Жанна д'Арк. Тайна рождения - Сергей Юрьевич Нечаев

уже нельзя было одновременно и открыто выражать сомнение в гибели «настоящей» Жанны д’Арк и признавать «самозванку», совсем недавно с успехом «разоблаченную» Парижским парламентом.

В другой дарственной грамоте Карла Орлеанского, датированной уже 31 июля 1450 года, о Пьере дю Лисе говорится уже как о «брате покойной Девы».

Из этих двух документов следует простой вывод: в июле 1443 года Жанна была еще жива, а в июле 1450 года она уже умерла.

Некоторые историки считают, что Жанна умерла в 1446 году в возрасте тридцати девяти лет. Историк Робер Амбелен утверждает, что Жанна скончалась летом 1449 года. Свое утверждение он основывает на следующем. Официальная мать Жанны Изабелла Роме последние годы жизни тяжело болела и жила в Орлеане. Городские власти помогали ей, как могли. Но вот что интересно, в реестре городских расходов до 1449 года значится «Изабо, мать Девственницы», а с сентября 1449 года — «Изабо, мать покойной Девственницы». Из этих чисто бухгалтерских (а потому достовернейших) фактов проистекают два обстоятельства: во-первых, Жанна действительно умерла не в 1446 году, а в 1449 году, во-вторых, она никогда не считала Изабеллу Роме своей родной матерью — иначе никак нельзя объяснить ее полное невнимание к этой пожилой и больной женщине, доживавшей свой век в Орлеане.

Детей у Жанны не было, и похоронена она была в деревушке Пюллиньи. Ее муж Робер дез Армуаз скончался примерно через год после Жанны. Похоронен он был в одной с ней могиле, где на мемориальной доске была выбита надпись следующего содержания:

«Здесь покоится тело Жанны дез Армуаз с ее драгоценностями, а также тело ее мужа, рыцаря Робера дез Армуаза, в его доспехах».

Есть свидетельства, что рядом с могилой на каменном своде был высечен герб Жанны Девы. Во время Великой французской революции по декрету 1793 года он был варварски уничтожен (никто ничего не имел против Жанны, просто тогда под одну гребенку уничтожались все гербы). В 1890 году была снята и мемориальная доска.

Выдвигавшиеся версии о том, что в конце жизни Жанна занималась воспитанием своих детей, не выдерживают никакой критики. Детей иметь Жанна просто не могла. Что же касается детей, то они были, но это были дети не Жанны с Робером, а Филиппа дез Армуаза, родственника мужа Жанны, и Изабеллы дю Фе. Бездетная Жанна прониклась нежными чувствами к своим юным племянникам и стала крестной матерью их первенца, названного Людовиком, в честь ее отца Людовика Орлеанского (до этого в семействе дез Армуаз никто из детей такого имени не носил).

В 1449 году произошло еще одно важное событие — был, наконец-то, освобожден Руан. 10 ноября 1449 года Карл VII торжественно вступил в столицу Нормандии. У кафедрального собора его встретило духовенство во главе с архиепископом Раулем Русселем, бывшим в свое время асессором инквизиционного трибунала по делу Жанны. Архиепископ преподнес Карлу VII святые реликвии, которые тот поцеловал, опустившись на колени. Как трогательно и как многозначительно! Ведь этим король подтвердил привилегии местного духовенства и гарантировал прощение всем, кто запятнал себя сотрудничеством с англичанами.

Глава десятая

Реабилитация и канонизация

РАССЛЕДОВАНИЕ ГИЙОМА БУЙЕ

15 февраля 1450 года Карл VII поручил своему советнику Гийому Буйе, доктору богословия и профессору Парижского университета, произвести предварительное расследование обстоятельств процесса над Жанной Девой и дал ему необходимые для этого полномочия.

В первых числах марта Гийом Буйе опросил семерых свидетелей, осведомленность которых не вызывала сомнений. Это были бывший секретарь трибунала Гийом Маншон, бывший судебный исполнитель Жан Массьё, бывший асессор Жан Бопэр, а также четыре монаха-доминиканца из руанского монастыря Сен-Жак, принимавшие участие в работе инквизиционного трибунала в качестве асессоров инквизитора.

По окончании следствия Гийом Буйе представил королю протоколы показаний вместе с составленным им докладом.

Так начался последний процесс Жанны — процесс ее реабилитации. Он был таким же политическим процессом, как и процесс ее осуждения, но преследовал, разумеется, противоположные цели. Если осуждение Жанны было задумано как удар по престижу Карла VII, то ее реабилитация должна была очистить короля от подозрений в связи с «еретичкой» и «колдуньей».

Об этом совершенно прямо говорилось в записке Гийома Буйе:

«Дальнейшее молчание относительно этого несправедливого обвинения нанесет явный ущерб королевскому достоинству… Какое пятно ляжет на будущее, если враги будут иметь возможность заявить, что французский король держал в своих войсках еретичку, которая общалась с демонами».

Казалось бы, процедура реабилитации не должна была занять много времени, так как налицо было все, что требовалось для отмены нежелательного приговора: воля могущественного государя, необходимые документы и показания участников суда над Жанной. Но прошло более шести лет с начала пересмотра дела, прежде чем приговор был отменен и Жанну признали полностью реабилитированной.

ТРУДНОСТИ ЮРИДИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА

Прежде всего возникли трудности чисто юридического характера. С правовой точки зрения расследование, произведенное Гийомом Буйе, не значило решительно ничего. Сам Буйе был доктором богословия, но в данном случае он действовал как представитель короля, то есть был уполномоченным светской власти. Жанну же в свое время осудила церковь, и только она могла ее реабилитировать. Это было ясно, и с этим нужно было что-то делать.

Неясно было другое: какому именно церковному органу могло принадлежать право отменить приговор, вынесенный епископским судом совместно со святой инквизицией. Иерархия католической церкви была очень сложна, и на роль кассационной инстанции могли претендовать самые различные учреждения: трибунал реймсского архиепископства, которому была подчинена епархия Бове, Парижский университет, имевший статус высокого духовного суда, инквизитор по делам веры во Франции, общее собрание французских прелатов и т. д. Трудность эта усугублялась еще и тем, что пересмотр дел вообще был явлением необычным в практике церковных трибуналов, а святая инквизиция, накопив к середине XV века огромный опыт осуждения всевозможных еретиков, почти не располагала прецедентами противоположного толка.

Юристы из окружения Карла VII, которые вели подготовительную работу по делу реабилитации Жанны, остановились в конце концов на самой высокой из всех возможных инстанций: они решили обратиться к римскому папе. И дело здесь заключалось не только в том, что это был наиболее авторитетный орган, но и в том, что само дело Жанны имело, если можно так выразиться, международный масштаб, и, следовательно, арбитром по этому делу мог выступить только международный церковный трибунал. В самом деле, если бы Жанну оправдал только французский