Как быть плохой - Лорен Миракл

– И ты, крякалка несчастная, тоже молчи! – огрызается та.

– Назовем ее «Вонючка», – говорю я, шмыгая носом.

Час ночи. Мы едем в направлении юга уже целый час.

– Она не воняет! – протестует Джесси.

– Ну, тогда «Засранка».

– Викс!

– Что «Викс»? Разве она не засранка? На тебя она уже покакала…

– Надеюсь, Джесси, ты не оставишь ее у себя дома? – спрашивает Мэл.

– А почему бы и нет? – отвечает та. – Я думаю, мама не будет возражать. Она любит животных!

– Кстати, Джесси, – интересуюсь я, – твой сосед все еще держит морских свинок?

– Да, держит. Очаровательные свинки! Зовут их Отис и Лола. К сожалению, побегать им особо негде, двора у соседа нет – он, как и мы, живет в фургоне. Приходится ему держать их в клетке… – Все это Джесси рассказывает, обращаясь к Мэл, потому что я прекрасно знаю и про свинок соседа, и про то, что у него нет двора.

– А утенка ты тоже будешь держать в клетке? – спрашивает Мэл у Джесси.

– Да, – отвечает та, – по крайней мере, пока он еще маленький. Постелю соломы или опилок, чтобы спать было мягко…

– Я думаю, Засранке это понравится, – говорю я. – Я даже могу попросить Пенна, чтобы он сделал для нее подходящую клетку…

Я говорю это, зная, что Джесси явно неравнодушна к Пенну, хотя она и думает, что никто об этом не догадывается. Не говоря уже о том, что всякий раз, когда Пенн приходит в «Вафельный Дом», Джесси подает ему бесплатный стакан колы, так она еще и все время, пока он сидит в ресторане, норовит почаще попадаться ему на глаза. Однажды я даже застала их вдвоем в туалете – Пенн расчесывал ей волосы, хотя Джесси в тот день работала на кассе и не имела права отлучаться с рабочего места. Обычно Джесси очень серьезно относится к своим обязанностям и не отлучается с рабочего места без разрешения или без крайней нужды. Но для Пенна она сделала исключение – что уже говорит о многом… Вот и сейчас, стоило мне упомянуть о Пенне, как Джесси уже начинает, явно волнуясь, накручивать на палец прядь волос… И я задумываюсь – а все ли знаю о Джесси, которую, казалось бы, давно уже изучила вдоль и поперек? Кто знает, на что она способна? Как говорится, «в тихом омуте черти водятся»…

Джесси почему-то кивает.

– Что киваешь? – спрашиваю я. – Хочешь, чтобы я попросила Пенна сделать клетку для твоей Засранки? Могу позвонить ему прямо сейчас…

– Может быть, – произносит вдруг она, – я лучше сама ему позвоню? Скажи мне только его номер телефона…

– Ты хочешь сама позвонить ему? – удивляюсь я.

От моего взгляда не укрывается, что щеки Джесси немного краснеют. Джесси явно смущена собственной смелостью, хотя и старается не подавать вида.

– А что, – произносит она, – почему бы и нет? Только не сейчас. Как-нибудь потом…

– Хорошо, – говорю я, – дам тебе номер Пенна, когда надумаешь… Засранка, – обращаюсь я к утенку, – напомни мне как-нибудь, чтобы я дала Джесси телефон Пенна!

– Она не Засранка! – протестует Джесси. – Я не буду ее так называть!

– Тогда как мы ее назовем? – спрашивает Мэл. – Вера? Надежда? Любовь?

– Хорошие имена, – отвечает Джесси, – но… не птичьи.

– Ну, а какие птичьи? – пожимаю плечами я. – О, придумала! Назовем ее Мандаринка! Есть ведь, кажется, какие-то утки-мандаринки…

– Есть, – произносит Джесси, – но это явно не утка-мандаринка.

