Глаз ведьмы - Василий Веденеев

— Вот и Боря, — представил Иван.

Блондин прошел за стойку и быстрым взглядом пробежал по этикеткам бутылок, выставленных на зеркальных полках. Снял одну и подбросил на широкой ладони.

— Это тяжелый темный ром «Капитан Морган», названный в честь знаменитого пирата, которого королева Великобритании Елизавета пожаловала в рыцари и назначила губернатором Ямайки. Все почти как у нас. Но не в этом дело! Ром — это запах моря и цвет награбленного испанцами золота, это напиток романтиков и искателей приключений, благородных авантюристов и отважных моряков.

Прихватив с подноса три высоких стакана с толстым дном, он подошел к столику, отдал бутылку и стаканы седому и протянул Серову руку:

— Борис.

— Сергей.

Рукопожатие блондина оказалось крепким, а рука — сухой и теплой, с чуть шершавой на ладони кожей, какая бывает у людей, занимающихся спортом или не чурающихся работы на приусадебных участках. Впрочем, судя по внешнему виду модно одетого и выхоленного Бориса, он вряд ли копался в земле.

— Итак, — Борис сел и подвинул к Сергею стакан, в котором на три пальца было налито темно-золотистого рома. — Что вы хотели нам передать?

— Вам? — Серов изобразил удивление. — Речь шла лишь о Борисе.

— Можете говорить при Ване, у меня нет от него секретов. Что просил передать Дед? И, кстати, как он с вами смог связаться? Насколько мне известно, его держали в строгой изоляции.

Сергей в двух словах рассказал, как попал в госпиталь и о посещении ночью его бокса странным лысым стариком.

— Он сказал, что его подставила хромая крыса, у которой старая выучка, — закончил свой рассказ Серов.

Иван и Борис быстро переглянулись и полезли за сигаретами. Борис угостил Серова «Ротмансом» и, слегка наклонившись над столом, спросил:

— А он еще что-нибудь передал?

Сергей решил отдать им платок: зачем ему эта «реликвия»? А для седого Ивана и лысоватого Бори мятый кусок ткани может представлял, некую ценность, хотя весьма сложно предположить какую, если на нем нет тайнописи.

— Вот, — он положил на стол грязный скомканный платок, и Борис проворно схватил его, словно эта тряпка была величайшим сокровищем.

Развернув, он впился взглядом в каракули, разбирая номер телефона, потом спрятал платок в карман и поинтересовался:

— Надеюсь, он в том виде, в каком вы его получили?

— Если вы имеете в виду, стирали платок или нет, то его не стирали, не гладили и не подвергали никаким иным видам обработки.

— Сразу видно сотрудника органов, — засмеялся Иван и поднял свой стакан. — Давайте помянем Георгия Леонтьевича. Пусть земля ему будет пухом. Хороший был человек.

— Очень хороший, — поправил Борис. — Ужасная смерть, тяжелая потеря. Царствие ему Небесное! Почему вы не пьете?

— Травма головы была, — объяснил Серов.

— Ну, глоточек за старика можно, — и Борис тронул краем своего стакана стакан Сергея. Тому не осталось ничего иного, как пригубить, а потом под испытующими взглядами хозяев сделать большой глоток.

Спиртное обожгло глотку и горячим сгустком прокатилось в желудок. Серов запил его минеральной и закурил. Он и раньше не слишком баловался спиртным, но тут отказываться показалось неудобным. Ром побежал у него по жилам, будоража кровь и вызывая легкий шум в голове. Борис и Иван тоже выпили, причем до дна, и седой вновь наполнил их стаканы, а свой Сергей прикрыл ладонью. Настаивать в этот раз не стали.

— Это вам, — Борис подал гостю конверт. Серов взял, открыл и увидел приличную пачку стодолларовых купюр.

— Я не возьму, — он хотел вернуть конверт, но лысоватый блондин его не принял.

— Не нужно отказываться. Вы доставили нам ценную информацию практически с того света, а такая работа заслуживает вознаграждения. Тем паче вы сейчас на мели.

— С чего вы решили?

— Мы кое-что уже знаем о вас, а неповоротливость нашей административной машины всем давно известна. Вроде бы положено дать энное количество окладов пострадавшему сотруднику, назначить пенсию и предоставить льготы, но улита едет и когда еще будет… Берите, это наша благодарность. Поверьте, деньги лишними не бывают.

— Я в курсе. Но кто это «мы»?

— Вам достаточно знать, что здесь нет криминала, — отрезал Борис. — Можете не беспокоиться. Выпьете еще?

— Нет, благодарю, — Серов встал. — Я, пожалуй, пойду. Приятно было познакомиться.

— Еще раз вам спасибо. Проводи, Ваня, человека и скажи, чтобы доставили до дома.

— Не нужно, я прогуляюсь.

— Да, погода прекрасная, — согласился Борис.

Оказавшись на улице, Серов сел на лавочку в том же дворе и украдкой, чтобы не заметил никто из прохожих, пересчитал деньги. Щедрость Бориса и компании оказалась выше всяких ожиданий — в конверте лежали три тысячи долларов. Так кем же был для них покойный генерал: неужели отцом или любимым дедушкой?

Сунув конверт в карман брюк, Сергей медленно побрел к выходу со двора, раздумывая, что были времена, когда три штуки баксов являлись целым состоянием, а теперь их хватит лишь на подержанную тачку. Но в его положении это хорошие деньги.

Неожиданно он увидел впереди до жути знакомую фигуру: соблазнительные бедра туго обтягивала короткая юбка; в меру полные, стройные ноги цокали высокими каблучками модных туфель; русые, кое-где до рыжины выгоревшие на солнце пряди длинных волос небрежно разметались по плечам. И эта походка, когда женщина словно плывет, не касаясь асфальта, но каблучки привлекают внимание своей дробью и бедра призывно чуть покачиваются, а на губах наверняка застыла многообещающая и чуть презрительная улыбка! Скольких она обманула и свела с ума?!

Лариска! Точно она, никаких сомнений, все ее — ноги, походка, волосы. Что она делает тут, на Мясницкой? Хотя какое это имеет значение, если судьбе угодно вновь свести их здесь, сегодня, сейчас!

Сергей почувствовал, как его всего охватывает буйное желание, похожее на сумасшествие умирающего с голода при виде полного роскошных яств стола. Да разве у них с Лариской не превращались ночи в пиры любви, когда она щедродарила ему всю себя, а он в ответ выкладывался без остатка, но желание все равно оставалось неудовлетворенным, и душапросила: еще, еще!

— Лариса! — окликнул он, но девушка не обернулась. Наверное, не услышала его голоса за шумом машин?

Впрочем, Лариска всегда была гордячкой. Она знала себе цену, всегда знала, и, пожалуй, только Серов мог сбить с нее спесь, да и то не всегда.

Ловко лавируя между прохожих, Сергей кинулся догонять девушку и сразу почувствовал, как в затылке появилась тянущая боль, а потом начало ломить, словно череп пытались вскрыть тупым топором. Он даже на секунду приостановился, однако тут же опять побежал, догнал девушку, схватил ее за локоть и с силой развернул лицом к себе.