Людовик XV и его эпоха - Александр Дюма

Не такие, конечно, люди нужны были для борьбы с таким человеком, как Фридрих!.. Но маршал граф Саксонский умер; маршал Ловандаль также умер; граф Бель-Иль был стар, и притом находился в дружбе с Фридрихом Великим; герцог Ришелье, взявший Магон, взял его, как брал вообще все, напав на него врасплох; он имел храбрость совершить какой-нибудь блистательный подвиг, но не имел того хладнокровного гения, который способен начертать план войны. Это был отличный командир мушкетерского полка, но не главнокомандующий армией. Увы! Надобно было довольствоваться тем, что имели.

С другой стороны, и австрийская армия, с которой Франция должна была соотносить свои движения, и русская армия, выступившая в поход, чтоб соединиться с французами, не имели генералов с высшими военными способностями, которым можно бы было поручить предводительство в этой войне. Принц Евгений уже не существовал, а генерала Пикколомини заменил счастливый воин фельдмаршал Даун.

Впрочем, и вся австрийская армия не находилась в блестящем состоянии, хотя и приобрела большую славу в войне против турок; лучшую часть ее составляли венгерские гренадеры, богемская пехота, кроатские наездники, гусары и пандуры, – одним словом, что не было собственно австрийское.

Русские вышли на помощь своим союзникам в числе восьмидесяти тысяч человек под предводительством фельдмаршала графа Апраксина, который сделал первый свой поход против турок под начальством фельдмаршала Миниха.

«Русское войско, преобразованное Петром I, – говорит в своих „Записках“ Нейлье, – отличается своей военной дисциплиной; без приказания своего начальника оно не двинется ни вперед, ни назад; его можно истребить, но победить его невозможно. Наполеон говаривал: „Русского солдата не довольно убить; его надобно еще толкнуть, чтоб он упал“».

Что касается Саксонии, то она, как мы уже сказали, имела тридцать пять тысяч войска, но эти тридцать пять тысяч человек в самом начале войны, как мы видели, очутились в засаде, были рассеяны и обезоружены. Итак, авангард союзников исчез, предоставив Фридриху все места по течению Эльбы, где он мог действовать как ему было угодно, и важнейшие стратегические пункты – Пирну, Дрезден и Лейпциг.

Швеция, со своей стороны, издала манифест, в котором объявила, что в качестве государства, гарантировавшего Вестфальский договор, она твердо решилась ввести свои войска во владения прусского короля и в часть Померании, в отмщение за нарушение постановлений Австрийкой империи и дабы принудить Фридриха дать требуемое удовлетворение.

Вследствие этого, получив два миллиона субсидий, шведский король поставил на ногу тридцать тысяч человек, которым назначено было действовать в Померании; это было старое и превосходное войско, в котором предания о Густаве-Адольфе и Карле XII не были еще забыты.

Таким образом, Фридрих видел, что против него и против его восьмидесятитысячного корпуса шли сто восемьдесят тысяч французов, разделившись на три армии: Ганноверскую, шедшую прямо на английские владения на твердой земле; Вестфальскую, грозившую Пруссии с ее фланга, и Силезскую, долженствовавшую вместе с австрийцами действовать против Силезии и Саксонии; восемьдесят тысяч русских, которые должны были напасть на него с севера и во фланг; сто сорок тысяч австрийцев и тридцать тысяч шведов, то есть четыреста тридцать тысяч человек.

Но все до того еще знали наперед, что Фридрих со своим гением и своим войском, так хорошо приученным к тактике, может не только сопротивляться своим врагам, но и победить их, что Вольтер в октябре 1757 года написал к нему следующее письмо, которое обнаруживало, правда, что он был, во-первых, довольно плохой француз и, во-вторых, что он был хороший пророк; вот это письмо:

«Ваше величество! Я был принят вами с величайшей благосклонностью, я был вам совершенно предан, и сердце мое будет всегда принадлежать вам. Старость сохранила во мне всю живость ко всему тому, что до вас касается, уменьшив ее ко всему прочему. Я мало что смыслю в делах; но я вижу, что, обладая силой Карла XII и умом гораздо высшим, нежели у него, у вас врагов, с которыми вам надобно сражаться, больше, нежели сколько было их у него, когда он возвратился в Штральзунд. Достоверно то, что вы заслужите в потомстве больше славы, нежели он, потому что вы одержали столько побед над неприятелями, которые искуснее в войне бывших его неприятелей; потому что вы доставили своим подданным все блага, которых он не доставил своим, одушевляя искусства, основывая колонии, украшая их города. Я не говорю уже о других талантах, столь же высоких, сколь и редких, которые одни могли бы доставить вам бессмертное имя. Величайшие ваши враги не в состоянии отнять у вас ни одного из этих достоинств; и так слава ваша неотъемлема».

Правда, что Фридрих имел своим союзником того страшного герцога Кумберландского, который, проиграв сражение при Фонтенуа, пошел подобно Антею восстанавливать свои силы «чрез прикосновение к родной земле». Мы видели, что там он сокрушил, как стеклянный сосуд, судьбу Стюартов; потом, когда претендент удалился, он разгромил Шотландию, и притом таким жестоким образом, что возвратился на материк с прозвищем Мясник (Boucher).

Армия его состояла из пятнадцати или двадцати тысяч ганноверцев и гессенцев.

Как видно, ни Неаполь, ни Испания не вмешивались в это дело; Неаполю и Испании нечего было делать в этой ссоре Франции с Англией за морские владения. Но за исключением этих двух государств, половина мира была объята пламенем, потому что сражения происходили уже на реке Св. Лаврентия, в Мексиканском заливе, на острове Мадагаскар, в Индии и Сенегале, и меч войны долженствовал скоро перенестись на берега Эльбы, Рейна и Мааса.

Военные действия начались 6 апреля 1757 года; принц Субиз послал отряд австрийских войск завладеть Клевским княжеством.

8 апреля другой отряд овладел Везелем; в восемь дней было занято все Клевское и Гельдернское княжества, за исключением города Гельдерна. Осажденный Гельдерн сдался через несколько дней, не сделав даже выстрела, и 23 августа прусские войска, защищавшие это герцогство, отступили сперва в Липштадт, но принуждены были оттуда ретироваться, а потом в Бильфельд, чтоб соединиться с ганноверскими и гессенскими войсками, находившимися под командой герцога Кумберландского.

Между тем в Везель прибыл маршал д'Естре и принял командование армией.

Первые действия маршала были обращены на герцога Кумберландского, стоявшего лагерем в Бильфельде; своими маршами и контрмаршами он беспокоил его так, что герцог, дабы не быть окруженным с тыла, перешел за Везер для защиты курфюршества Ганноверского и принужден был принять сражение у Гастембека, которое заставило его отдать французам город, курфюршество Ганноверское и брауншвейгские владения.

28 июля маршал д'Естре взял город Гамельн, в котором нашел шестьдесят три орудия; здесь присоединилась к нему Вестфальская армия, предводительствуемая герцогом Ришелье, который, как самый старший маршал, принял командование над обоими корпусами.

Ришелье нашел войско герцога Кумберландского в полном отступлении. Он дал немного отдохнуть своим войскам, потом пустился вслед за английским генералом, загнал его в Верденское герцогство, вступил в Верден 28 августа, гнал ганноверцев и гессенцев, продолжавших отступать пред ним, овладел Бременем, принудил неприятеля отступить к Штаду и загнал его к морю.