Мастера Эфира. Книга первая - Рустам Атаханов

– Очнись! – неожиданно раздался голос Метатрона.

Безликий смерти был рядом, я чувствовал его присутствие всем нутром.

– Очнись! В царстве теней тебе нет места. Одень маску нашего брата, – зазвучал голос Метатрона, рассыпавшись на осколки эха.

– Призываю силу безликого, – тихо произнес я, едва не теряя сознание.

Черный балахон скрыл тело, и я почувствовал облегчение. Гемма, стоявший передо мной, встрепенулся и отскочил назад. Ребенок начал активно жестикулировать руками и что-то кричать, но его речь исказилась, став противным скрежетом. Картинка происходящего задрожала, покрывшись черными пятнами.

– Опять обман, – выдохнул я, рассеивая остатки чар.

Мрачный зал исчез вместе с темными. Я сидел на металлическом полу в помещении морозильной камеры. Вдоль стен шли длинные отверстия вентиляции, покрытые коркой льда. Холодный воздух мощным потоком поступал в камеру, создавая отрицательную температуру. Я был не один. По краям от меня сидели Жаклин и Пион, а впереди —худощавый парень, с дыхательной маской на лице. Он был практически раздет, но, несмотря на это, в нем теплилась жизнь, поддерживаемая магией талисмана, висевшего у него на шее. Крик Пиона окончательно вернул меня в сознание. Прориза, приставив пистолет к своему виску, просил прощения, заливаясь слезами. Я едва успел убрать ствол, перед тем, как грянул выстрел. Пуля, задев его щеку, пробила стенку морозильной камеры, откуда ударил столб белого пара.

– Умри, – тихо сказал я, пробив насквозь грудь парня.

Его зрачки расширились от резкого приступа боли, заставив закашляться. Кровь, застывая на холоде, начала замерзать вокруг раны. Послушник Твердыни захрипел, сорвав дыхательную маску.

– Как же больно, – простонал он. – Час моего суда близок.

– Он уже настал! – сказал Пион, появившись возле нас.

– Я давно ждал этого, – спокойно произнес таинственный маг, закрыв глаза. – Упокоение!

Прориза, приставив пистолет к голове парня, нажал на курок. Яркая вспышка, и он отлетел назад, затихнув уже навсегда в своем ледяном царстве.

– С чувством вины, лучше не играть, – мрачно сказал Пион и, подойдя к трупу, сорвал талисман.

Тело тут же замерзло, покрывшись слоем льда.

– Жаклин, Жаклин, ты в порядке? – тормоша ее за плечо, спросил Пион.

– Да, все хорошо, – невнятным голосом, ответила она, потирая виски. – Я практически сразу поняла, что это обман.

– Тебе повезло больше, – вздохнул Пион. – А я снова пережил смерть родителей.

– Что за сирены? – спросил я.

– Они у меня погибли в пожаре, а я всю человеческую жизнь обвинял себя в их смерти. В тот день я должен был их забрать и отвезти на дачу, но я этого не сделал, – печально сказал Пион, смотря сквозь меня.

– Забыл?

– Нет, пил у друзей, – ответил Пион, выйдя из оцепенения.

– Хватит о прошлом, – резко сказала Жаклин.

– Ты права, – согласился Пион, подходя к двери. – Пора завершить начатое дело.

– А что причудилось тебе? – спросил я.

– Встреча с моим бывшим парнем, он же стал темным, и меня не оставляет мысль, что рано или поздно я с ним встречусь, – ответила Жаклин.

– Когда ты с ним встретишься, я буду рядом, – отчеканил Пион и мощным ударом ноги вышиб металлическую дверь камеры. – Запомни, я всегда рядом и даже возможно на шаг впереди.

Прориза шагнул в клубы пара, растворившись в его пелене. В тот момент я был счастлив, сердце ритмично вторило моему позитивному настроению, охватив тело легким жаром. Я подошел к Жаклин и обнял ее, с силой прижав к себе, словно не видел сто лет. Впереди был решающий бой с Мастером, и после пережитого в пирамиде я был готов ко всему. Жизнь начинаешь ценить, побывав на грани смерти. Люди Твердыни обладали магией, и пусть она не могла сравниться с нашей, но их хитрость и находчивость делала их смертельно опасными врагами. Недооценивать их как минимум было глупо. За долгие тысячелетия они приспособились выживать.

Оставшаяся часть пути не заняла много времени. Направляемый силой Бальтазара я безошибочно прокладывал путь по мрачным коридорам пирамиды, избегая ловушки, оставленные Мастером. Тело Творца, словно яркий маяк, манило меня к себе, заставив подчиниться новому желанию. Чувство, кипевшее у меня в груди, было близко к долгожданной встрече с родителем, которого я очень давно не видел, и успел сильно соскучиться. Воины Твердыни, вставшие на пути воссоединения семьи, погибали, не успев даже среагировать на мое появление. Их души испуганными бабочками взлетали вверх, исчезая за пределами черных стен монолита. Я нес им упокоение, утраченный дар Бога, отнятый у них на долгие столетия безумцем, возомнившим себя новым мессией.

– Мы на месте, – тихо сказал я, подходя к запертым вратам из золота и черного камня. – Тело Отца за ними.

Прижавшись к холодному мрамору, я глубоко вдохнул, снимая часть волнения.

– Спокойней, Архей, – сказал Пион, положив руку на плечо. – Сущность Бальтазара овладевает тобой.

– Хорошо, – сухо согласился я, посмотрев на Пиона.

– Твой взгляд, – испуганно произнес прориза, отшатнувшись назад.

– Ты же не видишь моих глаз, они под маской.

– Мне не нужно видеть, чтобы чувствовать, – мрачно сказал Пион, скрывая лицо под шлемом. – Давайте закончим начатое!

– Согласен, – кивнул я, дотронувшись рукой до запертых врат.

Металл начал плавиться, стекая золотыми ручьями на пол. Плиты под своей тяжестью упали вниз, треснув надвое. Шагнув через золотую реку, я попал в зал, в центре которого возвышался мавзолей Творца. На четырех массивных столпах, расписанных пристолом, висел гроб, закрытый тканью.

– Отец, – еле слышно выдохнул я.

Момент триумфа был близок, он ослеплял своей неизбежностью, но что-то пошло не так. Едва я сделал шаг, как с меня словно содрали кожу, вырвав из тела силу безликого, а вместе с ней и доспехи суприма. Такой боли я еще не испытывал никогда. Рухнув на пол, я едва не потерял сознание, задыхаясь в агонии.

– Ну, каково ощущать себя снова человеком? – спросил Мастер, появившись на противоположной стороне зала. – Боль – твой новый спутник, и я позабочусь, чтобы он не покидал орбиту твоих страданий долгие столетия. Привыкай к ней, человек!

– Но как? – прохрипел я, отползая назад.

Кровь, потекшая из носа, окропила пол, оставляя за мной яркий след отступления. Мастер, подойдя ко мне, со всего размаха нанес удар ногой мне в живот.

– Архей! – закричала Жаклин.

– Стойте, – сказал я, закашлявшись от боли. – Не переступайте порог зала!

– Сообразил, а ты не так глуп, как кажешься. Разве плохо вспомнить, как это – быть человеком? – спросил Мастер, схватив меня за волосы.