Конфедерация Авалона - Михаил Кисличкин

И, как будто случившегося нам было мало, ранним утром следующего дня к островам прибыла объединенная эскадра восставших лордов и Северного альянса. В составе нашего старого знакомца «Тронхейма» вместе с однотипным боевым ледоколом, и тремя вооруженными палубной артиллерией большими морозильными траулерами, в которых Матвей опознал суда тысяча двести восемьдесят восьмого проекта. Почему северяне предпочли бывшие советские пароходы шведским или норвежским судам непонятно, но, по словам нашего адмирала, выбор был удачный: пароходы большие, длиной около сотни метров и водоизмещением более пяти тысяч тонн, с запасом автономности по топливу и провизии до двух месяцев. К этому прилагается отличная мореходность, трюмы большой вместимости и солидное количество места для размещения экипажа и десанта при необходимости. Разве что скорость не превышает пятнадцати узлов… но зато на палубе каждого корыта воткнули аж три морских орудия времен второй мировой, не считая пулеметов. Если наш «Смелый» и «Дерзкий» примерно равны по силе двум боевым ледоколам или даже немного превосходят их, то против «тысяча двести восемьдесят восьмых» нам и противопоставить нечего, кроме «Грома», «линкора» и транспортов ваэрия. Так ведь и вражеская эскадра не ограничилась пятью пароходами — кроме них у союзников еще два «краанга» и два «линкора» тельнор. В итоге — девять вымпелов против наших десяти, но если сравнивать по весу залпа и реальной боеспособности, то я бы на нашу эскадру не поставил. Мы, конечно, чуть посильнее магией, но количество стволов решает многое.

В отличие от Тайр-шера, северяне не стали играть в молчанку и первым делом вышли на связь. Тон командующего эскадрой Йена Свенссона был сух и деловит, а изложенное сообщение походило на ультиматум. После подлого нападения на суда Крауд-тея, объединенное командование Северного Альянса и Свободных Лордов тельнор считает нас враждебной стороной и приказывает в течение двадцати четырех часов немедленно убраться восвояси из данного района океана, — гласило оно. Не то мы рискуем испытать на своей шкуре весь гнев севера.

На совещании в кают-компании этим утром по хмурым лицам соратников я понял, что в этот раз они настроены очень серьезно.

— Надо возвращаться домой, Саш, — не стал тянуть кота за хвост Макарыч. — Бесполезно здесь торчать.

— Испугался ультиматума шведа, майор? — изобразил я улыбку. — Не такой уж он и страшный. Мы остаемся.

— Плевать я на него хотел, нах, — серьезно ответил артиллерист. — Я никогда труса не праздновал, сам знаешь, командир. Но то, что ты сейчас делаешь, это уже какая-то мания. Не списывай свои ошибки на чужую трусость. Все могут ошибаться, в том числе и ты, Саша! Признай это наконец, ярл. Мы в тупике! Атаковать Тайр-шера мы не можем. Ну нету у нас сил для захвата острова! Нету, млять! Драться с северянами — глупость. Даже если победим, потери будут фатальные. И в нас же непременно вцепится Тайр-шер и добьет окончательно. Сидеть здесь до бесконечности мы тоже не можем, у нас воды и провизии на пару недель от силы. А у противника с его траулерами жратвы и топлива дохрена! Пора фиксировать убытки и отступать, тем более что ограниченный успех у операции есть — пару сотен человек мы из рабства спасли.

— Мы не можем уйти просто так, — упрямо возразил я. — Как ты этого не понимаешь, Боря? Мы должны найти способ победить! На Авалоне требуются люди и здесь они есть. Наши русские люди, которых надо освободить и взять себе. Нельзя вот так все бросить и сдаться!

— Хватит лозунгов, Саша, — устало отмахнулся офицер. — Если ты хочешь самоубиться, разбив себе лоб об бетонную стенку, то я с парнями не собираюсь составлять тебе компанию. Уходим. Я обещаю, что по возвращении на Авалон не буду требовать твоей отставки и останусь твоим другом и советчиком, если ты боишься за свою власть. Но сейчас прими, пожалуйста, верное решение. Не я тебя прошу, мы все тебя просим. Командуй возвращение.

— Мы остаемся, — твердо возразил я. — Все не так плохо майор, как ты расписываешь. Да, мы не можем штурмовать острова, у нас для этого нет достаточных сил. Но и северяне не могут этого сделать, пока наша эскадра поблизости. Как и напасть на нас. Они блефуют со своим ультиматумом. Это клинч, противники взаимно сдерживают друг друга. Как только двое вцепятся друг другу в глотки, третий воспользуется плодами схватки. Надежда на благополучный исход дела еще есть.

— Я пытался, — развел руками майор. — Но ты меня не послушал. Хорошо, настало время высказаться по существу. Матвей?

— Я за то, чтобы временно отстранить ярла от власти, — сухо сказал прибывший для совещания на борт «Смелого» капитан, не глядя мне в глаза.

— Игнат?

— Отстранить.

— Олег?

— Ты прав, Макарыч. Саш, извини, но так надо. Отдохни на обратном пути в своей каюте, мы сами со всем справимся.

— Алексей?

— Отстранить.

— Юля?

— Нет! — гордо вскинула подбородок вверх морячка. — Я обещала быть всегда на Сашкиной стороне, и я не изменю своему слову. Даже если Саша мне изменил. Я признаю командование и полномочия ярла Спешина!

— Ясно, — поднялся я из-за стола. — Закончим этот театр. Раз вы ставите такие ультиматумы… Двое суток, господа заговорщики! Дайте мне двое суток и я найду решение! Двое суток ничего не изменят. Если же нет, то пусть будет так как вы решили, я сложу с себя полномочия ярла.

— Я поверю тебе, Саша, — в свою очередь встал майор. — Хорошо. Вдруг ты и в самом деле явишь чудо. Двое суток у тебя есть. Но потом — не обессудь…

Роскошью моя каюта на «Смелом» не отличалась, хотя и была одной из лучших, наравне с капитанской. Впрочем, санузел с душем и широкая койка в ней имелись, а это самое главное. Интерьер дополняли стены, отделанные серебристыми панелями, стол с компьютером и полкой для бумаг, холодильник, шкаф для вещей и одежды и электрочайник с кувшином для воды и чашками на тумбочке. Да, еще имелся телефон внутрисудовой связи. Все это богатство располагалось на двенадцати квадратных метрах. От кого-то я слышал, что на Земле, на больших торговых судах, каюты для начальства двухкомнатные, размером с небольшую квартиру и нафаршированы всякой бытовой техникой, да еще с двумя перпендикулярными кроватями: вдоль и поперек борта, чтобы было комфортно спать и при бортовой и при килевой качке. Но у нас такой роскоши и близко не имелось, да и метраж не позволял: «Смелый» — судно хоть и немаленькое, но скроенное на военный манер, без излишеств. Спасибо хотя бы за то, что в моей каюте присутствовал иллюминатор. Большинство кают для экипажа на корабле внутренние: просто узкие жилые пеналы с глухими стенами со всех сторон. А кубрик для десанта вообще напоминает длинный плацкартный вагон с двухъярусными койками по стенам и без единого окна.

Короче говоря, если соратнички меня отстранят от командования, то в качестве места заключения эта каюта вполне подойдет. Не самая плохая камера, скажем честно. Да и для того, чтобы как следует подумать в тишине над своим положением, тоже сойдет. Можно начинать прямо сейчас, двое отпущенных мне суток уже пошло.