Мираж для Белого Сокола. Крылатая воровка - Татьяна Зинина

— Ты будешь жить… — с надрывом сказала она, ощущая, как под её пальцами начинает согреваться его кожа. — Слышишь меня, Литар?! — выпалила громче. — Я не отпущу тебя! Ты будешь жить! Ты должен… Мне должен! Должен твоей демоновой стране! Ты ведь ещё не всех гадов переловил… Не всех… сослал на каторгу! А ещё… — она вдруг снова всхлипнула и уткнулась лицом в его макушку. — Ты должен мне настоящий поцелуй… Слышишь?! Должен…

Ори ещё долго что-то говорила, гладила его, дотрагивалась губами до холодной щеки, виска, рук… Шептала всякие глупости, даже не понимая смысла собственных слов. Иногда снова срывалась в слёзы, начинала кричать, требовала, чтобы он немедленно очнулся. Обзывала его самыми грубыми словами, которые смогла вспомнить, при этом продолжая отчаянно согревать его руками, крыльями… Невесомо целовала его бледное лицо, на котором в свете костра чётко виднелись следы полученных ударов.

Она была вымотана как эмоционально, так и физически, наверно потому и не заметила, как провалилась в сон, больше похожий на обморок. Ориен не собиралась засыпать. Понимала, что не имеет права оставить Лита без защиты, когда он в таком состоянии. Хотя и она сама сейчас чувствовала себя совершенно обессиленной. Ей казалось, что за один сегодняшний день она исчерпала весь запас смелости и хладнокровия, что был дан ей на всю жизнь. Она сделала всё, что могла… и даже больше. Дальше оставалось надеяться только на самого Литара и на его силы.

* * *

Сейчас Лит отдал бы, наверное, всё что имел — все деньги, связи, да и титул в придачу, только бы хоть несколько минут ничего не чувствовать. Сил в теле не было даже на то, чтобы открыть глаза, но о блаженном забытье он мог только мечтать. Сознание балансировало на грани, то погружаясь в какой-то тягучий вязкий мрак, то возвращаясь в реальность, которая пахла лесом, сыростью и почему-то костром.

И в обоих этих состояниях он чувствовал дикую непередаваемую боль. Ему казалось, что он весь объят диким пламенем, что каждая клеточка его тела обожжена… почти обуглена. Что стихия, раньше казавшаяся родной, теперь убивает его, причём медленно и очень жестоко. Она проникала под кожу, влезала в голову, сжигала всё, до чего могла дотянуться, и с каждым мгновением её становилось всё больше. Но, несмотря на невероятный жар, бурлящий внутри, снаружи Литар ощущал жуткий холод. Ему казалось, что его кожа уже покрылась ледяной корочкой и онемела. Он не чувствовал ни рук, ни ног, и даже дышал как-то слишком неправильно.

А потом вдруг стало немножко легче. Он даже смог почувствовать, что его куда-то потянули и, кажется, обняли, а пылающие внутри пожары, постепенно начали утихать. Вскоре вернулся слух… да только Лит поначалу подумал, что это просто бред, новая стадия его агонии. Ведь то, что он слышал, чувствовал, никак не могло случиться на самом деле. И Ориен ни за что бы не стала его обнимать, гладить, греть… не угрожала бы, что прикончит его сама, если он вдруг решит сейчас умереть. Она вообще много чего говорила. Шептала ласковые слова, умоляла его вернуться, не бросать её… просила открыть глаза. Перебирала его волосы, касалась мягкими губами щеки… И в эти мгновения Литу становилось настолько хорошо, что он даже ненароком засомневался, а жив ли вообще?

Иногда Ори начинала плакать. Прижималась к нему сильно-сильно, утыкалась лбом в его висок и рыдала. Её слёзы капали на его лицо, стекали по щеке. Несколько даже попало на его губы, и Лит с удивлением почувствовал их чуть солоноватый вкус.

