Ответный уход - Сергей Вольнов

Именно в таком смятённом состоянии он и наткнулся взглядом на нечто, удивившее и обрадовавшее одновременно.

В высоком тёмно-лазурном небе, чётко различимые даже среди пуховых размазанных облаков, плыли горевшие в воздухе яркие красные буквы.

Перед взором Ивана медленно проплывал полный текст Самой Запретной Песни! Рождённой событием, произошедшим именно здесь, в этой ВЕРХНЕЙ точке.

Иван недоумённо покрутил по сторонам головой… никаких коммутирующих устройств поблизости не наблюдалось, их персональные терминалы отсутствовали – чуть ли не впервые во взрослой жизни они оставили их в кабине штурмовика. И тем не менее из пустоты, из ничего, в небесах возникали и всплывали к небу всё новые и новые строки проекции…

Мы – память планеты,

И нашу судьбу

Несём на себе,

Сквозь миры и запреты.

Потоками света

Влетали во тьму,

В пространство одеты,

Мы – память планеты.

От первого камня

И бронзы ножа,

От древних гробниц

И от древней приметы.

Мы от Прометея

Раздули пожар

На нашей прекрасной,

Далёкой планете.

Я знаю, ты в небе,

Ты всё ещё шар голубой,

А мне во Вселенной

Нет места.

Но где бы ты ни был —

Я всюду и вечно с тобой,

Я помню свой старт

Со скалы Эвереста…

Последний мой старт

Со скалы Эвереста.

Тебя не утратить,

Ты в лёгких моих —

Все пять континентов

И пять океанов.

О – сколько воды…

На один только миг

Вернулась к тебе

И сожгла тебя память.

Пусть камни сгорели,

Расплавился нож.

И брызгами в космос

Летят пирамиды,

И ты ни в одном

Из миров не найдёшь

Такую же точно

Земную орбиту…

Психосфера Земли способна и на такое? На материализацию незримых и неслышимых слов?.. Ведь ЭТУ песню ни разу не пели на Земле. Песня О родном мире согревала сердца и освежала память исключительно ВНЕ его просторов…

Иван обернулся и, взглянув на Ирý, всё понял. Она стояла, напряжённо водя глазами по бегущим в небе строкам, она взглядом рисовала эти самые слова, беззвучно проговаривая их шевелящимися губами. Её лицо, отстранённое от всего в этот миг, стало жёстким, чуточку жестоким даже.

Она транслировала эту песню мысленно? Без чьей-либо помощи или поддержки, без коммутирующих устройств? До сих пор Маленькой необходима была хоть мало-мальская техногенная среда обитания, чтобы повелевать окружающим реалом… с биогенной средой «разбирался» он сам.

Иван замер.

Это какую же мощность трансляции нужно иметь, чтобы даже на несколько секунд залить зримыми образами небо?! Смутные мысли, копившиеся почти весь этот год, копошившиеся в поисках ответа на какую-то сенсационную догадку… Сколько он думал на эту тему, но всё не удавалось ухватить за хвост самую догадливую мысль… не удаётся и сейчас…

А слова всё появлялись и появлялись. Выплывали из облачной неги и ползли вверх столбцами. Всё выше и выше. К Звёздам!

Я знаю, ты в небе,

Ты всё ещё шар голубой,

А мне во Вселенной

Нет места.

Но где бы ты ни был —

Я всюду и вечно с тобой,

Я помню свой старт

Со скалы Эвереста…

Последний мой старт

Со скалы Эвереста.

Разлей по бокалам

Ты горький сигрид

И выпей до дна,

Ни о чём не жалея.

Далёкое Солнце

Как прежде горит,

Я знаю – разбудит

Оно Прометея.

Опять разорвётся

Пространства кайма,

И к скалам своим —

Мы как прежде вернёмся.

Сойдём мы с орбиты,

А после с ума,

Когда вновь увидим

Далёкое Солнце.

Я знаю, ты в небе,

Ты всё ещё шар голубой,

А мне во Вселенной нет места…

И вдруг до Ивана дошло!

Это было просто. Очень просто. И очень объяснимо. И всё же – НЕВЕРОЯТНО!

Отгадка была всё это время совсем рядом, но… похоже, напарница постаралась, чтобы он её ни в коем случае не нашёл… пока не пришёл срок. Да уж, мозги затуманила на полный вперёд… всё говорила, погоди, погоди, мол, всему своё время, потом узнаешь… УЗНАЛ.

– Так это ты? Точно. Это ты Чёрная Эмкабэшница, – наконец-то выдавил он из себя. – Не может такого быть, хотя есть… Ну, Маленькая, скажи, что не может…

Ирá с улыбкой покачала головой:

– В Сети всё МОЖЕТ БЫТЬ. А что до Эмкабэшницы, то по большому счёту – это не я. Это всего лишь проекция. Качественная, конечно, но только копия меня.

…Потом, когда изумление прошло, уступив место настороженному молчанию, гнетущего давления которого оба не выдержали долго, и синхронно открыли рты, чтобы спросить или ответить… Разговор наконец-то состоялся откровенный, по крайней мере Иван очень надеялся, что откровенный. Он вспоминал всё, что ему было известно о девушке в скафандре высшей защиты, переполошившей всю Сеть. И слушал откровения самóй возмутительницы спокойствия Миров. Немного успокоившись, наслоив внутри себя ещё одно великое открытие, и без того переполненный ими Иван вымолвил, припомнив, что послужило последней каплей, переполнившей чашу его неоформившихся догадок:

– Знаешь, я когда служил в карателях ещё, слыхал от спецов, отдавших делу борьбы с земами свои лучшие годы, рассуждения, что эту песню сочинили «нолеглазы».

– Да нет, я так не думаю… Почему? Я просто знаю… Несмотря на то, что моим бывшим глазастым коллегам было очень выгодно существование этой песни, ибо это именно они мастерски распустили слух о якобы зашифрованных внутри неё координатах Земли… она, назло потугам Хранителей Главной Тайны, сыграла гораздо бóльшую роль в сохранении памяти эрсеров. Эта песня больше всех сохранила НАС…

– Тот, кто сочинил эту песню, кажется, улетел с Земли в числе последних?

– Да… Именно так. Это и был мой папа, Николай Николаев. Лучший мастер-пилот ЭрсСтеллы… Император попросил отца пилотировать его корабль. Но самое главное, что мой отец был последним из посвящённых тамплиеров… Ты знаешь ведь, был такой рыцарский орден. Наверное, единственный орден, который стоял на страже не Бога, а Человека. Они защищали человечество от дьявола, вернее вообще от Зла, направленного извне против человечества. А что это было конкретно – секретная тайная антидьявольская ложа или созданная «на упреждение» спецслужба по борьбе с кознями Иных? Трудно сказать. Отец не передал мне Знание…