Лето с капитаном Грантом - Сергей Анатольевич Иванов

даже это, как говорится, еще не повод. А Борька подсознательно все время искал глазами Олю. Надо было с ней познакомиться, но как это сделать, Борька не знал.

Почему-то для того, чтобы заговорить с девчонкой, обязательно нужен какой-нибудь повод. Если бы это был парень, то никаких проблем. Взял и спросил, например: «Не знаешь, как вчера «Спартак сыграл?» — и все дела. Повода же у Борьки пока не было. Вот, скажем, если на тяжелом переходе она выбьется из сил, можно будет подойти и взять у нее рюкзак. Она, конечно, будет смущенно отказываться, но Борька небрежно скажет: «Ну что ты, мне же совсем не тяжело! Извини, что раньше не догадался». И уйти с двумя рюкзаками вперед — самые сильные должны идти впереди. Тогда она сама найдет повод заговорить — у девчонок это всегда лучше получается.

— Ты не волнуйся, — вдруг повернулась к Борьке Оля. — Попробуй уложить его еще раз. Давай я тебе покажу.

Еще не хватало, чтобы она Борьку учила. Нет, такого начала знакомства Борька никак не ожидал. Он и сам собирался вытряхнуть содержимое из рюкзака и начать по новой, но сейчас из принципа сказал:

— Было бы чего волноваться… Как-нибудь без этого обойдусь.

— Обходись, пожалуйста. — Оля обиженно пожала плечами.

Вот и познакомились!

А переукладывать рюкзак Борьке все равно пришлось.

В середину квадрата вышел капитан Грант:

— Лагерь, слушай мою команду. Объявляю тренировочный поход. Головные уборы и туристские ботинки обязательны. Возвращение — к обеду.

Тоже поход называется! Как в анекдоте — от столба и до обеда.

— Маленькое дополнение. — Капитан Грант показал рукой в сторону командирской палатки. Около нее были штабелем сложены кирпичи. — По штуке на брата. Как говорил Суворов, «тяжело в учении — легко в бою».

— А на сестру?! — выкрикнула девчонка из Борькиного отряда.

— Насчет сестер команды не было, — ответил капитан Грант. И весело добавил: — Не женское это дело — кирпичи таскать!

За кирпичами выстроилась целая очередь. Можно подумать, на всех не хватит! Пока ребята разбирали кирпичи, Борька вел героическую борьбу со спальником. Наконец спальник капитулировал. Борька запихнул кеды, вещи, тушенку, которую инструктор Коля выдал дополнительно вместо пакета с мукой. Теперь кирпич — и вперед. Капитан Грант положил себе в рюкзак два кирпича.

— Нормативный вес рюкзака для вас — десять-двенадцать килограммов, — объявил Коля.

«Подумаешь! — решил Борька. — Люди на Северный полюс по шестьдесят тащат — и ничего. А тут — двенадцать до обеда. Уж тренироваться так тренироваться…»

Вытянувшись в цепочку, ребята шагали по лесной тропинке. Разговаривать на маршруте капитан Грант запретил — как он сказал, это сбивает дыхание. Так что все шли молча. На лужайке, буквально в шаге от тропы, земляника. Сразу три красные, спелые, вкусные ягоды. Как их, интересно, до Борьки никто не увидел? Ведь двадцать человек впереди прошагало! Он присел на корточки и отправил ягоды в рот. Вкуснотища! А вон еще! И еще! Двумя большими прыжками Борька вернулся на свое место в цепочке, потом опять нагнулся за земляничкой. Ослепли они все, что ли, или землянику не любят? А вон вылез почти на самую тропинку молоденький подберезовик. Из ранних. Такие грибы называют колосовиками. В начале июля они исчезнут, а потом появятся уже только в августе. Семейство маленьких лисичек расположилось прямо под ногами. На одну, и, конечно, самую крупную, кто-то умудрился наступить. Уцелевшие Борька выколупнул из земли и в это время заметил спрятавшиеся в нескольких метрах влево, под елкой, две сыроежки. С грибами так часто бывает — стоит нагнуться за одним, как тут же замечаешь другой. Так, глядишь, и на супчик наберется. Хотя какой, спрашивается, супчик нужен на сорок человек? Вот если бы вместо того, чтобы бессмысленно таскать кирпичи по лесу, пройтись сейчас всем по березняку… После того ливня — самые грибы.

Кстати, о кирпиче. Он каким-то образом переполз в угол рюкзака и теперь при каждом шаге бил Борьку под ребро. Странно, а ведь Борька его засовывал посередине… Видимо, когда нагибался за земляникой и грибами, кирпич и сместился. Шаг — удар, шаг — удар. Чувствительно. Да и весь рюкзак как-то скособочился — явно перетягивает влево. Что-то острое, судя по всему, край банки с тушенкой — уперлось в поясницу. Зачем, спрашивается, нужно было тащить ее с собой, если обедать все равно предстоит не в лесу, а в лагере?!

Идти становилось все тяжелее. То ли Коля что-то напутал, говоря про нормативы, то ли их грубо нарушили, но в рюкзаке у Борьки явно не двенадцать килограммов, а добрые двадцать. К тому же капитан Грант сказал, что на шестом километре будет привал, а они отмахали уже по меньшей мере десять.

— Идем полчаса, — объявил Коля.

Как полчаса?! Средняя скорость движения пешехода — пять километров в час. Это Борька еще в шестом классе по физике проходил. Значит, позади всего два с половиной, а до привала еще минимум полчаса? Кошмар. Борька весь взмок. На ногах не ботинки — гири. Вообще, зачем нужно было заставлять напяливать ботинки вместо кед? Это какое-то издевательство! Чтобы как-нибудь отвлечься, Борька начал считать шаги. Сорок три, сорок четыре, сорок пять… В руках уже давно ничего нет: Борька даже не заметил, как выбросил подберезовик и лисички. Внутри рюкзака летала тонна кирпичей. Сто пятьдесят пять, сто пятьдесят шесть… Шаг — удар, шаг — удар…

«Все, — подумал Борька, — больше не могу. Сейчас лягу на травку, и пусть они делают, что хотят. В конце концов, я сюда отдыхать приехал, а не кирпичи таскать».

Но где-то там впереди шагала Оля Озерная — самая маленькая и хрупкая в отряде. Оля, у которой Борька собирался на тяжелом переходе забрать рюкзак…

Триста двадцать один, триста двадцать два, триста двадцать три…

— Привал! — командует капитан Грант.

Рюкзак свалился в траву, Борька — рядом. Раскинуть руки, лечь и не двигаться. Но капитан Грант еще в лагере объявил: привал будет пятиминутным. Борька встал, вытряхнул все из рюкзака. На спину — самое мягкое, в середину — самое тяжелое, затем — самое хрупкое. Проверил лямки. Ну так и есть: одна короче другой. Борька подтянул ремень.

— Ну вот, теперь, кажется, порядок, — сказал оказавшийся вдруг рядом с ним капитан Грант.

Значит, он все Борькины мучения предвидел заранее, а сейчас хладнокровно за ним наблюдал?!

— Подъем! — крикнул капитан Грант.

Оказывается, от перестановки мест слагаемых сумма все-таки меняется. И десять килограммов (пусть даже двенадцать) — это вовсе не так тяжело. Когда из-за поворота показался лагерный забор, у