Я – дочь Кощея, или Женихи, вы попали! - Лоя Дорских

У меня даже сердце быстрее забилось. Было в его рычание что-то такое… что заставляло возвращающуюся ко мне тьму сильнее клубиться внутри. Может тоже порычать? Быстрее силу пробужу, быстрее чувствовать начну…

Хм… а ведь нечто такое я читала, когда искала информацию про оборотней. Только внимания не обратила. Там было про защитную реакцию на…

– Эй! – вскочив на ноги, я с трудом увернулась от бросившегося в мою сторону Серого. – Ты что творишь?!

Рыкнув, волк тяжело выдохнул и простояв ещё немного неподвижно, скрылся с моих глаз, прыгнув в сторону ближайших кустов.

– Серый! – крикнула я, резко оборачиваясь в противоположную сторону на раздавшийся треск веток.

– Кирьяна?

– Светлояр?! – даже в моём эмоциональном ступоре я просто не смогла не удивиться появлению мужчины здесь.

Ночью.

В лесу.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, наблюдая, как пугливо Светлояр приближается ко мне.

Да… вот Мракьян бы так никогда себя не вёл. Не оглядывался бы на шорохи. Не вздрагивал бы от страха. Я вообще не уверена, что Мракьян умеет бояться. А даже если и умеет, то никогда этого и никому не покажет.

Особенно мне.

И почему я снова о нём думаю?...

– Я искал тебя, – с улыбкой произнёс Светлояр, вставая напротив меня.

– Зачем? – я холодно усмехнулась. – Чтобы снова наврать про смотрины? Или про чувства твоего брата? Или…

– Я никогда не врал тебе! – обиженно перебил меня Светлояр. – Как ты могла подумать…

– Прекрати, – поморщилась я, снова ощутив внутри тьму. – Меня даже не пригласили… точнее, – я вымученно рассмеялась. – Именно, что пригласили посмотреть, кого выберет…

– Всё не так, Кирьяна! – воскликнул Светлояр, снова не дав мне договорить. – Мракьян просто лично хотел с тобой переговорить, до того, как объявит своей избранницей! Я за этим тебя и искал, чтобы проводить к нему! Идём!

Он протянул мне ладонь и первым порывом было отшатнуться в сторону. Но… вместо этого я вложила в его руку свою.

Почти сразу поняв, что зря это сделала.

46

Ночь, улица… Мракьян!

– А что же это ты, княже, здесь бродишь? – обернувшись на голос, я едва заметно улыбнулся. – Ночь уже давно. Почивать нужно, тем более, день то завтра какой! А не по улицам людей баламутить.

– Даная, – обернувшись, я осмотрел одну из кухарок королевской кухни.

– Узнал, княже, – улыбнулась она, поудобнее перехватывая холщовый мешок, что сжимала в руках.

– Узнал, – кивнул я, осматривая старую знакомую.

И ведь действительно, старую…

Я помнил Данаю ещё совсем молоденькой девушкой, что мыла посуду на кухне. И, в отличие от других кухонных девиц, она мне ничего вкусного брать не разрешала. Даже (кошмар какой!) один раз дала мне полотенцем по рукам, когда я попытался схватить кусок торта, испечённого ко дню рождения мамы.

О, тогда я нажаловался на глупую девку родителям, но, вместо того, чтобы поставить Данаю на место, мама отругала меня.

– Но я ведь принц! – не мог я тогда понять, почему наказывают меня. – Она должна была поклониться и дать мне пирог!

– Ох, Мракьян, – мама провела рукой по моим волосам, опускаясь передо мной на корточки. – Ты будущий правитель, это так. Но нельзя заслужить любовь и уважение подданных лишь титулом. Ты должен ставить людей превыше себя. Превыше собственных желаний.

– Но я ведь принц! – обиженно повторил я. – Меня должны уважать.

Я был маленьким и совсем не понимал того, что пытается донести до меня мама. Но, веривший ей, набеги на кухню я делал реже, а если и заходил, то со всем уважением просил меня угостить, а не просто брал что-то со стола.

Странно, но именно после таких просьб Даная со всем почтением угощала меня и называла прозвищем одного из героев детской сказки. Княже…

У судьбы странное чувство юмора. Будучи совсем ребёнком, я сначала ненавидел Данаю, посмевшую наябедничать на меня. Затем души в ней не чаял, прибегая на кухню не столько за очередным угощением, сколько за какой-нибудь сказкой или историей, что девушка с удовольствием мне рассказывала.

А ещё Даная была единственной, кто не шарахался от меня во дворце после смерти матери. Весь месяц, до того, как отец избавился от меня, только Даная смотрела на меня как прежде – без страха. Да что там, смотрела. Не убегала, не пряталась… А после мы почти не виделись. Даже когда я снова был частично допущен ко дворцу.

Даже не верится, что она ещё жива. Хотя, чему я удивляюсь? Светлояр родился через год после моего пленения. А до того момента, как сын Роксаны зачаровал Китеж, прошли ведь не столетия…

– Ты почему не спишь? – забрав у Данаи мешок, я переместил нас на дворцовую кухню, лишь после этого уточнив: – Ты ведь всё ещё здесь служишь?

– Здесь, княже, – усмехнулась она в ответ, с благодарностью кивнув. – Угостить тебя чем-нибудь, как в старые добрые времена?

– Не откажусь, – опустив мешок, я подошёл к небольшому столику, за которым обычно ели слуги, и устроился на скрипнувшем под моим весом стуле. – И сама поешь со мной.

– Не откажусь, – тихо рассмеялась она, ловко собирая на поднос разлитый по кружкам чай и блюдо с пирогами. – И всё же, княже, прости старухе любопытство. От чего не спится тебе?

– А тебе? – ушёл я от ответа, наблюдая за её приближением.

Непривычно было видеть её такой.

– Бессонница, – поставив поднос, Даная расставила кружки, присаживаясь напротив меня. – Годы берут своё, княже. Вот только тебе рано винить во всём возраст.

– Ждёшь от меня ответа? – отпив чай, я вернул кружку на стол.

– Так не всё же мне тебя историями занимать, – рассмеялась Даная. В её глазах по-прежнему не было ни страха, ни даже намёка на почтительное отношение, но… в ней меня это не раздражало. – От чего по городу слонялся, вместо того, чтобы в спальню идти?

– Занята, – честно ответил я. – Спальня занята. Как и