СМЕРШ. Гвардия Сталина - Андрей Тюрин

0 результатах операций «Монастырь» и «Березино» нарком госбезопасности служебной запиской № 2587 докладывал в ГКО СССР и НКВД СССР 30 апреля 1945 года: «Всего с начала игры по легендированию части Шерхорна (с сентября 1944 г.) немцами совершено на нашу территорию 67 самолето-вылетов и сброшено: 25 германских разведчиков (все арестованы), 13 радиостанций, из которых 7 включены в игру с немцами, 644 места различного груза, в том числе 615 комплектов зимнего обмундирования, 20 пулеметов МГ-42, 100 винтовок и автоматов, 35 пистолетов, 2000 гранат, 142 000 патронов, более 2,5 тонн мясопродуктов, 370 кг шоколада, 4 тонны хлеба, 400 кг сахара, 100 бутылок вина и т. д. Кроме того, было прислано 2 258 330 рублей советскими деньгами». Так завершился «легендарный» поход «группы Шерхорна» по советским тылам.

Взгляд «с другой стороны»

В 1944 году перемены коснулись и немецкой разведки. После снятия с должности адмирала Канариса и подчинении Абвера РСХА в мае — июне 1944 года своих постов лишился и ряд начальников разведывательных органов, действовавших на Восточном фронте. А разведка Восточного фронта, условно именовавшаяся Штаб «Валли», по указанию Гиммлера в начале июня 1944 года была переименована в «Разведывательный орган Восточного фронта».

Поэтому в нашей истории и появился новый фигурант, «диверсант № 1» гитлеровской Германии, оберштурмбаннфюрер СС Скорцени. Его воспоминания, как одного из участников этой легендарной операции, представляют особый интерес. В немецкой разведке, которая к этому времени была подчинена «ведомству» Гиммлера, операция по спасению группы Шерхорна получила кодовое наименование «Вольный стрелок».

В своей книге Скорцени, который на одном из этапов возглавлял операцию, с пафосом писал: «Чтобы хорошо осознать масштабы катастрофы, достаточно сказать, что из сорока семи генералов 4-й и 9-й армий, а также 3-й танковой армии семь погибли в боях (в том числе командир 6-го армейского корпуса генерал Пфайффер], двое покончили жизнь самоубийством, а двадцать один попал в плен. Но Шерхорн не сдался. Командиры такого покроя, сумевшие в чрезмерном хаосе сплотить вокруг себя 2000 человек, полных решимости дорого продать свою жизнь, заслуживают большего, чем только словесное поощрение их мужества»[156].

Об участии Скорцени в «спасении группы Шерхорна» чекистам было хорошо известно. Так, в сводке IV Управления сообщалось: «…устанавливается наличие новой немецко-разведывательной организации, имеющей название „Егерский батальон СС № 502“. „Егерский батальон № 502 СС“ начал создаваться во второй половине 1943 года и до сих пор еще не укомплектован. В настоящее время (на декабрь 1944 г. — Прим. авт.) он насчитывает до 400 чел. Указанный батальон существует под видом отдельной войсковой части, подчиненной непосредственно Главному штабу войск СС. Место дислокации батальона — гор. Ораниенбург — 40–45 км севернее Берлина. Батальон занимается исключительно подготовкой разведчиков и заброской их на территорию Советского Союза, Бельгию, Голландию и другие европейские страны для проведения там подрывной и диверсионной работы. Батальон комплектуется из специально подбираемых здоровых людей разных национальностей. Так как в батальоне имеются немцы, бельгийцы, голландцы, а также представители народностей Советского Союза: русские, украинцы, кавказцы, — разведчики приводятся к присяге на верность Гитлеру. В составе батальона имеются 4 стрелковых роты, состоящие из 4 взводов — трех стрелковых и одного саперного. Кроме того, при батальоне имеется радиоузел, который обслуживается 10–15 людьми. Инспектирует батальон представитель Главного штаба войск СС, известный майор Скорцени, освободивший Муссолини, который зачастую лично инструктирует разведчиков, направляемых на задания в Советский Союз и другие страны. Из батальонных офицеров известны: 1. Командир батальона — капитан Дайцер, лет 30–35, имеет Железный крест 1-го класса и знак штурмовика. 2. Зам[еститель] командира батальона — ст[арший] лейтенант Фолькерзам Андриан, 29 лет, руководящий штабом и заброской разведчиков в тыл Советского Союза, награжденный Рыцарским крестом и медалью „РОА“. 3. Зондерфюрер Фурман, лет 50, имеет Бронзовый крест за участие в Первой империалистической войне, награжден крестами I и II степеней, знаком штурмовика и медалью „РОА“…».

