Сон разума - Андрей Ливадный

Кого она опасается?

Опираясь на автомат, Андрей посмотрел вокруг, но не увидел ничего подозрительного, разве что глаза Ромеля тревожно горели в сгущающейся тьме.

– Где мое оружие? – спросила Ланита.

– Я не смог нести второй автомат, – ответил ей Андрей. – Он остался на соседнем бастионе.

Она повернула голову, пристально, в упор, посмотрев в его глаза.

Говорят, что глаза – это зеркало человеческой души. Неизвестно, что пыталась прочесть Ланита в серых глазах Андрея, но ее взгляд постепенно утратил холодность, будто растаяли две льдинки.

– Ты вынес меня сюда? – внезапно спросила она.

– Да, – кивнул Андрей.

Лана вдруг вспомнила последние секунды своей сознательной борьбы, вновь ощутила близкое ледяное дыхание смерти и отчетливо поняла: он не просто нес ее на плечах многие километры по трудным горным дорогам, но еще и вырвал из объятий неминуемой смерти…

По понятиям Ланиты это стоило дорогого и значило для нее очень много, но сейчас не было времени на изъявление чувств, поэтому она негромко произнесла:

– Спасибо. Нам нужно уходить. – Тут же, без всякого изменения интонаций, она добавила, оборачиваясь к Ромелю: – Ты должен знать, где находится вход во внутренние помещения. Я помню, что под этой площадкой есть еще два этажа.

Карлик, которого поведение Ланиты ввергло в продолжительный ступор, встрепенулся.

– Да, госпожа, – прошелестел он. – Я знаю, где вход.

– Помещения сохранились? В них работает защита?

Ромель беспомощно пожал плечами.

– Мои руки… – тихо ответил он. – Они слабы. Я не мог открыть вход.

Лана досадливо поморщилась. Очевидно, она не отличалась мягкостью характера – по крайней мере, ее суждения были резкими.

– Ты глупая сущность, – произнесла она. – Не догадался сбросить свои лохмотья и пройти сквозь стену?

Для Андрея такой разговор звучал как очередная дикость, но он уже перестал удивляться, вернее, утратил ту остроту восприятия, чтобы адекватно реагировать на шокирующие заявления.

– Не суди Ромеля, – вступился он за карлика. – Я обязан ему жизнью.

Лана резко обернулась.

– Это не извиняет его глупости. – Она кивнула Ромелю, будто подталкивая его этим жестом: – Веди.

Андрей думал, что карлик как минимум обидится и исчезнет, просто растворившись в темноте, но нет, он послушно двинулся вперед, показывая путь.

Они прошли мимо опрокинутой взрывами зенитной установки, и Лана, мельком скользнув взглядом по мумифицированным останкам человека, которые разбросал взрыв, вдруг остановилась, всматриваясь в изменившиеся, но все-таки узнаваемые черты усохшей головы.

Жуть накатила на Андрея при виде этой немой сцены.

По чертам Ланы пробежала мучительная тень, ее губы вдруг задрожали, некрасиво искривляясь от того усилия, что приложила она, сдерживая внезапно подкатившее к горлу рыдание.

– Ромель… – Она тихо, беззвучно опустилась на колени, но не коснулась останков, лишь смотрела на них горящим, полубезумным от внезапно вспыхнувших воспоминаний взглядом, одновременно сжимая ладонями свои виски, будто силилась удержать нечто рвущееся изнутри наружу…

Карлик остановился, заметив эту разительную перемену. Спустя некоторое время Лана медленно повернула голову, посмотрев на сгорбленную сущность.

– Это ты?

– Да, госпожа.

– Я… – Ее голос вдруг сорвался… – Я вспомнила…

Единственное, что понял Андрей из разыгравшейся на его глазах сцены, это то, что Лана и Ромель были знакомы раньше, возможно она действительно когда-то была его госпожой, но совершенно утратила память о далеких событиях и вот теперь со всей очевидностью переживала мучительное раздвоение личности, когда часть воспоминаний о прошлом начала возвращаться к ней под воздействием окружающей обстановки.

Как сочетались ее молодость и явная древность узнанных ею останков, трудно было судить – Андрей по-прежнему не мог понять той физики времени, которая довлела над аномальным пространством, и поэтому он не стал вмешиваться, здраво рассудив, что теперь он не одинок в своих мучительных вопросах и Лана, родившаяся и выросшая тут, поможет ему разобраться хоть в чем-то…

– Извини, Ромель. – Ее голос предательски дрогнул. – Я не узнала тебя…

– Я не обижаюсь, госпожа… – прошелестел в ответ тихий голос. – Нам нужно спешить, чтобы скрыться.

– Да, ты прав. – Она поднялась с колен, скользнула взглядом по Андрею и, пропустив его вперед, добровольно решила замыкать процессию.

Андрей не возражал, понимая, что он самый медлительный член группы на данный момент, – он шел, тяжело припадая на раненую ногу, используя «АРГ-8» вместо костыля, и Лана, видя это, не решилась отобрать у него оружие.

Верхняя площадка бастиона имела около полукилометра в поперечнике, и для Андрея этот путь от передового закругления зубчатой стены до того места, где ровный пол площадки сливался с монолитом скальных пород, оказался тяжким, болезненным испытанием.

Ночь уже вступила в свои права, паря над головой фиолетово-черной бездной, словно мрачное покрывало укутало исстрадавшуюся за день землю, а внизу, у подножия двух циклопических башен, где по-прежнему лениво сочился прогорклым дымком выгоревший дотла остов боевой планетарной машины, внезапно появился бледный, рассеянный свет…

Лана скорее почувствовала, чем заметила его, но тревога, мгновенно захлестнувшая разум, являлась лучшим доказательством начала предопределенных событий. Ей незачем было смотреть вниз – она и так знала, что сейчас, когда голубое светило ушло за изгиб планеты, его энергетика ослабела, и, чувствуя это, от мертвой, истерзанной плоти павших храмовников начала истекать голубоватая аура, медленно очерчивая своим сиянием холодеющие тела. Еще немного, и сущности павших покинут плоть. Они, медленно кружа, начнут подниматься вверх, скользя по незримым линиям напряжений, а их нематериальный разум будет хранить лишь последние, предсмертные воспоминания навек погибшей плоти. Боль и ужас агонии, ненависть к противнику – последняя вспышка эмоций будет гнать их примитивные сущности от мертвых тел ввысь, чтобы за время своего краткого существования, пока ночь еще парит над землей, достать того, кто стал причиной их смерти.

Утром, когда размытый по краям диск светила вновь озарит землю своими лучами, они истают, растворятся в потоке незримой энергии, распадутся, чтобы навек слиться с ней, но это произойдет не раньше чем через восемь часов, а пока черно-фиолетовое покрывало тьмы являлось гарантом их существования, они будут искать и найдут, ударят в последнем усилии мертвой воли. Лана знала об этом не понаслышке – призраки не раз преследовали ее, к тому же она прошла все ступени боевой школы Храма и помнила, информацию какого сорта внедряют в души бойцов беспощадные учителя. Этот последний удар был запрограммирован в каждом из них на уровне подсознательного рефлекса.