«Волково поле» - Александр Евгеньевич Чигаев

Сочный, дивный голос, и как высоко поет. Она не берет постепенно высокую ноту, она все время поет так высоко. Да, она не обучена, но голос потрясающий. Он заслушался. Встал как вкопанный. А Дарья все пела и пела. Теперь, уже Дарья подумала, что не придет Александр. Она замолчала. Поднялась с травы, где она сидела, отряхнула сарафан и повязала платок на голову. Вот тут и подошел к ней Александр.

— Даша, я даже не представлял, что у тебя такой великолепный голос. Поверь мне, я кое-что понимаю в этом. Может я, и ошибаюсь, но ты рождена для сцены. Я тебя отвезу в оперу, и ты услышишь, как поют лучшие певицы России, покажу тебя учителям пения, и они научат тебя петь.

— Зачем вы так барин. Я и так пойду с вами. Я молодая и я любить хочу. Не девица я, а вдова, чего мне теперь бояться. В бане не хотела, срам это, да, и болтать будут. А тут я ваша.

— Да, подожди ты Дарья. Я серьезно. Голос у тебя великолепный. Если не веришь, так я тебя и не трону. В понедельник со мной в Петербург поедешь. Как сказал, так и сделаю. Мой отец, хоть раз кого-нибудь обманул? Так я его сын и мое слово такое же крепкое, как и его слово.

— Иди ко мне любый и поцелуй меня. Время остановилось. Как они оказались в сарае на сеновале, Александр уже и не мог припомнить. Проснулись они, когда уже на дворе был божий день.

— Господи, спохватилась Дарья, как же я теперь выйду отсюда. Срам-то, какой. Теперь на всю деревню ославят. Прямо, вся забылась с вами этой ночью. Ни когда я такого счастья не испытывала в жизни. А чего делать-то теперь?

— Дашуля, не волнуйся. Да и не бойся ничего. Пошли и выходи с высоко поднятой головой, в понедельник тебя уже тут не будет. Тебя ждет Петербург.

— Ждет он меня. А если ваш батюшка не отпустит, что тогда делать? Строгий он у вас.

Александр улыбнулся, на счет строгости. Сам же и отец уготовил ему Дарью, что бы тот не шалил. Но этого он Дарье не сказал.

— С отцом я договорюсь, отпустит. Обещаю. Пошли смело.

Дарья взглянула на Александра. Тот был весь в сене, но глаза были чисты, без насмешки и лукавства.

— Верю вам барин. Пошли.

Ни от кого, не прячась, Дарья спокойно пошла в барский дом. Рядом с ней шел Александр. А потом произошло то, что произошло. Александр больше не захотел быть без Дарьи. Он на чердаке усадьбы соорудил спальню, предварительно для этого ему туда натаскали соломы, и он с Дарьей туда перебрались. Выходили от туда, что бы привести себя в порядок, естественно, сходить в туалет и немного поесть. Все остальное время они занимались любовью. Отец не возражал. Чем бы дитя ни тешилось…. А разговоры в доме не велись, тем более что происходит в барском доме, ни кто знать не мог. Ссор из избы не выносился. Тут же всех дворовых отправили бы пахать землю, молодых отдали бы в рекруты, а на смену, взяли бы других. Охочих жить в усадьбе при князе было много. Он был суров, но справедлив. Вот в таком блаженстве и пребывал Александр, когда его вызвал к себе отец.

— Ты думаешь, сынок, что я тебя из Петербурга вызвал из-за шалостей твоих, как бы ни так. По этому поводу, я бы и сам мог к тебе приехать и дать тебе взбучку. Шалишь ты в Петербурге не в меру, но дело-то молодое. Пару дуэлей и за ум бы все равно взялся. Сам был таким, но о службе думал. Мы Волковы и должны служить царю и отечеству, не щадя живота своего. Гулять надо, но служба главное. Все ты эти заповеди от меня слушал не однажды. Я вот почему тебя вызвал, пришло время узнать. Ты малым еще был, когда я с князем Гагариным сговорился, что меж нас родство может статься. У него внучка, у меня сын. Не перебивай меня. Дослушай до конца. Князь-то помер, а слово мое осталось. Завтра сын его приедет на охоту и привезет с собой дочку, она еще мала, что бы замуж идти, годков пятнадцать ей всего. Ты приглядись к ней. Гагаринские девки всегда ценились красотой своей. У Гагариных-то сыновей мало рождается, а вот баб они плодят исправно. Почитай у каждого князя и графа в женах и в родах сидят гагаринские женщины. Это и сановники большие, это и у императора советчики и в генеральном штабе есть таковые. Так, что они за своего всегда горло драть будут и в обиду не дадут. Будет по сердцу эта девушка, женись на ней, карьера легкая будет, глядишь, и в генералах ходить будешь. У меня не вышло, может у тебя все получится. Пора Волковым и в генералах походить. Столько лет родине служим, а вот чин генеральский заслужить не можем. Я не неволю тебя и никогда неволить не буду. На ком захочешь, на той и женись. Просто, подумай на досуге о моих словах. Нам чин генерала не дают, не по тому, что мы его не заслуживаем, недругов у нас много, каждый норовит ножку подставить, государыне или государю шепнуть, чего на ушко. Мало кто верит в небылицы эти, но осадок остается. А Гагарины не дадут тебя опорочить, они своих в обиду не дают. Гагариных много, а Волковых, раз-два и обчелся. Гибнут Волковы на войне, ни как свой род расширить не могут. Вон и из моих братьев, трое погибли, один я остался. Сейчас трое моих сыновей в армии служат, кто из вас в живых останется, одному Богу известно. Вы же не усидите в штабах, как и я в самое пекло рваться будете. Наград много, а вот Волковых мало. Я и твоей службы в штабе не потерплю. Так, что приглядись к девушке, она знатного рода, я ее не видел много лет, но, должна быть красива. Это первое, почему я тебя вызвал сюда. Второе, и главное. За Анастасию я много приданного не дал. Всего одну деревеньку, ну и деньгами, конечно. За свою жену, Ольгу Шереметьеву, я гораздо больше взял. Я не пожалел для дочери, просто, ей больше и не надо, у мужа ее достаточно земель. Настя молодец, мужа под каблуком держит. Это понятно, наша порода, за нее я не волнуюсь. Павлу и Андрею отписаны другие наши имения. Это