнулся капитан. — Слышь, боец. И ты тоже Сдавай холодное оружие… Пока наши новые хозяева не осерчали… Сдавай на счет раз… Понял?

Боец, как до того его командир, отодвинул полу маскхалата, показывая нож.

— Да, да, — снова закивали вьетнамцы Разведчики одновременно расстегнули ножны, одновременно вытянули за ручки штык-ножи, одновременно протянули их лезвиями к себе вьетнамцам Не бросили — протянули.

Вьетнамцы приблизились Что вообще-то делать не стоило.

— Разом! — крикнул капитан и, упав на землю, под наведенный на него автомат, резко перехватил и всадил нож в незащищенный живот вьетнамца.

Тот успел выстрелить, но не успел попасть в капитана. Потому что дуло уперлось в его голову. Очередь прошла мимо, взрывая землю в десяти шагах дальше.

* * *

То же самое и в ту же самую секунду сделал другой плененный боец. Но ему повезло меньше. Его стрелок, прежде чем умереть, его достал. Одна из выпущенных пуль навылет прошила левое плечо.

Третьего вьетнамца капитан нейтрализовал еще одним метательным ножом, который хранил в специальном кармашке, вшитом внутрь левого рукава кителя.

— Всё, узкоглазые! Отщурились… — зло сказал «замок», вытирая о траву окровавленный нож и одновременно оглядываясь по сторонам. — Слышь, боец, пора рвать когти.

— Я не могу, — сказал боец, — я ранен…

— Дьявол! — выругался «замок». — Зацепил все-таки… Куда?

— В плечо.

Капитан быстро осмотрел рану, одновременно навсегда отработанными механическими движениями проверяя поднятый автомат. Боец заметил его манипуляции с оружием.

— Меня вы тоже будете… того?

— Чего… того?

— Как обузу. Как там, на дороге, Сашку?

— Не говори глупости. У тебя ноги есть. В смысле целы…

— А если бы не было?

— А ты бы хотел им в лапы живым попасть? Чтобы помучиться? Все, хватит дискуссии разводить! Через несколько минут они будут здесь…

— Я не пойду. Я не могу. Мне больно, — сказал боец. — Я все равно не дойду. Я останусь здесь. Прикрывать. Чтобы вы могли…

— Э нет, так не пойдет, — зло перебил капитан, — я тебя здесь не оставлю. Живым. Или ты идешь, или… — И, передернув затвор, упер дуло автомата в лоб своему единственному оставшемуся в живых бойцу. — Выбирай. Но не дольше трех секунд…

— Я иду!

— Тогда быстро!

Капитан приподнял раненого вьетнамца, подложил под его тело две его же гранаты, подхватил «АКМ» и, поддерживая раненого и постоянно оглядываясь, побежал.

— Ничего, нам только на оперативный простор выйти. А там ищи ветра в поле… Позади раздался мощный взрыв.

— Так, значит, своих они отыскали… И поздоровались… И попрощались… Ну, теперь жди стрельбы. По бегущим мишеням…

Сзади застучали выстрелы. Но вреда они причинить не могли. В джунглях, если не наугад, можно стрелять только с близких дистанций. С дистанций прямой видимости.

— Давай, давай, шевели ногами, — торопил капитан.

— Не могу! Нет сил!

— Нет сил, говоришь? — мрачно спросил капитан. — Куда же они, так тебя разэдак, делись?

— Не знаю. Но не могу…

— Не можешь?

— Нет!

— Сможешь! Или я тебя…

На что боец только замотал головой и остановился.

— Все равно не смогу. Лучше «или»…

— Стрелять я тебя не буду, но и жалеть не стану, — злобно сказал капитан. — Просто заставлю идти. Пойдешь?