Дождь до конца осени - Рина Лесникова

«Шнурок слаб. Хозяин силён», – раздалось в голове.

То, что Хранитель может теперь разговаривать с ней мысленно, Лессу уже не удивило. Сообщал он как-то же хозяину то, что творится в агентстве в его отсутствие. Расстроило то, что он не сможет ей помочь.

– Ладно! Я найду управу на этого безответственного типа! Открой дорогу в Тенгрон!

– Дорогая, а может, не надо? Я согласен всё показать, дай мне только ополоснуться и привести себя в порядок! Право же, ничего страшного.

– Обман должен быть наказан, – веско заявила Лесса и, взяв упрямца за руку, решительно шагнула в дверь, ведущую в его кабинет.

Вышли они в незнакомой гостиной. Лесса даже не успела вымолвить и слова, как здесь же появился Хранитель-Тенгрон.

– Добрый вечер, молодые господа, – величественно приветствовал он хозяев. – Что опять натворил этот шалопай? – светским тоном поинтересовался у Лессы.

– Он подрался, Тен! Как какой-нибудь уличный мальчишка. Подрался, и не хочет показывать свои раны!

– В каждом мужчине живёт уличный мальчишка, – не стал поддерживать праведное возмущение Хранитель. – Но если вы желаете лицезреть это жалкое зрелище, не смею отказывать вам в удовольствии.

По мановению руки Тенгрона иллюзии с его хозяина спали полностью. Лесса ахнула. Но не эльфийская красота поразила на этот раз. Девушка на миг замерла от ужаса. В училище ей, конечно, приходилось видеть сокурсников с подбитыми глазами и расквашенными носами. Даже Корд как-то гордо носил синяк, полученный в честной драке за внимание дамы сердца. Но все те результаты мужских разборок были, так сказать, к моменту показа уже отмыты и обработаны. Здесь же спёкшаяся кровь густо перемешалась с банальной уличной грязью. Левый глаз щеголял рассечённой бровью и заплыл, обещая к завтрашнему утру налиться густым лиловым цветом. Разбитые губы были залиты набежавшей из носа кровью. Изящное ушко, красоту подобных которому много раз с восторгом описывали в сентиментальных романах, распухло и готово было освещать комнату без всяких светильников. Кулаки были так же сбиты до крови.

– Хорош, – только и удалось выдавить Лессе.

– А я что говорю, – гордо, как о собственном детище, отозвался дворецкий. – Вы, фиерина, не пожалеете, что решили прибрать к рукам этого оболтуса.

– Я, вообще-то здесь, – подал робкий голос тот самый оболтус. – И пусть мне приятно, Тен, что ты одобрил наш выбор, но не мог бы ты не отзываться обо мне в третьем лице в моём присутствии?

– А ты помолчи, мальчишка! – строго одёрнул его Хранитель. – Для тебя же стараюсь. В ванную немедленно! Всё тут мне измазал, – от внимательных глаз не укрылось несколько капелек крови, упавших на паркет.

Как-то так получилось, что Лесса довела пострадавшего до ванны, помогла ему раздеться и обмыть боевые раны. Тан шипел и уверял, что справится сам, правда, противореча своим же словам, крепко удерживал её за талию, отчего платье вскоре вымокло.

– Ты не думай, что били только меня, ему тоже досталось! Не больше, чем мне, но и не меньше, уж за этим я проследил, – гордо заявил Тан после того, как с него были смыты последние следы грязи и крови. – Зато всё прояснили.

– Что вы прояснили?! Как можно всё решать дракой?!

После того, как Лесса убедилась, что фатальных повреждений нет, страх сменился гневом.

– А как же ещё решать? – левая бровь, которая обычно лезла вверх при изображении удивления, на этот раз была поранена, поэтому её функцию исполнила правая. – Драка – это самый последний и самый весомый аргумент. Любимая, за женщину дерутся все мужские особи: люди, орки, гоблины. Птички, собачки, лоси и даже мошки!

– Ты не назвал эльфов, – хмуро заметила Лесса. Во-первых, поддерживать шутку совсем не хотелось, а во-вторых, ведь правда, не назвал. Тан ничего не знал про эту сторону жизни своих первородных родственников или не хотел распространяться? Всё-то из него приходится вытягивать силой.

– Эльфы – не дерутся, – подтвердил он и тут же заявил: – Значит, я больше человек, чем эльф. Ведь я подраться люблю, – наглые губы потянулись за поцелуем. По причине их разбитости поцелуй был осторожным и недолгим.

Это что же, кто-то опять пытается увести разговор в сторону? Ну уж нет, если проговорился, пусть рассказывает до конца.

– Тан, ты не хочешь рассказывать про эльфийские обычаи?

– Не то, чтобы не хочу, но мужчинам-эльфам особо хвастать нечем, – признался мужчина-полуэльф, принимая пушистое полотенце. – Понимаешь, у них матриархат. Потому они и не приняли мою маму. И отцу не позволили остаться с ней.

Лесса ещё не успела подобрать ответ, который соответствовал бы моменту, как её подхватили на руки и затащили в ванну.

– Всё равно уже мокрая, – довольно пояснили ей.

Понятно, дальше говорить не хочет и не будет. Ладно, у неё тоже есть несколько неприятных тем, которых не хочется лишний раз касаться. А сейчас можно и подурачиться. Судя по реакции некоторых частей организма жениха, бил Корд исключительно выше пояса.

И пусть Тана осмотрел и подлечил замковый целитель, но заикнуться о том, чтобы оставить раненного на ночь одного, даже не получилось. Иногда в случаях болезни мужчины бывают такими капризными. Или Лессой опять искусно манипулируют? Впрочем, что уж скрывать, ей самой очень понравилось просыпаться в крепких объятиях.

Интересно, будет ли удобным, если она перенесёт в Тенгрон несколько своих платьев? Как-то неудобно просыпаться здесь, а уходить одеваться в столицу.

До невозможности торжественный дворецкий поставил на завтрак перед хозяином омлет и кашу. Показалась ли Лессе усмешка Хранителя, когда перед ней самой появились аппетитные хрустящие гренки? Впрочем, бессовестный нахал не постеснялся стянуть с её тарелки парочку.

– Дорогая, – авторитетно заявил он, – ты же сама убедилась ночью, что я абсолютно здоров.

Что правда, то правда, хвори Тана закончились, как только целитель вышел из комнаты. Ночь, как и предыдущая, прошла волшебно. И так трудно заставить себя думать о деле, а не о том, как пройдёт следующая. Да, трудно, но придётся.

– Какие у нас планы на сегодня? – задала вопрос Лесса, спешно пытаясь спасти от покушения остатки своих гренок.

– Фиерине необходимо обзавестись гардеробом, приличествующим хозяйке Тенгрона, – подал голос молчавший до этого дворецкий. – Вас уже ждут портнихи.

– Портнихи? – какой ужас, это же, считай, день пропал. – Но мне некогда! У нас важное дело! – совершила слабую попытку возразить она.

– Они только снимут мерки, о фасонах я распоряжусь сам, – ответил иер Невозмутимость.

Такого у Лессы ещё не было. Да, мама частенько заказывала для неё платья, со знанием дела и моды подбирая фасоны. Но чтобы это же самое делал дворецкий? Мужчина?!

– Тенгрон, вы разбираетесь в последней женской моде? – осторожно поинтересовалась Лесса.