Авантюрист - Марина и Сергей Дяченко

Пока Бариан с Мухой хохотали, пересказывая друг другу историю любовных похождений Фантина, меня догнала Танталь. От неё не скрылись ни моё подавленное, прямо-таки убитое состояние, ни новый приступ апатии у Аланы.

— Ретано…

— Сила — это не власть, — пробормотал я устало. — А правосудие что такое? А? Что, как не власть?!

Танталь взглянула на меня с подозрением:

— При чём тут…

И я вдруг вспомнил с ужасом, что ничего не рассказывал ей о Судье. И что Алана смолчала тоже.

— Не правосудие, а Правосудие, — бросил я, глядя в сторону. — Просто Правосудие, и всё.

* * *

В крупном посёлке, славившемся своими кузницами, задержались на два дня: снимали с повозок колёса и заменяли их полозьями. Бариан кряхтел, отсчитывая денежки, но зима в этом году подчёркнуто не скупилась на снега. Заметала дорогу, будто желая преградить комедиантам путь, будто хвалясь передо мной напоследок — вот какая красивая и белая эта последняя в моей жизни зима…

Танталь поглядывала на меня с беспокойством.

Повозки превратились в сани, и люди и лошади приободрились. Даже Алана проявила подобие интереса, разглядывая из-за полога белое поле вокруг и кромку леса на горизонте; я кутался в плащ и то и дело неосознанно касался серебряной булавки на рукаве. В последнее время она меня беспокоила: мне казалось, что подарок Дамира болит. Что он стал частью моего тела и саднит, как воспалённая царапина.

Алана разглядывала кристаллики снежинок, запутавшиеся в ворсе шубки. Слишком внимательно, на мой взгляд, разглядывала. А ледяные узоры на стекле — ведь два дня мы прожили в гостинице — попросту пугали её.

— Нас накрыли, — сказал я Танталь. — Господин Черно отдохнул наконец и набрался сил.

Танталь ничего не ответила. Пожала плечами.

* * *

Комедиантов, ввалившихся на постоялый двор, встретили косыми взглядами. Хозяин хмуро выглянул и скрылся снова, и минуту спустя явился служка, которому приказано было осведомиться, точно ли явившиеся в поисках пристанища есть орава отвратительных комедиантов?

Вероятно, Бариан в дороге навидался всякого; у него хватило выдержки, чтобы ответить вполне спокойно. Да, новоприбывшие есть комедианты, и они намерены заплатить за ночлег. Разве хозяин имеет что-нибудь против?

Служка убежал и вскоре вернулся с ответом: нет, хозяин не против, господа паяцы могут остановиться в гостинице на день или даже на два, но омерзительное действо, именуемое «представлением», запрещено на землях герцога Тристага под страхом тюрьмы. Если господа паяцы вздумают нарушить запрет, он, хозяин, первый же на них донесёт.

Бариан надулся и почернел, как туча; я вздрогнул. Мне не понравилось словосочетание «земли герцога Тристага». Что-то такое было в нём… нехорошее воспоминание, наверное.

Комедианты сбились в кружок — Бариан хотел посовещаться; я усадил Алану перед камином и с преувеличенно равнодушным видом сел рядом. Танталь стояла неподалёку — как бы заодно с комедиантами и как бы чужая. Ни туда ни сюда…

Обеденный зал понемногу наполнялся вечерними посетителями. С горя Бариан заказал вина; установить границы земель герцога Тристага оказалось неожиданно сложно. Румяная служанка охотно пояснила, что даже соседние властители толком этого не знают — с каждым годом территория герцога расползается, глядь, и сельцо, спокон веку мнившее себя свободным, оказывается землёй Тристага, так что ехать вам, господа, вниз по реке — может быть, денька через два с земель герцога и выберетесь…

Я сцепил зубы. Ехать «вниз по реке» означало здоровенный крюк; для того же, чтобы поскорее добраться до города, нам следовало пересечь земли герцога поперёк. Без единого «омерзительного действа, именуемого представлением».

— Не вытянем, — сказал Бариан сухо. — Сворачиваем, от греха подальше…

— Давайте, — отозвался я, рассматривая круглую бородавку на зловещем лице Фантина. — Сворачивайте. Время расстаться.

Губы Бариана шевельнулись; я скорее разглядел, чем расслышал: «Опять»…

Я выпятил подбородок. Лицо моё сделалось надменнее герба, и на дне Бариановых глаз ожил давний страх. Страх перед наследником Рекотарсов, который любит вваливаться без спросу, обрывая полог…

— Время, Бариан, — сказал я холодно. — Игры закончились. Нам не от кого теперь прятаться, если Чонотакс Оро хотел нас найти — он давно сделал это… Спасибо за приключение, но мне смертельно всё надоело. Я нанимаю карету; ты, — я обернулся к Танталь, — решай сама. Может быть, тебе снова захочется тряхнуть стариной?

Она смотрела с непонятным выражением. Я, честно говоря, думал, что предложение «тряхнуть стариной» уязвит её; оказалось, что ей плевать. Она пропустила мои слова мимо ушей, её беспокоило нечто другое. Даже, кажется, пугало.

— Ретано, на пару слов…

Алана удивлённо обернулась от камина. Я успокаивающе ей кивнул.

Танталь колебалась.

Бариан с товарищами хмуро заливали вином вынужденное безделье и финансовые потери; время от времени то один, то другой кидал в нашу сторону вопросительный взгляд. Особенно часто посматривала Динка — вероятно, она горячо желала, чтобы я избавил труппу от присутствия Танталь. Даже не поднимаясь на сцену, бывшая комедиантка оставалась опасной конкуренткой — непобеждённой и уже, наверное, непобедимой…

— ОН тянет меня, — сказала Танталь глухо.

Не в её характере было просить о помощи. Она глядела в сторону, глаза её были сухи и злы.

— ОН хочет… чтобы я вела его к Луару. ОН обещает… — Она осеклась.

— Он говорил с тобой? — спросил я растерянно.

Вместо ответа она поддёрнула рукав. На тонком запястье остался след — пять круглых кровоподтёков, воспроизводящих на коже хватку пяти пальцев.

— Пёс-с-с… — протянул я сквозь зубы.

— Он хочет, чтобы я вернулась. — Танталь вымученно улыбнулась.

— Угрожает?

— Нет… Всё очень пристойно. Очень вежливо. — Танталь опустила рукав. И без того на нас начинали коситься.

Теперь колебался я.

Собственно говоря, если бы не то приключение с потерей булавки… Танталь до сих пор была бы под её защитой. И Черно Да Скоро не дотянулся бы до неё, а ведь, если честно, только Танталь и нужна ему, я для него — использованный инструмент, Алана — отработанный материал…

Я вздрогнул и оглянулся.

Алана по-прежнему сидела перед камином, лица её не было видно, и со стороны казалось, что в кресле угнездилась, скрючившись, древняя старушка. Согбенная, апатичная, жалкая…

Отработанный материал. Какое скверное… определение.

Домой, подумал я яростно. Скорее в родительский дом. Там Алана успокоится, там… видит Небо, я сделаю всё возможное, чтобы искупить свою вину. Ведь это я отдал её в руки Черно — я…