История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре - Джон Бартон

Затем следует Второе послание к Фессалоникийцам. Большинство ученых, хотя и не все [17], полагают, что оно посвящено одной непростой проблеме: конец света, который, как казалось апостолу Павлу, был неминуем, не наступил, и теперь с этим надо было как-то справляться. Вследствие этого была выработана сложная схема, в которую были вовлечены различные этапы в продвижении к концу света и в которой те или иные личности действовали как «сдерживающая» сила, не позволяющая концу света наступить (см. также главу 18). Послание это довольно туманно, и точные детали эсхатологической схемы очень трудно расшифровать. Если сравнить это письмо с Первым посланием к Фессалоникийцам, то кажется, что для него характерны совершенно иные тревоги.

Послание к Колоссянам, как думают многие, принадлежит Павлу. В этом можно усомниться отчасти потому, что в письме выражена необычайно высокая христология, аналогичная той, что представлена в Евангелии от Иоанна, написанном, как принято считать, гораздо позже посланий Павла. Я не столь в этом уверен: христология, как мы видели, высока уже и в Послании к Филиппийцам. И здесь возникает сложность: в части материала Послание к Колоссянам сходно с Посланием к Ефесянам, – а Послание к Ефесянам, как сочтено уже многими, написано под псевдонимом [18]. Упоминания Эфеса в надписании нет во многих манускриптах, и возможно, это была своего рода энциклика, отправленная в несколько церквей, или же просто сопроводительное письмо, в котором было кратко отражено учение Павла и представлено раннее собрание его посланий. Но даже если так, недавно утверждалось, что в основе этого послания лежит текст Павла, позже дополненный редактором [19]. Дуглас Кэмпбелл заходит еще дальше и говорит о том, что Послание к Ефесянам – это на самом деле Послание к Лаодикийцам, о котором упоминается в четвертой главе Послания к Колоссянам (Кол 4:16): он считает, что оба послания принадлежат апостолу Павлу [20].

Но в Новом Завете есть и другие послания, написанные под псевдонимом и приписанные другим апостолам: Иакову, Петру, Иоанну, Иуде. Есть и Послание к Евреям, не приписанное никому, хотя в древности многие думали, что оно тоже написано Павлом: Ориген изучил стиль и показал, что это не так, но, тем не менее, в Библии короля Якова оно надписано как «Послание Павла Апостола к Евреям». Все послания, написанные под псевдонимом, за исключением Послания Иакова, как кажется, ясно отражают обстановку намного более позднюю, нежели та, в которой жили сами апостолы, именами которых названы книги. Послание Иакова, как считают некоторые – это иудейское произведение, христианизированное лишь слегка, но все же возникло оно, вероятно, в конце I века, – а впрочем, может быть, и раньше. Проблема с ним, как и с другими апостольскими посланиями, состоит в том, что они написаны на греческом, а несмотря на то, что Павел им явно владел, крайне маловероятно, что изначальные апостолы Иисуса, те же Петр или Иаков, могли писать длинные письма на правильном греческом, даже если и умели немного на нем говорить.

Для многих практических целей тот факт, что некоторые новозаветные послания написаны под псевдонимом, не имеет значения. Для любого, кто ищет богословские темы в Новом Завете, эти произведения так же важны, как и подлинные. С другой стороны, в случае Павла мы яснее увидим, во что он верил и чему учил, если сумеем устранить поздние послания, приписанные ему по ошибке. Но здесь возникает большая проблема с псевдонимным характером писем – и на нее намекают слова «по ошибке». Дело не в том, будто те, кто читал письма в более поздние эпохи, приписали их авторство людям, никак не упомянутым в тексте – как случилось с Посланием к Евреям, – но в том, что в самих письмах звучали явные притязания на право считаться творением того или иного апостола. Если говорить о Пастырских посланиях, то в самом их тексте есть явные отсылки к обстоятельствам жизни Павла, и это добавляет достоверности тому, что они на самом деле принадлежат ему: он встречается с определенными людьми и называет по именам тех, кто противится его миссии – скажем, Александра медника (2 Тим 4:14). Как нам это воспринимать, и что с этим делать?

Библеисты, изучающие Новый Завет, часто говорят, что приписывание текстов не автору, а кому-то еще – совершенно обычное явление в Древнем мире. Они указывают на то, что в самой Библии псалмы приписаны Давиду, учительные книги – Соломону, а Пятикнижие – Моисею. И это, как утверждают библеисты, вовсе не значит, будто кто-то обманывался: люди знали, что так принято – приписывать чьи-то сочинения деятелям минувших времен. Впрочем, эта аналогия далека от совершенства. На самом деле в Ветхом Завете очень мало книг, которые в самом их тексте приписаны именно тем, чьими именами названы, а случается такое лишь тогда, когда почитаемое, освященное веками имя из далекого прошлого служит своего рода «печатью одобрения» для произведения, написанного недавно. Это справедливо и для большого числа иудейских сочинений, не вошедших в Еврейскую Библию, но дошедших до нас на самых разных языках: их почти всегда приписывают какому-нибудь древнему пророку или провидцу, а не современнику и не настоящему автору. В случае с Новым Заветом мы говорим о приписывании произведений деятелю из последнего или предпоследнего поколения – в прямом смысле тому, кто имелся в виду. Люди в Древнем мире знали, что такое подлог, и ненавидели его, как можно увидеть на примере Второго послания к Фессалоникийцам, где «Павел» дерзко велит читателям не обращать никакого внимания на послания, которые приписаны ему путем обмана (2 Фес 2:2), а в завершение добавляет: «Приветствие моею рукою, Павловою, что служит знаком во всяком послании; пишу я так» (2 Фес 3:17) (ср.: 1 Кор 16:21; Гал 6:11). Это однозначное притязание на право послания считаться подлинным творением апостола Павла. Барт Эрман, который провел обширное исследование этой темы, в таких случаях откровенно говорит о «подлоге», и кажется, этого термина едва ли можно избежать [21]. Все может быть иначе там, где подлинное послание Павла или кого-либо иного редактировали, добавляя пассажи или внося поправки в текст: книжники часто занимались подобным, и это не доказывает, будто название текста ложно. Но создать совершенно новое послание и потом приписать его Павлу, Иакову или Петру – согласитесь, это совсем другое дело [22].

И что это меняет для тех, кто почитает Новый Завет? Либерально настроенные читатели Библии могут либо осознанно, либо неосознанно не обращать внимания на тексты, написанные под псевдонимом, и по-прежнему интересоваться их содержанием и находить в них источник просвещения, но для читателей, настроенных более традиционно, проблема стоит очень остро, ведь они склонны обретать вдохновение из всех этих текстов. Как правило, консервативные христиане отрицают, что эти тексты написаны под псевдонимом: сколь бы неразумно это ни звучало, это лучше, чем признать, что в Библии есть подлоги. Безусловно, можно занять и другую позицию и считать, что книга, притязающая на право считаться творением апостола Павла, уже по факту своего пребывания в Библии является его творением – и это лучшее из возможных свидетельств, ибо слово Божье не лжет. Есть и более «умеренная» версия такого подхода: ее сторонники утверждают, что «второпавловы» послания написаны «в духе» апостола его ближайшими последователями, и благодаря этому ложное приписывание не столь серьезно. Конечно же, большинство согласится с тем, что некоторые из этих сочинений овеяны духом Павла, особенно Послание к Колоссянам и Послание к Ефесянам, и что в них приведены одни из самых вдохновенных пассажей Нового Завета: