Девушка под сенью оливы - Лия Флеминг

– И ты не побоялась идти одна, без всякого сопровождения? – поразилась ее смелости тетя Мириам. – Ты провела целых четыре ночи вне дома! Горе нам! Кто же на тебе теперь женится? Сейчас принесу чего-нибудь поесть. У тебя одни глаза остались. Совсем исхудала!

– Со мной все в порядке, тетя! Не волнуйтесь! А вот продукты лучше поберечь! Все магазины вокруг либо разрушены, либо разграблены.

Мать уцепилась за ее руку, не отпуская дочь от себя ни на шаг, и Йоланда почувствовала, что ее снова обвалакивает живительная пелена родительской любви и обожания.

Пятью днями позже она сидела вместе с родными за празднично накрытым столом. Отмечали Шаббат. Настроение, впрочем, было далеко не праздничным. К тому же Йоланда прекрасно понимала, что больше ей из дома не вырваться. Ибо стоило ей только заикнуться о госпитале, как у матери тут же начиналась истерика. Все последние дни Йоланду неотступно преследовала страшная, неправдоподобная картина: Пенни, сидящая в открытой машине вместе с каким-то немецким офицером. Значит, все это время Пенелопа была в Ханье. И даже не попыталась найти ее. Да, но откуда ей было знать, что подруга тоже оказалась на Крите? «Или она считает, что тогда, в порту, я попросту дезертировала, бросив свой пост? – размышляла Йоланда. – Села себе на корабль и отправилась к родителям на Крит. Да, наверное, именно так она и думает. Потому она и сделала вид, что не узнала меня. И взгляд у нее был какой-то чудной, словно она смотрела сквозь меня. Интересно, что подумала бы Пенни, узнай, что я посчитала ее предательницей? И это свою лучшую подругу! Да, но что она сама делала в машине немецкого офицера?» Йоланда поняла, что не успокоится, пока не выяснит всей правды. Ах, только бы ей вырваться из дома!

Спустя неделю после взятия немцами города к Йоланде явился гость. Доктор Андролакис нерешительно топтался на крыльце, пока ее строгая тетушка Мириам дотошно выясняла у посетителя цель его визита. Пришлось вмешаться самой Йоланде, чтобы впустить гостя в дом.

– Вы не вернулись, и я испугался, что случилось что-то нехорошее, – начал он, смущенно теребя шляпу. – Вот решил лично навести справки, все ли в порядке.

– Слава богу, со мной все в полном порядке. И мои, к счастью, все живы. Вот только все последние дни мне пришлось неотлучно быть возле мамы. Мама! Это доктор Андролакис, один из руководителей клиники. Именно он разрешил мне отлучиться домой. Боюсь, мое увольнение и так слишком затянулось.

Йоланда бросила умоляющий взгляд на Андролакиса, чтобы тот поддержал ее. Доктор энергично закивал головой в знак согласия.

– Что верно, то верно! Персонала в клинике катастрофически не хватает, а сестра Маркос – наш самый опытный специалист по уходу за больными. Даже не знаю, справились ли бы мы без нее. Волонтеров у нас много, но вот опыта работы почти ни у кого нет, а потому…

– Йоланда нужна дома! – перебил доктора отец, придирчиво разглядывая молодого человека.

– Папа! Не забывай, я давала клятву! Я не могу так вот просто все бросить и уйти!

– Свой гражданский долг ты уже выполнила, и с лихвой! А сейчас твое место дома, в семье, среди членов твоей общины.

К лицу Йоланды прилила краска. Разве она может пререкаться с собственным отцом в присутствии постороннего человека? Да еще гоя!

Видно, Андреас понял причину ее замешательства и снова поспешил ей на помощь.

– Прекрасно понимаю вас, сэр! В такое страшное время, конечно, лучше всем родным быть вместе. Но ситуация у нас просто отчаянная! На острове все еще продолжаются бои. Британцы держат линию обороны возле Суды, прикрывая отход своих войск. Очень много раненых.

– Что, у вас своих сестер нет? – хмуро возразил отец.

– Есть, но в общегородской больнице тоже полно раненых, уже среди мирного населения. Кто будет ухаживать за ними, если мы заберем оттуда всех наших медсестер? Вот и получается, что каждая пара рук у нас сейчас на вес золота. К тому же мы надеемся, что мисс Маркос займется обучением новеньких. Нам очень важно иметь постоянный резерв.

– Папа! Мне нужно вернуться в госпиталь! Пожалуйста!

– Сэр, обещаю! Как только прекратятся бомбежки и обстрелы и ситуация вокруг города более или менее нормализуется, мы немедленно отпустим вашу дочь домой.

– Меня волнует другое! Мы должны быть вместе, понимаете? Наш раввин предупредил, что уже в ближайшее время немцы начнут регистрировать всех членов еврейской общины. Кто знает, что с нами будет потом. Мы на этом острове теперь дважды пленники: во-первых, как евреи, а во-вторых, как островные жители.

– Не волнуйся, Соломон! – неожиданно заступилась за Йоланду тетя Мириам. – У нас хорошие соседи из числа христиан. В случае чего они позаботятся о нас.

– Будем надеяться, что до самого страшного дело не дойдет, – попытался разрядить обстановку Андреас. – На Крите издревле бок о бок жили люди самых разных национальностей. А еврейская община на острове и вовсе одна из самых старейших. Евреи поселились здесь еще раньше турок. Уверен, несмотря на все свои драконовские порядки, немцы все же будут соблюдать законы. Что касается сестры Маркос, то я готов лично гарантировать ее безопасность.

– Охотно верю в ваши добрые намерения, молодой человек. Но поймите правильно, меня волнует не только безопасность дочери, но и некоторые нормы приличия, которые она обязана соблюдать как член еврейской общины. Так было в Салониках, где мы жили раньше, так было в Афинах. В противном случае ее попросту перестанут уважать свои же.

– Папа! – не выдержала Йоланда. – Я провожу доктора Андролакиса, а потом мы поговорим, ладно?

Ее всю трясло от возмущения. Отец был непозволительно груб с гостем. Он даже не предложил доктору сесть и выпить рюмочку! Какой стыд! Что теперь подумает Андреас о ее семье?!

– Простите папу, Андреас! – повинилась она перед ним на прощание. – Родители просто панически боятся за мою репутацию. Мой дядя и вовсе придерживается ортодоксальных норм и считает, что незамужняя женщина не должна работать где-то вне дома.

– Не переживайте! Я все прекрасно понимаю, – сказал Андреас и тихо добавил: – Но вы нужны нам, Йоланда. Вы мне нужны! У меня имеются и кое-какие собственные планы на ваш счет. Я очень на вас рассчитываю.

Его искренность обезоружила Йоланду. Волна любви и благодарности затопила ее сердце. И одновременно закралась тревога.

– Вы уходите из клиники?

– Не совсем. Просто время от времени я стану отлучаться в горы. Туда потянулись многие, кто горит желанием продолжить борьбу. Уже появились первые отряды бойцов Сопротивления. Британцы, отступая, тоже оставили в горных районах много своих из числа раненых. И всем им нужна помощь.

– Но ведь такие отлучки сопряжены с огромным риском, – прошептала Йоланда, незримо почувствовав присутствие матери.

– Мне будет спокойнее на душе, если, уезжая в горы, я буду знать, что в клинике есть вы. Вы сумеете присмотреть за новенькими и в случае чего помочь им.