Однако в мемуарах бывшего диверсанта много ошибок, сделанных, очевидно, по принципу «красиво не соврать — хорошо не написать». В частности, Скорцени сообщает читателю, завороженному душещипательным рассказом бывалого вояки, впечатление от пережитого: «В апреле и мае 1945 года, а также во время пребывания в тюрьме я часто думал о Шерхорне, его храбрых солдатах и наших добровольцах, принесших себя в жертву, чтобы спасти 2000 товарищей. Что с ними случилось? Меня мучила неопределенность. Сообщениям Шерхорна и наших радиотелеграфистов всегда предшествовал условленный шифр, постоянно менявшийся согласно предварительной договоренности. Все полученные нами радиограммы соответствовали принятым принципам. Однако же, находясь в заключении, я многое узнал о методах радиоперехвата, применяемых победителями. Я задавал себе вопрос, не проводила ли советская разведслужба с нами все это время так называемую радиоигру? Позже, когда немецкая коммунистическая пресса опубликовала по делу Шерхорна большие репортажи, озаглавленные „Советы надули Скорцени“, знание мной советских методов работы позволило сделать вывод, что мои опасения были напрасными»[157].

В подтверждение существования «легиона Шерхорна» Скорцени приводит рассказ, якобы услышанный им от некого доктора Золтана фон Тота, бывшего военнопленного. Доктору Тоту о «трагической» судьбе «легиона» поведал другой узник советских лагерей, офицер СС Вилли Линдер: «…Был уже февраль 1945 года, из колонны Шерхорна выжило только 800 человек. Сначала они напрасно ждали, что будут обнаружены нашими самолетами и эвакуированы, затем ожидали лишь снабжения, а в конце концов, что кто-нибудь с ними поговорит. В конце апреля 1945 года 800 офицеров и солдат были окружены частями НКВД. Бои продолжались несколько дней; обе стороны понесли большие потери. Полковник Шерхорн был ранен… Вначале с военнопленными обходились хорошо, но позже всех приговорили к обычным 25 годам принудительных работ, после чего разослали по разным лагерям»[158].

«Диверсант № 1», как называла Скорцени геббельсовская пропаганда, ушел из жизни в блаженном неведении, с верой в эту красивую, героическую легенду. Советы действительно «надули» Скорцени. Советская контрразведка обвела вокруг пальца матерого диверсанта. Виртуальный «ледовый поход Шерхорна» по заснеженным пущам белорусских лесов, на который «купилась» мощнейшая спецслужба мира, был всего лишь мифом, мастерски разработанной на Лубянке легендой…

К сожалению, несмотря на то что эта операция привлекла внимание некоторых современных писателей, хотелось бы, вслед за М. Жванецким, пожелать им работать «щательнее», так как допускаемые в их произведениях ошибки часто вводят читателя в заблуждение. Для примера процитирую отрывок из недавно изданной книги В. Чернявского «Сталин и Скорцени без „длинного прыжка“»: «Службе „Д“, так называлось подразделение, во главе которого поставили Скорцени, поручили развернуть разведывательно-диверсионную деятельность в тылу советских войск, используя крупное подразделение под командованием Хайнриха Шерхорна, оставшегося в „белорусском котле“ летом 1944 года. В ведомстве имперской безопасности операция получила кодовое название „Волшебный стрелок“.