Последний контракт - Михаил Нестеров

Катя обошла тело женщины лет сорока. Узнала ее. С ней Марковцев развязно заигрывал. «Белый телефон — внутренний, серый — городской». Это были ее последние слова. Потом Сергей позвонил Родионову и — все. Он должен быть где-то рядом.

Из сотен осколков стекла и пластика Скворцова каким-то невероятным образом вырвала взглядом знакомую вещь. Может, потому что искала ее. Она подняла цифровую камеру и крепко сжала ее в руке: «Жив!»

Сергей выходил из лаборатории последним. И в последний же момент он не заметил на лацкане куртки микрокамеру. Скорее всего, сорвало при падении.

Он сделал все, что мог. Почти все сотрудники лаборатории были уверены в том, что бомба рванула прямо в отделе. Они бежали, уползали прочь отсюда, подгоняемые его выкриками: «Быстро! Бегом! Наверх! Из здания не выходить!»

Диверсанты передвигались группами, в основном по два-три человека. Сергей бежал к проходной. Он миновал техническую комнату в тот момент, когда Катя вела с Родионовым беседу на душещипательную тему, исправляла свою ошибку. Он прошел мимо приоткрытой двери, а вслед неслось неслышное: «Такая у нас работа — отправлять в ад слабых, тщеславных, падших на лесть людей».

Марковцев прорывался к выходу, бросая взгляды в бреши окон. На месте подорванных ворот росла толпа заложников. То же самое и в вестибюле, резонно предположил Сергей.

Росло беспокойство и за Катю. Ее машина стояла почти напротив ворот.

В развороченном вестибюле находились двое боевиков. Один занял место за стойкой профайлинга, выложив на него пару радиоуправляемых замыкателей и поджидая группу заложников, другой прикрылся установкой по обнаружению взрывчатки. Ни о каком штурме со стороны силовиков они не думали по разным причинам. И все они были более чем веские. Если власти решатся на штурм, то не раньше чем через двадцать четыре часа.

Сергей маскировался кабинками контроля, приближаясь к первому боевику. В коротких паузах шарил глазами по амуниции диверсантов, пытался что-то прочесть по их невозмутимым лицам. Он видел ближнего к нему боевика в профиль, дальнего — в три четверти. Именно последний террорист больше всего заинтересовал Сергея. А точнее, то, что лежало на стойке: несколько стандартных тротиловых шашек (75-граммовых, без труда распознал он), скрепленных между собой скотчем. Из одной шашки торчал взрыватель.

Марковцев не решал, как ему действовать, жестко или не очень. Надо ввязаться в драку и уже потом определять дальнейшие шаги.

На руку играла беспорядочная, для устрашения, стрельба по ту сторону здания. Террористы спускали курки автоматов и пистолетов. Сергей по звуку определил «Калашниковы» и армейские «стечкины». Впрочем, не все были вооружены АПС. Ближний к Сергею боевик имел при себе тяжелую, больше килограмма, «гюрзу» на восемнадцать патронов и кожаным револьверным шнуром. «У нее изгиб спусковой скобы хороший, — заранее порадовался Марковцев, — упор для пальца такой, что удобно стрелять с двух рук».

«Гюрза» болталась на поясном ремне справа. Кобуру заменяла широкая кожаная петля. Это Сергей разглядел, находясь за спиной противника. Он подшагнул к нему, привставая, и обвил шею локтевым сгибом. Прижимая боевика к себе и разворачиваясь вместе с ним, подполковник выхватил «гюрзу». Оба предохранителя были выключены с интервалом в полсекунды: когда Сергей обхватывал ладонью рукоятку пистолета и тем самым нажимал на клавишу позади нее, и когда нажимал на спусковой крючок. Палец прижал шпонку-предохранитель и утопил спуск.

Выстрел по контуру. Террорист за стойкой профайлинга не успел вовремя отреагировать на стремительную атаку. Он вскидывал автомат, когда бронебойная пуля пробила ему грудь. Сергей тут же согнул руку и выстрелил в подреберье придушенного им боевика. Снова вскинул пистолет и повторно достал террориста, падающего за стойку. Оттолкнув от себя тяжелораненого противника, опустил руку и провел контрольный в голову.

Шагнул к стойке, отпихнул ногой чье-то бежевое пальто. Удостоверился, что обе мины — радиоуправляемые. Подтащил первого боевика и легко вскинул его на стойку — пробитой головой к мине. Там же нашел самодельный передатчик-пульт, срабатывающий на дистанции до ста метров. Взял его в руку и по весу определил, что в пульте нет батареек. Нет их на стойке. Что за ерунда? Он пошарил в карманах боевика, распластавшегося перед ним, как на столе в прозекторской. Обнаружил батарейки в кармане брюк. Странно, странно, качал головой Сергей, вставляя источник питания на место. Нашел одно объяснение: пока нет заложников и мин на них, пульты боевики держали в нерабочем состоянии.

Сергей закрыл пластмассовую крышку. Готово. Осталось укрыться, нажать на кнопку, и боевиков разорвет в клочья. Самопроизвольный взрыв, неудачное обращение с миной, пультом — при установке элементов питания. Сергея устраивал любой вывод, который сделают остальные террористы. Другой вопрос — где именно укрыться и привести в действие пару «адских машинок». К какому выходу ближе? К тому, что вел на улицу, или к тому, что выводил его на захваченный террористами объект?

О планах террористов он мог узнать из двух источников — здесь, придушив кого-нибудь в темном углу, и придушив в светлом — самого Матиаса или Адамского.

Здесь он не мог контролировать ситуацию, лишь фиксировать действия диверсантов и передавать сообщения руководителям штаба по освобождению заложников.

«Эх, мне бы тройку-четверку помощников», — робко сожалел Сергей, вооружаясь еще и ножом террориста. Он одинаково хорошо владел как диверсионными, так и противодиверсионными навыками. Пожалуй, ему могли помочь бойцы группы быстрого реагирования. Только они, похоже, мертвы. Одна из первых задач террористов — «проконтролировать» оставшихся в живых и раненых спецов.

Только сейчас Сергей, оглянувшись на манящий к себе коридор, выходящий на улицу, зацепился взглядом за одного убитого охранника, за другого. Где Родионов? За несколько секунд до взрыва он был на своем рабочем месте. Марковцев перегнулся через полку и увидел лишь убитого им боевика. На том месте, где должно быть тело Родионова. Остался жив? Сумел выбраться? Невероятно. Он не мог предположить, что, объединившись с Егоровым, спас Алексею жизнь. Тот, занятый разговором, не мог достать упавший пропуск начальника отдела. Секунда, и он, выпрямившись, лишился бы головы.

Снова взгляд под ноги. Пальто. Из искусственной овчины. Все вокруг в пыли, а оно как будто только что из магазина.

Перед глазами Катя Скворцова накануне этой операции. Сергей отметил, что она выглядела по-ковбойски. Городская сумка коньячного цвета на фоне бежевого пальто из искусственной овчины смотрелась весьма утонченно. Свитер, замшевые коричневые брюки с белым швом. Длинные льняные волосы разделены неровным пробором и свободно падали на плечи...

— Зачем, Катя?.. — простонал Сергей.

Его взгляд в последний раз углубился в рукав коридора, вынырнул из него и уперся в чернеющий проход вестибюля. Откуда он появился всего пару минут назад.