Ваша до рассвета - Тереза Медейрос

(Да, я сказала это! Надеюсь, теперь Вы удовлетворены!)»

* * *

Габриэль Ферчайлд стоял на вершине лестницы, облаченный в полную парадную форму офицера Королевского флота. На нем был темно–синий китель с медными пуговицами, в отвороты которого была продернута узкая белая лента. Простой синий платок сменил его обычный гофрированный. Его жилет, рубашка и бриджи до колена были ослепительно белого цвета, а узкие икры облегали сверкающе–черные гессенские сапоги. Его золотистые волосы оставались старомодно длинными и были собраны сзади ремешком.

Его появление встретил ропот голосов и восхищенные взгляды. Как и предсказывала Эстель, его шрам только добавил ему таинственности, делая его еще более решительной и героической фигурой. Только Сесиль знала, каким героем он был на самом деле. Если бы он не спас ее, рискуя своей жизнью, она сейчас не стояла бы у подножья этой лестницы.

У нее сжалось сердце, когда она увидела его таким. Она думала, что он возобновит фривольный образ жизни, которым он наслаждался до того, как они встретились в приеме у леди Лэнгли. Но сейчас это был совсем другой Габриэль – более мрачный и в каком–то смысле еще более неотразимый.

Какая–то безрассудная часть ее почти желала, чтобы он узнал ее как Саманту, а не как Сесиль. Она скорее согласилась бы увидеть в его глазах ненависть, чем видеть, что он смотрит на нее так, словно она значит для него меньше какой–нибудь незнакомки.

Она застыла, словно примерзнув к полу, когда он стал спускаться по лестнице. Но он изящными шагами шел прямо на нее, так, словно снова ослеп.

Ее глаза расширились. Это не могло быть ошибкой. Ей только что нанесли удар изящным финтом фехтовальщика. Она даже глянула на свой лиф и с удивлением обнаружила, что он не запятнан кровью ее сердца.

– Простите, мисс?

Сесиль повернулась и посмотрела в нетерпеливое лицо юного ополченца.

– Я знаю, что нас еще не представляли друг другу официально, но подумал, что, быть может, вы согласитесь со мной потанцевать?

Уголком глаза Сесиль видела, что Габриэль здоровается с хозяйкой приема, и, улыбаясь, подносит к губам ее руку. Опасный поток брошенного вызова забурлил в ее венах.

– Конечно, я согласна, – сообщила она молодому человеку, вкладывая свои обтянутые перчатками руки в его.

К счастью, бодрые такты контрданса сделали невозможным продолжение разговора. Даже когда они присоединились к разухабистому ряду танцующих, она остро чувствовала каждый шаг, который делал Габриэль, каждую руку, которую он целовал, каждый голодный взгляд, которым его награждали самые самоуверенные из женщин. Следить за ним было не трудно. Его голова и плечи возвышались над большинством мужчин в комнате.

И все это время он, казалось, не бросил на нее ни единого взгляда … и не единой мысли.

Она потеряла его из виду, как раз когда музыканты заиграли первые позванивающие ноты старомодного менуэта. Проведя танцоров через замысловатый набор па, музыка зазвучала в новом ключе, подавая сигнал сменить партнеров. Благодарная возможности сбежать от ополченца с потными ладонями, Сесиль изящно повернулась вокруг своей оси.

И внезапно оказалась с Габриэлем лицом к лицу, рукой к руке, ладонью к ладони. Она с трудом переглотнула, наполовину ожидая, что он сейчас развернется и проигнорирует ее перед всем обществом.

– Мисс Марч, – пробормотал он, тем самым доказывая, что не настолько был безразличен к ее присутствию, как показывал.

– Лорд Шеффилд, – светски ответила она, когда они осторожно встали в пару.

Даже сквозь перчатку она чувствовала жар его руки. Она пыталась не вспоминать нежность, с которой он раньше прикасался к ней, потрясающее удовольствие, которое его руки дарили ей.

Больше всего она боялась, что он может узнать ее голос. Она скопировала строгую интонацию Саманты Викершем со своей тетушки – старой девы. Но она знала, что ее настоящий голос он слышал не один раз – например, когда она выкрикивала его имя в экстазе.

– Приятно видеть, что вы так хорошо выглядите, – сказала она, намеренно придавая своему голосу хрипловатую интонацию. Это не было трудно сейчас, когда она чувствовала, что тонет в его резком типично мужском запахе. – Ходили слухи том, что к вам удивительным образом вернулось зрение. Я очень рада, что они оказались правдой.

Он посмотрел на нее из–под прикрытых век.

– Возможно, этим вечером нас свела вместе судьба. У меня еще не было возможности поблагодарить вас.

– За что?

– За то, что навестили меня в больнице, когда я был ранен.

Сесиль почувствовала, что ее сердце дрогнуло под еще одним искусным ударом фехтовальщика. В первый раз за все время она почти пожалела французов. Этому мужчине лучше не становиться врагом.

Откинув голову, чтобы смотреть ему в лицо, она ослепительно улыбнулась.

– Вам нет надобности меня благодарить. Это был мой долг христианки.

Его глаза потемнели. Казалось, она, наконец, задела его за живое. Но ее триумф был недолгим. Прежде, чем он мог ответить ей, музыка стихла. Последние хрустальные ноты менуэта повисли в воздухе.

Он склонился к ее руке и провел губами по суставам ее пальцев в небрежном поцелуе.

– Было удовольствием возобновить наше знакомство, мисс Марч, хотя мне приходится напоминать себе, как мало я вас на самом деле знал.

Когда квартет заиграл величавые такты австрийского вальса, танцующие стали уходить с площадки, чтобы посплетничать и освежиться. Ничто не очищало зал от танцоров так быстро, как это делал вальс. Никто не хотел, чтобы их даже заподозрили в том, что они умеют танцевать это скандальный танец.

Когда Габриэль выпрямился, Сесиль запаниковала. Еще минута, и он развернется и уйдет от нее и из ее жизни навсегда. На них уже начали бросать любопытные взгляды. Она видела, что Эстель смотрит на них от другой стороны зала, ее лицо было белым, почти как ее платье.

Что у меня есть из того, что я могу потерять? – подумала Сесиль. Мое доброе имя? Моя репутация? Может, общество этого и не знает, но для любого другого мужчины она уже обесчещена.

И прежде чем Габриэль смог отойти в сторону, она легко положила руку на его рукав.

– Никто раньше не говорил вам, что невоспитанно джентльмену уходить от леди, которая хочет танцевать?

Он посмотрел на нее сверху вниз подозрительно и насмешливо.

– Никому не позволено говорить, что Габриэль Ферчайлд может в чем–то отказать леди.

С этими знакомыми словами он обнял ее за тонкую талию и привлек к себе. Когда он закружил ее в танце, Сесиль закрыла глаза, вдруг осознав, что готова на любой риск, готова заплатить любую цену только ради того, чтобы снова оказаться в его объятиях.

– Должен признаться, я был очень удивлен, увидев вас здесь этим вечером, – сказал он, пока они в одиночестве кружились в танце, а их тела вошли в идеальный ритм. – Я думал, что вы уже замужем за каким–нибудь деревенским сквайром или фермером. Я же знаю, что вы прежде всего цените в мужчинах респектабельность.