Прыжок льва - Александр Прозоров

— Ну да, — подтвердил Федор, подходя к столу и наливая себе вина, решив на этот раз обойтись без слуг. — Пару кварталов очистили от легионеров. Закрепились и до сих пор все это удерживали. Но буквально час назад римляне предприняли контратаку и почти выбили нас из города. На стенах еще мои африканцы держатся. Но им надо помочь. Иначе все коту под хвост. Вот я и отправил к ним на выручку несколько сотен пехотинцев.

— Молодец, сержант, — подтвердил Леха, — хорошо воюешь. Но и у меня есть чем похвастаться. Порадовать твоего Ганнибала. Кстати, ты не знаешь, когда он вернется, а то меня Иллур уже заждался?

— Думаю, завтра к вечеру, — пообещал Леха, — он отправился на восток, где мы построили еще один лагерь, чтобы помешать подходу подкреплений к Таренту из Брундизия.

— Ясно, в общем, обложили вы этот городишко со всех сторон, — кивнул Леха.

— К сожалению, нет, — ответил Федор, подхватив яблоко с золоченого подноса и прогуливаясь по устланному коврами шатру в одной тунике, штанах и сандалиях, явно наслаждаясь отсутствием доспехов на теле, — с моря к нему свободный доступ. Да и часть дальнего побережья свободна. Туда из Брундизия все еще пытаются доставлять помощь. Но из нашего нового лагеря перерезать снабжение будет легче. И скоро Марцелл споет свою последнюю песню.

Он остановился, доел яблоко и присел на скамью напротив друга. Снаружи понемногу сгущались сумерки, и в шатре тоже стало заметно темнее.

— Давно тебя жду, — признался Чайка, — до нас уже дошли вести о том, как твой Иллур перетряхнул все народы на отрогах Гема, прошерстил гетов и скоро должен был объявиться на другом берегу моря.

— Уже объявился, — подтвердил адмирал, наливая себе еще вина, которое шло у него хорошо, разливаясь по жилам и снимая накопившуюся усталость, — встретились мы с македонцами, как ты и хотел. Только скользкие они какие-то и слишком помпезные. Одно слово — греки. Да и помощи от них немного. Не успели встретиться, как Эпир на них обозлился, да еще какие-то иллирийцы напали. Короче, пришлось все самим делать. Хорошо хоть триеры для меня нашли. И то еле доплыл. На море одни римляне хозяйничают. Куда твой Ганнибал смотрит?

— Ничего, вот возьмем Тарент, сразу легче станет, — обнадежил друга Федор. — Это главная база римских моряков на юге. Ее захватим, все изменится. Полдела, считай, сделано.

Неожиданно у шатра послышался стук копыт и на землю спрыгнул какой-то человек. Обменявшись с охранниками парой слов, он немедленно проник внутрь и, не спрашивая разрешения и не обращая внимания на то, что командир двадцатой хилиархии находился практически в неглиже, объявил:

— Чайка, тебя ждет к себе Ганнибал. Немедленно.

Федор кивнул. А бесцеремонный служака мгновенно исчез из шатра, вскочил на коня, и вскоре топот копыт его коня смешался с общим шумом лагеря.

— Значит, твой Ганнибал уже прибыл, — обрадовался Леха, вскакивая, — отлично, давай я с тобой пойду. Меня же он тоже ждет.

— Странно, — в задумчивости произнес Федор, не вставая со скамьи и пропуская мимо ушей слова друга, — он должен был прибыть не раньше завтрашнего дня.

Но Чайке показалось, что на этой встрече Ларину присутствовать еще рано.

— Нет, Леха, ты обожди меня здесь или у себя, — подумав, рассудил Федор, — я сначала выясню, что там стряслось. Да заодно и его подготовлю к встрече с послом Великой Скифии. Так оно лучше будет.

— Ну ладно, — нехотя согласился Леха, — тогда я тут подожду, у тебя шатер пошире. Только отправлю своих обратно, чего им в темноте маячить.

— Не знаю, сколько тебе ждать придется, — проговорил, облачаясь в доспехи, Чайка, — разговор может затянуться. Впрочем, поступай, как хочешь. Пользуйся всем, что найдешь.

Чайка за годы италийской кампании неплохо изучил полководца финикийцев и предвидел все правильно. Разговор затянулся не на один час. Такие неожиданные ночные совещания, на которых обсуждалось последнее положение на фронтах, были в обыкновении у Ганнибала, вечно метавшегося между городами Кампании, Апулии и Тарентом. Но на этот раз речь пошла не просто о положении на фронтах. Когда Федор вошел в шатер главнокомандующего испанской армией, там, кроме него самого, находился лишь командир африканских пехотинцев, что удивило Чайку еще больше. Обычно на советах присутствовали все командиры.

— Ну наконец-то все в сборе, — усмехнулся Ганнибал, стоявший у освещенного свечами стола с яствами, вместо того чтобы склониться над картой по обыкновению, — проходи Чайка. Угощайся. Я не успел поесть. Дело срочное, так что придется решать его и получать удовольствие одновременно.

— Благодарю, — ответил Федор, присоединяясь к пиру командования.

— Я слышал, сегодня был прорыв римлян, — заметил Ганнибал, одетый в доспехи, так, словно только что вернулся с поля боя, — и мы потеряли захваченные кварталы.

— Вы хорошо осведомлены, — ответил Федор, впрочем, не удивившись особо. О сегодняшних событиях знали многие, если уже не все, — прорыв был. Но последние новости таковы: мы смогли вновь отбросить римлян от стен и удержать за собой один квартал. Я приказал отправить туда три спейры из хилиархии Адгерона. На эту ночь я наметил новую атаку. Мы вернем и второй квартал. А вскоре, я уверен, продвинемся дальше в сторону рынка, хотя римляне бьются за каждый дом.

— Что же, это радостная весть, — заметил Ганнибал, ничуть, как показалось Федору, не смущенный сообщением о потере завоеваний. Он оторвал несколько ягод от грозди спелого винограда, отправив их в рот.

Поглядывая на Великого Пунийца, Чайка подумал, что, несмотря на видимый интерес к делам вокруг Тарента, тот сейчас мысленно очень далеко отсюда. И он не ошибся.

— Вот зачем я позвал вас, — перешел Ганнибал к делу, покончив с трапезой и заняв свое место у стола с картой, где его Федор привык видеть чаще, — восемь дней назад умер Гиерон. Тиран Сиракуз, преданный друг Рима и наш заклятый враг.

Атарбал и Чайка, придвинув кресла с гнутыми спинками к столу, тоже сели, повинуясь жесту пунийца. Федор перевел взгляд на развернутый свиток и увидел на нем карту Сицилии. Ее верхнюю, северную часть, там, где стоял город Мессана, ставший причиной первой войны между Римом и Карфагеном,[11]занимали римские войска. Впрочем, как и весь юго-запад, где располагались бывшие карфагенские порты Лилибей, Акрагант и несколько городов поменьше, отошедшие к Риму в результате давнего грабительского договора. Лишь часть земель на восточном побережье, ниже знаменитого вулкана Этна — Федору он был известен пока только под таким именем, — примыкала к владениям знаменитых Сиракуз, где до недавних дней и правил греческий тиран Гиерон.