Время красивых людей - Елизавета Мусатова

тоже. Господин Станкович тогда по наводке отца помогал разным людям, которые потом добились квот для рома в учебных заведениях и права основать собственную партию.

– А на чем бабло-то поднимал? – спросил Марко.

Петша перевел на него взгляд. Внимательно осмотрел куртку военного кроя, тяжелые армейские ботинки и коротко бритую голову. Бог весть, понял ли он, что все это значит. Ответил:

– Сейчас это неважно.

– А кто такой Сале? – спросил Мика.

Алиса посмотрела на него и удивилась, какое у него ровное, почти скучное лицо, как будто ответ ему заранее неинтересен. Она подумала про плотные ставни, которыми окна старых белградских домов закрывались от всепроникающей кошавы – штормового ветра со стороны гор. Мика был как закрытое окно, за которым обитатели дома прятались от непогоды, но все равно выглядывали в щелку, чтобы подсмотреть, что происходит. Мику выдавал дрогнувший голос.

Петша покачал головой.

– Кто такой Сале? – повторил Мика.

– Я не знаю.

Госпожа Мария, которая единственная могла ответить на этот вопрос, молчала. Она прикрыла глаза и держала широкую ладонь Марко в своей сухой морщинистой руке. Грудь едва заметно поднималась и опускалась под кардиганом.

– Да чего непонятного. Сын это, – сказала Ивана.

В ее голосе звучало раздражение, как будто обсуждение ее до чертиков утомило. Она наклонилась вперед и растирала лодыжки. Когда говорила, даже не посмотрела ни на кого.

– У госпожи Станкович не было детей, – сказал Петша.

Госпожа Мария вздрогнула и сжала руку Марко крепче, а потом и вовсе потянула и прижала ее к своей груди. Обхватила обеими руками предплечье и баюкала его руку как младенца. Почти беззвучно шевелила губами: не то читала стишок, не то колыбельную. Ивана распрямилась и посмотрела на Петшу. Сказала:

– Много вы понимаете.

Он и правда не понимал. Алиса вернула ему снимок и тихо сказала:

– Взрослых детей не было.

У костра повисла неловкая пауза. Петша отвел глаза. Нашел взглядом термос с кофе и снова пустил его по кругу. Сам глотнул последним, почмокал губами, утер рот тыльной стороной запястья и сказал:

– Вот что. Сейчас ложитесь спать. Скажу своим, чтобы вам постелили, где дует поменьше. Госпожа Станкович может остаться в моем доме.

– Вы даже не спросили, куда нам, – сказал Мика.

– А куда вам? – Петша, кажется, искренне удивился вопросу. – Вам некуда.

Пока допивали кофе, он рассказал, что творилось на этом берегу. Драган, старик из лодки, не врал. Стреляли, и только последние сутки выстрелы и снаряды перестали грохать каждый час. Сказать, к добру это или к худу, никто не мог. Рассказал, что по эту сторону реки что-то пошло не так с первого дня. Поначалу штурмовали Палату Сербия и пытались взять несколько банков в деловом квартале. Одной Палаты Сербия не хватило, чтобы постоянно напоминать бойцам Новой Сербии о великой идее, ради которой они взялись за оружие. Зато торговые центры и банкоматы без охраны манили и соблазняли. То ли командиров с отрядами было мало, то ли они оказались неумелыми или малодушными, но к концу первого дня на этом берегу не осталось организованной армии, а только вооруженные люди и их голод. Стреляли в своих же и в незнакомых. Торговый центр сразу за мостом разграбили в первый же день – об этом рассказывали цыгане, которые жили через квартал в заброшенных домах на Старом Саймиште.

– Как же вы так спокойно отпускаете мальчишек ездить одних? – спросила Алиса.

– У нас договор. Мы по заказу ездим по городу и привозим им, что нужно. Они районы поделили. В чужой не сунешься, убьют. А нас пускают, не трогают. Ну и дают кормиться, чем найдем.

– А далеко пускают? – спросил Мика.

– А вы все-таки хотите дальше?

Алиса почему-то думала, что Петша будет их отговаривать. Что придется ему объяснять, доказывать, уговаривать, что им очень нужно. Но Петша только пожал плечами, когда услышал от Мики, куда они направляются. Уточнил только:

– Вам правда надо?

– Правда.

– Хорошо. Отдохнуть не хотите? До утра.

– Хотим. Но ждать не можем.

– Ладно. Мои ребята через час поедут в рейд. До самого аэродрома не обещаю, но насколько смогут, подвезут. Дальше вы сами. Но если захотите остаться, предложение в силе.

Мика покачал головой. Ивана потерла лицо ладонями, а затем тихо сказала:

– Я поеду.

– Все поедем, – сказал Марко. – Только не совсем все.

Госпожа Мария по-прежнему жалась к нему, хоть и перестала баюкать руку. Кажется, задремала от тепла и ракии. Алиса поняла его без лишних слов.

– Возможно, госпожа Мария захочет остаться, – сказала она. – Мика? Как ты думаешь?

Она знала, что для Мики сказать «да» невозможно, а сказать «нет» неправильно. Здесь было безопаснее, чем в дороге к аэропорту, на котором их мог никто не ждать. Здесь был Петша и его люди, которые пользовались особым положением и протекцией от людей с оружием. Выбор был очевиден, и Мике пришлось бы выбирать не себя. Было жестоко спрашивать у него и ждать, что он вслух решит судьбу женщины, которую с первого дня знакомства обязался опекать. Мика посмотрел на Алису.

– Госпожа Мария может сама выбрать, – сказал он.

– Но главное, чтобы с ней все было в порядке. Да, Мика?

Он прищурился. Вдохнул поглубже, как будто собирался разразиться длинной тирадой, но промолчал. Подобрал с земли какую-то палку и наклонился, чтобы поворошить угли в костре.

– Главное, чтобы с ней все было в порядке, да, Мика? – повторила Алиса.

Мика молчал.

– Слышь, танцор балета? Алло! С тобой говорят!

Мика не поднял глаз. От костра взвился сноп искр.

– Да, – наконец сказал он. – Да. Главное, чтобы с ней все было в порядке.

Алиса выдохнула – и уже пожалела, что спросила. Петша хлопнул ладонями по коленями.

– Договорились. Вы сейчас все-таки поспите часок перед дорогой, мои пацаны вас проводят под домам. Я разбужу, когда придет время. Райко!

Из темноты вынырнул Райко, который привел их сюда. Петша обменялся с ним несколькими фразами на незнакомом наречии. Парень кивнул и перевел взгляд на группу:

– Давай со мной.

По одному он сопроводил каждого к хлипким домишкам. Госпожа Мария заснула. Марко осторожно высвободил ладонь и собрался было взять ее на руки, чтобы отнести, куда Райко покажет, но посмотрел на Мику и спросил:

– Хочешь, ты?

Тот покачал головой.

– Можешь сам.

Райко дернул его за рукав:

– Давай, давай.

У костра сидели только Алиса и Петша. В термосе оставалось кофе на два глотка. Последний оказался резким и слишком горьким на вкус. Наверное, не очень тщательно перемешали, вот ракия и осела на дне.

– Петша? – позвала Алиса. – Почему вы здесь?

Она