И вдруг… всё стихло. Девушка перестала всхлипывать, и теперь до его слуха доносилось лишь её мерное дыхание. Но даже во сне она продолжала согревать его своим телом и ещё чем-то… похожим на плотное мягкое одеяло. И, пригревшись в её объятиях, он тоже уснул. Правда, спал какими-то урывками, просыпаясь от раздирающей боли во всём теле. Но зато теперь у него даже получалось открывать глаза, правда, сквозь окружающую тьму он всё равно почти ничего не видел.

Пламя внутри никак не желало отпускать. Оно будто испытывало Лита на прочность. Проверяло, достоин ли он быть сыном такой своенравной стихии? И в какой-то момент, ему уже начало казаться, что от него осталась одна лишь оболочка, а внутри теперь просто выжженная пустота.

Ближе к рассвету, к небывалому облегчению принца, ярость внутренних костров начала спадать. А когда из-за деревьев показалось яркое тёплое солнце, он вдруг понял, что больше не горит, и его пламя, наконец, успокоилось. Теперь он чувствовал обжигающий огонь только в плечах, будто весь этот вулканический жар, что одолевал его тело, переместился именно туда. Но по сравнению с той жутью, что творилась с ним ночью, эта боль показалась Соколу сущей ерундой.

Он снова посмотрел на солнце, которое, признаться и не надеялся больше увидеть и, опустив взгляд на свои руки, ошарашено уставился на урывающее его «одеяло». Точнее, это было совсем не одеяло, и даже не одежда. Оказывается, всю ночь его согревали два чёрных крыла Ориен. Сама она размеренно дышала ему в затылок, а её руки покоились на его груди и животе. Девушка спала и просыпаться явно не собиралась.

Он осторожно попытался пошевелить рукой, а когда та повиновалась, вздохнул с невероятным облегчением. Да, Лит до сих пор был обессилен, но теперь хотя бы не настолько немощен. Попробовал двинуть ногами — получилось. Но когда чуть приподнял голову, вдруг почувствовал, что девушка, на которой он практически лежал, вздрогнула и… очнулась.

Открыв глаза, Ори не сразу поняла, где находится. Вокруг, определённо, был лес, её спина упиралась во что-то твёрдое и шершавое, вероятно в дерево… на грудь давило нечто тяжёлое, а всё тело дико ломило. И только увидев свои собственные крылья, укрывающие тело раненого Сокола, она мгновенно всё вспомнила.

Сейчас он был тёплым, да и дышал куда уверенней, чем ночью. Но девушка всё равно боялась, что это лишь иллюзия. Что на самом деле, пока она спала, он распрощался с жизнью… что теперь она держит лишь его безжизненное тело…

— Лит? — позвала Ори, хриплым со сна голосом. — Литар?

Он чуть дёрнул головой, видимо желая повернуться, и Ориен замерла, не в силах поверить, что он на самом деле в сознании.

— Боги… ты жив? Ты меня слышишь? — она убрала крылья в стороны и повернула затекшую шею, пытаясь рассмотреть его лицо. А когда увидела ясный взгляд смотрящих на неё сине-зелёных глаз, всё же не смогла удержать слёз. — Жив… — шептала она, даже не замечая стекающей по щекам влаги.

Он же, видя её состояние, хотел дотянуться до неё рукой, вытереть мокрые дорожки с её лица, но оказался слишком слаб для таких манипуляций.

— Не плачь… — сказал он, едва различимым шёпотом.

И, наверно, только теперь, Ориен окончательно поверила, что он выжил.

— Литар… — протянула она, всхлипывая. А в её дрогнувшем голосе слышалось просто невероятное облегчение.

Он смог. Справился. Вернулся… Победил демонов смерти.

И вроде, самое время радоваться, но… в этот момент Ори вдруг почувствовала, что радость и растерянность в ней стремительно сменяются злостью. Её эмоции, резко изменившие градус, просто зашкаливали за все мыслимые и немыслимые пределы, и им срочно требовался выход.