Великая война и Февральская революция, 1914–1917 гг. - Александр Иванович Спиридович

так как Рузский не ладил с генералом Алексеевым. Около двух часов поезд двинулся дальше.

29 октября государь смотрел войска Рижского укрепленного района. В 8 утра поезд остановился в Вендене. Для доклада прибыл командующий армией генерал Горбатовский. Он был в чудном, приподнятом настроении. Ночью его войска отбили десять немецких атак. Было чему радоваться. Погода была ужасная, лил дождь. Около часу прибыли в Ригу. Все как будто замерло. Фабрики, заводы молчат. На Двине, где обычно лес мачт и труб, пусто. Только у мостов охрана на плотах бодрствует. Поезд тихо пробирается за город, за Двину. Проехали несколько сильно разрушенных домов. Подсевший в наш поезд жандармский полковник рассказывает, какое сильное, кошмарное впечатление производят появляющиеся ночью цеппелины. Зловещий шум моторов среди ночной тишины и затем взрывы бомб действовали ошеломляюще. Сегодня утром уже был аэроплан.

Императорский поезд остановился за городом. Высоко в облаках наши аэропланы. Издали доносятся выстрелы тяжелой артиллерии. Немцы в 16 верстах по одному направлению и в 25 — по другому.

Недалеко от железнодорожного полотна построено несколько сибирских полков, стяжавших за войну вполне заслуженную славу. Некоторые части пришли из окопов. Государь беседовал с частями, горячо благодарил их и желал успеха в борьбе с дерзким и сильным врагом. Наследник был около и жадно ловил каждое слово. В ответ Горбатовский провозгласил «ура!» в честь государя. Кричали восторженно. Посетив после смотра вторую городскую больницу, государь отбыл из Риги.

30-го числа в 2 часа дня прибыли в Витебск. Шел дождь. Государь проехал в лагерное расположение 78-й пехотной дивизии. Полки этой дивизии стяжали бессмертную славу в боях на Карпатах и в Галиции. Здесь дивизия пополнялась. Придя сюда, вся дивизия вместо восемнадцати тысяч штыков насчитывала лишь девятьсот восемьдесят человек. Остальные все пали геройскою смертью храбрых. Теперь дивизия была доведена до пятнадцати тысяч. Под проливным дождем государь обходил полк за полком и благодарил за подвиги. Наследник храбро месил грязь около государя, желая видеть всех. Перед прохождением полков государь заметил группу полковых дам, мокнувших под дождем, лишь бы увидеть государя с наследником.

Его величество послал флигель-адъютанта пригласить дам в приготовленную для него палатку, которой не пожелал воспользоваться. На обратном пути в поезд государь заехал в собор. Он был переполнен народом. Стеной стоял народ на улицах, несмотря на отвратительную погоду. Энтузиазм был большой. В 5 часов отбыли из Витебска и в 8 вернулись в Могилев. Тут стоял теплый, хороший вечер. Остались ночевать в поезде, а на следующее утро государь с наследником проехал во дворец.

31-го числа наследник, шаля на стуле, ушиб левую руку. Появилась опухоль. Он провел беспокойную ночь и весь день 1 ноября оставался в постели. 2-го числа опухоль спала, но мальчик был бледен, и у него даже было небольшое кровотечение из носа. Тем не менее он был днем с государем в военном кинематографе. Показывали жизнь на фронте и действия Черноморского флота.

3 ноября день рождения великой княгини Ольги Николаевны. Государь заказал молебен. Церковь была полна генералов, офицеров, солдат. К высочайшему завтраку было приглашено больше, чем обыкновенно, офицеров.

4 ноября наследник был в кинематографе. На экране, между прочим, появилось, как он играл в саду со своей собакой Шотом. Он остался очень недоволен собой. «Это очень мне не нравится, — заявил он, — я занимаюсь здесь какими-то пируэтами. Шот и тот ведет себя умнее, чем я. Я не хочу, чтобы меня показывали в таком виде».

5 ноября приезжал с докладом Алексей Хвостов. В свите боялись, как бы не произошло какой-либо неловкости при встрече его перед высочайшим столом с Дрентельном. Был предупрежден государь. Однако враги встретились спокойно, пожали друг другу руку. Государь пристально смотрел на них.

В ночь на 6 ноября государь выехал с наследником для осмотра войск Южного фронта. Я накануне слег в постель, простудившись еще в Ревеле. Лейб-хирург Федоров навестил меня и доложил, что я ехать не могу. Это была единственная за всю войну поездка, в которой я непосредственно не участвовал. Меня заменили мои помощники полковники Управин и Невдахов. Отличные, исполнительные, знавшие свое дело офицеры. Информацию о том, как протекала та поездка, я имел, конечно, полнейшую.

7 ноября в 11 утра государь прибыл в Одессу, где на вокзале был встречен великими князьями Кириллом и Борисом Владимировичами. Приняв почетный караул и начальство, государь с наследником в открытом автомобиле поехал в собор. Народ, учащиеся заполняли улицы. Играла музыка, с тротуаров неслись комплименты по адресу наследника. После молебна архиепископ Назарий благословил государя иконой Касперовской Божией Матери, и государь проехал в порт. Государь посетил крейсер «Прут», который был оборудован из затонувшего в марте 1915 года турецкого крейсера «Меджидие», госпитальное судно «Экватор» и транспорт «Руслан».

После завтрака состоялся смотр на лагерном поле войскам из армии генерала Щербачева. Было собрано до 25 000. Государь объезжал войска верхом, наследник же в автомобиле с министром двора. При прохождении казаков во главе их проходил впервые походный атаман великий князь Борис Владимирович. Его прекрасный рыжий конь обращал на себя всеобщее внимание. Государь любил выдвигать великих князей, тогда как прежний Верховный главнокомандующий их старался держать в тени. Иногда даже незаслуженно третировал.

В Одессе государь покончил с вопросом о десанте против Турции. Предполагалась высадка целой армии в Румынии, поход на юг, захват проливов, занятие Константинополя. Кое-кто обсуждал даже вопрос, какая часть, моряки или нет, войдет первой в Царьград. Это была идея морских кругов, к которой сумели привлечь и государя. Была создана отдельная армия, командующим которой в октябре был назначен Щербачев, а начальником штаба Головин.

Оба генерала перед поездкой государя в Одессу были вызваны в Ставку, где Алексеев посвятил их в план проектируемого десанта. Сам он как будто был против него. Щербачев и Головин высказались категорически против десанта, считая его настоящей военной авантюрой. С ними согласился и Алексеев. Было решено, что в Одессе Щербачев доложит государю свое мнение и постарается убедить государя отказаться от десанта, Алексеев же обещал поддержать Щербачева.

В 4 часа государь принял Щербачева, который в откровенном подробном докладе доказал его величеству всю неприемлемость выработанного плана, всю его неосуществимость и опасность. И Щербачев своею честною прямотою переубедил государя. Перед обедом Щербачев был приглашен к государю. Государь поблагодарил его за высказанную ему открыто правду относительно десанта. «Вы убедили меня, — сказал государь. — Я отменю десант. Все дальнейшие приготовления должны продолжаться, но уже чисто с демонстративными целями. Я особенно ценю вас за то, что вы высказали свою точку зрения,