Я уже чуть было снова не напоминаю Джесси, какой она «великий знаток» птиц – но в последний момент все-таки удерживаюсь.

– Как насчет «Бифштекс»? – пытается внести свою лепту Мэл.

– Не пойдет, – возражает Джесси. – Один Бифштекс у нас уже есть.

– Ну, тогда «Колбаса». Или «Ветчина», – предлагает Мэл.

– А что, – смеюсь я, – «Колбаса» – хорошее имя! Привет, Колбаска! Как дела, Колбаска?

Джесси недовольно фыркает, словно хочет сказать: «Ваши шутки зашли слишком далеко. Это уже не смешно!».

– Назовем ее Вафлей, – говорю я. – В конце концов, мы ведь работаем в «Вафельном Доме»…

– «Вафля» мне нравится, – поддерживает меня Мэл. – Я голосую за «Вафлю»!

– Ну как, здо́рово я придумала? – довольно заявляю я. – Оно и звучит… как-то по-утиному…

– Ну, здравствуй, новонареченная Вафля! – произносит Джесси, обращаясь к утенку.

– Скорее уж тогда «новоиспеченная Вафля», – поправляю я.

– Нет, печь мы ее не будем! – смеется Джесси. – Нравится тебе твое новое имя, Вафля?

Утенок молчит.

– Молчание – знак согласия! – подводит итог Джесси.

Мы уже давно выехали на главное шоссе, которое ведет на юг, к Коралловому замку. Я лежу на двух задних сиденьях – Мэл переместилась на место рядом с Джесси, чтобы позволить мне прилечь, потому что в гостинице я, в отличие от девчонок, почему-то плохо выспалась. Наверно, потому, что в голову мне лезли всякие мысли…

Что ж, мы живы – и это, если верить уроку, извлеченному Джесси из этого ужасного случая, уже хорошо. И еще мы спасли утенка…

Путешествие продолжается. Путешествие, ради которого мы оставили позади – по крайней мере, на время – наши проблемы и заботы, родителей с их болезнями, работу, школьных друзей… Мы словно стряхнули все это с себя ради того, чтобы гнать машину по пустынному шоссе посреди ночи…

Что ж, уже неплохо. Можно хотя бы на время забыть о наших денежных проблемах, о том, что в этом году мы окончим школу – и что нас дальше ждет? – от повседневной жизни с ее рутиной… Словно во всем мире нас всего лишь трое. Ну, и еще Вафля…

Впрочем, стоит ли обманываться? От себя все равно не убежишь… Как ни стараюсь я забыться, сумбурные мысли в голове и холод в моей груди все равно упорно и неотвязно напоминают о себе.

При свете фонарика, который Мэл купила на автозаправочной станции, я перечитываю книжку «Удивительная Флорида». По моим расчетам, в Хоумстед мы приедем где-то в пять утра – чуть позже, чем я предполагала, так как происшествие с аллигатором задержало нас в пути, но все равно Коралловый Замок будет еще закрыт для посетителей. Впрочем, ничего страшного – посидим сначала в «Вафельном Доме» (я знаю, что в Хоумстеде он есть).

Девушку, в честь которой этот Эд Лидскалнин построил Коралловый замок, звали Агнес Скаффс. Ну и дурацкое имя! Если бы меня звали Агнес Скаффс, меня, я думаю, никто бы не любил. Если уж с таким сексуальным именем, как Виктория Симонофф, меня никто не любит…

Агнес Скаффс не ответила на любовь Эда – и он в ее честь перетаскал собственноручно не один десяток огромных коралловых глыб общим весом 1100 тонн (так написано в книжке). До того, как она его бросила, он, кажется, никогда не проявлял столь богатырской силы. Как он их таскал – никто не видел, потому что все происходило ночью. Никто ему не помогал. А ростом этот Эд был невелик – всего пять футов. Обычный парень – а стоило этой Агнес бросить его, как он вдруг превратился в Супермена…