Тайга: андроиды - Алекс Миро

не виноват в том, каким он стал. Если бы он воспитывался в других обстоятельствах, его характер и наклонности были бы совершенно иными. Мы попробуем дать ему шанс реабилитироваться, тем более сейчас, когда его личность может измениться!

Маршалу казалось, что он сейчас взорвется, но он держал себя в руках из последних сил.

— Ты доктор биологических наук, а не психиатр. Чисто по-человечески ты откликаешься на слова, которые говорит тебе этот человек. Но ты не понимаешь, что его интеллекта достаточно, чтобы лгать, и делать это блестяще. Он был приговорен к пожизненному заключению без права на УДО. Нет такого закона, по которому он может раскаяться в содеянном и выйти на свободу, потому что мы знаем, как легко изобразить раскаяние, которого нет.

Умом Ингрид понимала, что, возможно, она не права, а Виктор видит ситуацию гораздо лучше нее. Она допускала, что за время, проведенное с подопытным, она могла потерять объективность. Со стороны видно лучше, тем более такому человеку, как маршал, который привык оценивать людей с первого взгляда. Но сердце говорило ей совсем другое, и оно никак не могло найти общий язык с ее разумом.

— Значит, ты не дашь ему шанса? — на всякий случай в последний раз спросила Ингрид.

— Знаешь что, — мягко сказал Титов, — давай сделаем так. Василий Павлович найдет для тебя контакты родителей девочки, которую изнасиловал и замучил до смерти твой раскаявшийся Михаил, а ты им позвонишь. Сама позвонишь и спросишь, стоит ли давать ему шанс. Если они скажут «да», я напишу рапорт с просьбой его освободить. Согласна?

Ингрид знала, что никогда не сделает того, что предложил ей Титов, потому что исход разговора был и так понятен. Для нее все вдруг встало на свои места. До этого момента она видела перед собой только заключенного, его глаза, полные раскаяния, его голос, полный боли. Но теперь перед ней предстала его жертва, и жалость к подопытному как рукой сняло.

— Ты прав, — примирительно сказала Ингрид. — Прости, что была такой наивной. Не сердись на меня.

Виктор слегка улыбнулся.

— Ты не виновата, — сказал он ласково. — Хорошо, что ты умеешь сострадать. Сейчас многие утратили эту способность. Все мы иногда ошибаемся в людях, это неизбежно. И хорошо, когда есть кому нас остановить прежде, чем мы совершим ошибку. Не вини себя.

— Ты никогда не ошибаешься в людях, — уверенно сказала Ингрид.

— Да брось, — усмехнулся Виктор. — Бывает. Просто все свои ошибки я тщательно скрываю от окружающих, чтобы не показывать своих слабостей. Пусть думают, что я безгрешен.

Ингрид помолчала. Но все же решилась спросить.

— Не хотела говорить об этом с Михаилом, — начала она. — Но у тебя спрошу. Он действительно знал, что его ждет в конце эксперимента? Что вы ему рассказали?

Титов кивнул.

— Да, он знал. Мы не обманываем подопытных.

— А почему они соглашаются? — удивилась Ингрид.

— Все они достаточно молоды. Представляешь, каково это провести всю жизнь в тюрьме? Людям, живущим на свободе, кажется, будто за жизнь нужно цепляться всеми способами, но многие приговоренные к пожизненному мечтают покончить со всем этим.

— Ясно, — вздохнула Ингрид. — Тогда мы закончим эксперимент, и я займусь новыми заключенными.

— Давай, время поджимает. Хочется уже наладить процесс.

Ингрид кивнула. Но тут она кое-что вспомнила.

— А что это за андроиды, которые доставили зеков сюда? Они жуткие. Я таких чудовищ в жизни не видела.

— Ну почему чудовищ. Просто на них нет биосинтетической кожи.

Ингрид ждала, что он продолжит, однако Титов закрыл тему.

— Ладно, бери новых зеков в оборот. Жду от твоей команды детальный отчет.

Он развернулся и вышел из комнаты.

Ингрид подошла к стеклянной клетке, включила микрофон.

— Михаил?

Он поднял голову от планшета. Ингрид показалось, что его глаза зловеще сверкнули, а лицо скривилось в гримасе ненависти, но тут же стало таким, как и прежде — вполне дружелюбным.

«Господи, неужели Виктор прав?» — спросила она себя. — «Или мне показалось? Какая же я внушаемая».

Михаил подошел к бронированному стеклу.

— Мисс Берг?

— Мне очень жаль, но наш эксперимент сегодня заканчивается.

Михаил смотрел на нее в упор.

— И вы решили лично сообщить мне об этом? — спросил он ледяным тоном.

— Ну… — Ингрид растерялась. Она хотела добавить, что за последнее время они сблизились и она хотела чисто по-человечески сама объявить ему страшную новость. Но тот, кто теперь стоял перед ней, уже не располагал к откровенности.

— Что вы «нукаете»? Что вам от меня нужно?

— Ничего. Я просто решила вам сказать. И сказала. — Ингрид хотелось поскорее бежать отсюда.

Она думала, что Михаил что-то ответит, но он плюнул в стекло, ровно на уровне ее лица. От неожиданности Ингрид отшатнулась, развернулась и быстрым шагом вышла из комнаты.

«Ты был прав», — Ингрид напечатала Виктору сообщение в наручном браслете. Она думала, что его реакция будет победная, что-то вроде «я же говорил», «я всегда прав», или нечто в этом духе. Браслет запищал.

«Не расстраивайся. Я горжусь тобой».

Ингрид тут же стало легко на душе.

Она направилась к стоянке самокатов. Подземные ходы научного города были длинными, а Ингрид любила прокатиться по пустынным коридорам. Она сняла самокат с зарядной базы, выставила конечную точку в навигаторе и встала на платформу.

Пока самокат вез ее по тоннелям, Ингрид думала о дочери. Пару часов назад они общались по видеосвязи, и Леда выглядела очень довольной. Больше всего Ингрид хотела, чтобы дочь нашла здесь свое место, и кажется, теперь девушка была на верном пути.

Самокат привез доктора Берг в другое крыло. Здесь было холодно, и тусклый свет производил угнетающее впечатление. Ингрид поежилась. На входе в тюремный блок у стальной двери стояли те самые андроиды без кожи. При ее появлении они сделали шаг вперед. Их красные круглые глаза вперились в Ингрид, ей стало жутко.

Она с опаской протянула им запястье. Один из андроидов просканировал ее подкожный чип. Ингрид была на две головы ниже этих существ, и в два раза уже в плечах. В отличие от маленьких нескладных андроидов шестой серии, эти железные твари казались огромными. Их стальные тела двигались ловко и бесшумно, а пластикой они напоминали ящериц. Заделанные стальными заплатками нижние части лица, на том месте, где должны быть рты, производили неприятное впечатление. Их лишили права говорить, хотя Ингрид понимала, что подобным машинам незачем этим правом пользоваться.

Андроиды расступились, дверь открылась. В темном помещении стоял еще один такой же андроид. В стеклянных клетках сидели трое заключенных. Изможденные, они посмотрели на Ингрид. Она узнала этот взгляд. Три пары холодных, ненавидящих глаз