Найденыш 4. Восхождение - Валерий Гуминский

— Надеюсь, парень знает, на что идет.

— Сначала бы детей родил, а потом пусть лезет хоть к черту на вилы, — проворчал император. — Ты хоть понимаешь, что мы потеряем, если Назаров погибнет на испытаниях? Его Сила должна быть в крови Меньшиковых… Кстати, у молодых ничего не намечается?

— Ох, Сашка, — поморщился Великий князь, — сам не понимаю, что происходит. Как сказали профессора, зачатие гарантированно возможно только через полгода после лечения. Может, они и правы. Тогда и Никиту под молотки пускать нецелесообразно. Тамару вообще нельзя посвящать в наши планы. Гарантирую, что и тебе достанется на орехи.

— Но у нас ситуация аховая на границах, — кивнул Александр. — Надо бы маньчжурам настроение испортить, а как это сделать без привлечения потайников, ума не приложу. Диверсионные группы посылать, что ли?

— Конечно, — поддержал идею Константин. — Провести рейды по приграничным районам, взорвать к чертям собачьим мобилизационные базы, навести шороху и тихо испариться. Начнут вякать — тыкнем на потайников.

— Только их надо предупредить, чтобы потом гнев маньчжуров не стал неожиданностью.

— Само собой. Со Старыгиным я лично свяжусь, посвящу его в планы.

— В таком случае «бриз» можно испытать в боевых условиях.

Константин поморщился.

— Что не так?

— Никита не удержится, попросится в рейд.

— А вот хрен ему! — неожиданно с экспрессией выпалил Александр. — Пусть сначала ребенка заделает, а потом сует голову, куда захочет! Ишь, испытатель нашелся.

— Так он и есть испытатель, — невольно улыбнулся Константин, глядя, как старший брат болеет за благополучие рода. По сути, он прав. Иметь под рукой без пяти минут Иерарха и Берегиню, и не получить от них самый ценный дар — ребенка с мощью Пяти Стихий! — сродни преступлению. Никита, конечно, много делает для благополучия империи, его корпорации трудятся безостановочно, выпуская новейшие разработки, методики магического боя в полевых условиях, и еще всякие разные сюрпризы для вражин; но, по мнению, Великого князя, в большей степени страдает ерундой, распыляя свои возможности. Но и в бой его не кинешь, как простого волхва. Надо думать, как следует думать.

— Значит так, Костя, — император потушил сигару. — Будем форсировать события. Чуток напряги своего зятя, чтобы поторопился с «Бризом». Пусть едет в Вологду по высочайшему распоряжению. С Иерархами я дело улажу. Если броня будет соответствовать всем требованиям — настою на требовании дать закончить парню курс экстерном. Вроде экзамена на полигоне. Думаю, не откажут.

— Они вредные, эти замшелые пни, — усмехнулся Константин. — Но твоя просьба их, конечно, весьма обрадует. Сухарев и Коростелев так и ищут предлог заручиться поддержкой императора.

— Зачем? — нахмурился Александр.

— Так, для благополучия Академии и Коллегии.

— Как будто не катаются, как сыр в масле!

— И все-таки….

— Ладно, я же сказал, надавлю на них. Пусть проявят свое рвение во славу родины.

Глава восемнадцатая

Петербург, апрель 2011 года

— Без меня ты никуда не поедешь, — уперлась Тамара, когда услышал от Никиты, что его высочайше посылают на доработку боевой брони. — Еще чего не хватало! Сейчас позвоню дяде Саше и скажу ему все, что думаю о ваших мужских мутных делишках!

О каких «делишках» шла речь, Тамара не пояснила, но с твердым намерением сорвала с базы трубку телефона. По полыхающим контурам ее ауры Никита видел, что жена не шутила.

— У тебя же учеба, семестр, сдача экзаменов, — напомнил он, укладывая в свой дорожный кейс вещи.

— Я иду в приоритетном рейтинге, — заявила Тамара, уперев руки в бока. Никита даже залюбовался женой, залитой солнечным светом из распахнутого окна. Теплый воздух, густо пахнущий набухающими почками, прелью неубранных прошлогодних листьев будоражил кровь и кружил голову. — Мне можно на пару недель взять выходные, с ректором я договорюсь!

— Ага, не спорю, — улыбнулся Никита, — особенно когда ему позвонят из канцелярии императора и попросят проявить снисхождение к одной студентке…

— Ты на что намекаешь, Назаров? — раздула ноздри девушка. — И не смотри такими глазами на меня! Даже жутко стало!

— Не ругайся, — Никита подошел к жене и ласково обнял, зарывшись в ее волосы. — Конечно, поедем вместе. Недельку поживем в своем старом особняке, отдадим ему почести. Олег уже согласовал сроки сноса и строительства нового дома.

— Я хочу посмотреть проект, — Тамара еще больше приникла к нему. — Надо уже определяться, где мы будем жить. А то по всему Петербургу особняки, дворцы. Может, продадим твой дом на Шуваловских дачах? Он совершенно не вписывается в нашу стратегию.

— Хорошо. Но только после испытаний брони, — кивнул Никита. — Я лично займусь этим вопросом. Покупателей найду, не переживай.

— Ладно. Ты не забыл, что завтра у Воронцовых торжество?

— Черт, совсем из головы вылетело, — сокрушенно вздохнул Никита. Ему не хотелось терять драгоценного времени, а не вовсе из-за того, что Воронцовы не интересовали его. Лиза — хорошая девушка, а вот Глава рода — человек мутный, осторожный. Обязательно начнет прощупывать гостей, их политические предпочтения. А если еще и Балахнин там будет — тушите свет. — Еще повезло, что самолет на послезавтра заказан. Подарок готов?

— Конечно, — Тамара оторвалась от мужа и пошла прикрывать окно. В комнате уже посвежело, и ей в тонком платье стало некомфортно. — Драгоценности я не стала покупать, а прислушалась к твоему мнению и прошлась по комиссионным лавкам. В одной из них нашла чудный артефакт, причем магический.

— Ты мне его не показывала.

— Ну, да. Я же его только вчера и купила. Целую неделю с Катькой по Петербургу колесили! — пожаловалась жена, за что была удостоена поцелуя. — Ладно, покажу.

Это была подвеска из горного хрусталя в виде изящного полукруга, в который изящно вписался синий лазурит, чем-то похожий на кошачий глаз. Каким образом неведомый умелец спаял два камня в единую композицию, оставалось загадкой. Никита осторожно взял подарок и сжал его в ладони. И сразу же почувствовал, как силовые потоки подвески и его ауры стали перетекать друг в друга. Причем, сильнее насыщался именно подарок, заполняясь энергией. Он был совершенно пустой, как оказалось. А что хотела отдать ему подвеска? Странный артефакт.

— Ты его хочешь преподнести как оберег или талисман? — спросил волхв.

— А что, существует какая-то принципиальная разница, как он будет использоваться? — удивилась Тамара.

— В качестве оберега лазурит весьма силен. И, кстати, по его ауре видно, что вещица уже использовалась в этом качестве. Почти пустой, выхолощенный. Значит, кто-то разрядил артефакт, а вот как запитать обратно — не знал. Может, поэтому и отдали в комиссионный.