Буква и цифра - Алексей Макеев

— Нет, практически никогда. Андрей вообще очень мало говорил о работе. Может быть, с адвокатом он обсуждал это подробнее. Вам лучше спросить у него. Заруцкий Павел Егорович. Если хотите, могу дать телефон, — с готовностью предложила Ирина.

— Спасибо. Мне уже дал его координаты Валерий Алексеевич.

— Правда? Вот молодец! И уговорил вас заняться этим делом. Валера просто умница. И такой заботливый. Мы со школы дружим.

— Да, он говорил. Вы сейчас сказали, что Андрей почти не говорил с вами о работе. А был кто-то, с кем он мог обсуждать подробно подобные темы? Друзья или коллеги, с которыми были особо доверительные отношения?

— Не знаю, — задумалась Ирина. — Кажется, из знакомых он ни с кем на подобные темы не распространялся. Вы знаете, ведь эта работа, она довольно специфичная. Много такой информации, которая не предназначена для широкого распространения. Так что насчет работы он больше отмалчивался. Может, с Валерой был откровеннее. Или с коллегами. Не знаю. Я не слышала, чтобы со знакомыми он когда-нибудь обсуждал свои профессиональные дела.

— А с Валерием Алексеевичем они были близкими друзьями?

— Да, они дружили.

Припомнив разговор с худруком, Гуров подумал, что пытаться добраться до истины в этом деле через знакомых, пожалуй, бесперспективно. Если даже близкий друг имеет информацию о профессиональных делах Тимашова в таком объеме, как имел ее Валерий Алексеевич, об остальных нечего и говорить.

Поняв, что всю полезную информацию, какую можно было получить от Ирины Тимашовой, он уже получил, полковник стал прощаться.

— Еще раз благодарю за то, что согласились уделить мне время, — произнес он, выходя в коридор. — Если появятся какие-то факты, проясняющие ситуацию, я обязательно вам сообщу.

По дороге домой Гуров мысленно анализировал ситуацию, которая самому ему в целом была уже ясна.

Даже арестованный, Тимашов, похоже, кому-то очень сильно мешал, мешал настолько, что его захотели убрать. Но после ареста это сделать стало, пожалуй, даже труднее, чем когда он находился на свободе. Все свое время Андрей проводил в квартире, которая тотально контролировалась видеокамерами, и пытаться проникнуть туда, чтобы осуществить преступление, означало бы выдать себя с головой.

Кроме того, действия, явно нацеленные на убийство, вызвали бы соответствующие вопросы. Кто? Зачем? Почему? Кому выгодно? А вопросы эти — неудобные, они ведут к полицейскому разбирательству, в результате которого иногда даже бывает найдет преступник.

Самому преступнику такой расклад, конечно, невыгоден.

Злодеи начинают наводить справки и собирать информацию с целью выяснить, какими способами можно устранить Тимашова и вместе с тем не подставить самих себя.

Вполне возможно, что первой их мыслью была мысль об отравлении, а идея с лекарствами пришла позже. Условия ареста ни для кого не являлись секретом, и все знали, что Ирина периодически приносит мужу продукты.

Каким был дальнейший ход мысли неизвестных преступников, установить пока сложно, но исходные данные вполне очевидны. Если Тимашов по жизни был таким ярым приверженцем острых приправ, наверняка об этом знала не только жена и близкие друзья.

После разговора с Ириной Гуров еще больше уверился, что мотив этого преступления следует искать в профессиональной сфере. Он очень хорошо запомнил короткое замечание Ирины о том, что Андрей с адвокатом нашли какие-то факты, позволяющие доказать, что обвинения, выдвинутые против Тимашова, — ложны.

«Хотя сам Заруцкий, кажется, ни о чем таком не упоминал, — думал он, паркуясь возле дома. — Может, участие в деле адвоката — версия для жены, а на самом деле Тимашов «копал» самостоятельно? Надо будет посмотреть, что там за блокнот изъяли ребята Кирилина. Может быть, найдется что-нибудь интересное. Если Тимашов, пытаясь оправдать лично себя, нечаянно обнаружил какую-то преступную схему или что-то в этом роде, вполне вероятно, что у него могли появиться недоброжелатели. И эти недоброжелатели были именно из профессиональной среды».

— Ну что, как там? — взволнованно спросила Мария, едва полковник успел ступить на порог. — Выяснилось что-то? Что там на самом деле произошло? Это действительно убийство?

— Пока неясно, — уклончиво ответил Гуров. — Обстоятельства смерти действительно немного подозрительные, но выводы делать пока рано.

Ему не хотелось расстраивать жену. Кроме того, узнав последние новости, она, несомненно, тут же расскажет о них и худруку, и Ирине, и всем, кому только можно. А такая широкая реклама на начальном этапе запутанного и неоднозначного расследования совершенно ни к чему.

— Вот увидишь, что я была права, — сказала Мария. — Это — точно убийство. Не может быть ни малейших сомнений.

— Тебе видней, — улыбнулся Лев.

Поужинав, он устроился перед телевизором, чтобы посмотреть последние новости, но действие на экране его почти не занимало.

Проворачивая так и этак обстоятельства дела, Гуров пытался найти способ вычислить девушку, подсунувшую Ирине роковую банку с соусом. И всякий раз приходил к выводу, что вычисление это практически нереально.

«Ирина видела ее мельком, всего несколько секунд, — думал он. — Кроме того, хотя сама она не предполагала какого-либо подвоха, те, кто подослал эту красавицу, прекрасно понимали, на что идут. Навряд ли они отправили этого «засланного казачка» так, как есть. А возможностей для изменения внешности сейчас масса. Парики, грим, другие цвет и длина волос. Что угодно. Нет, опознание — это, похоже, путь в никуда. Конечно, если найдется какой-либо благовидный предлог, можно будет просмотреть с Ириной снимки, которые есть в наших базах. Но на конструктивный результат тут надежды мало. Нужно искать другие пути».

Следующий рабочий день полковника Гурова начался с визита к следователю Кирилину.

— Послушай, Иван Демидович, — поздоровавшись, сказал он. — Ребята из ФСИН, которые тебе вчера видеоматериалы передавали, они с ключами от квартиры что сделали, ты не в курсе? Уже вернули хозяевам?

— Дожидайся! — досадливо фыркнул Кирилин. — Будут они беспокоиться. У хозяев, наверное, и свои ключи есть. Захотят, и без них попадут в квартиру. Так что ключи пока у меня. Приобщил к делу вместе с картами памяти. Будет подходящий случай, самолично верну. Или просто вызову, чтобы забрали. А что?

— Надо же, как удачно! — обрадовался Лев. — На ловца и зверь. В квартире этой необходимо провести дополнительный осмотр. Если успеем до того, как туда попадут хозяева, это будет просто идеальный вариант.

— Что еще за дополнительный осмотр? — нахмурился Кирилин. — Ты обыск имеешь в виду? Так на это санкция нужна.

— Время дорого, Иван Демидович, — настаивал Гуров. — В квартире все должно быть так, как в момент, когда снимали камеры, это очень важно. А после того как придут хозяева, там что-нибудь измениться может, и тогда вся работа насмарку. Начнут прибираться, что-нибудь переставят или, еще хуже, выбросят. Сам знаешь, как это бывает. После чужих людей станут наводить порядок и важную улику могут просто в мусорное ведро отправить.