Танец страсти - Джулия Энн Лонг

Оба некоторое время молчали.

– Я не сомневаюсь, что это мой сын, – добавил Том.

Ни у кого, кто хоть раз увидит мальчишку, не возникнут подобные сомнения, подумала Сильвия и просто кивнула.

– Он красивый, – мягко сказала она.

В глазах Тома отражалось много эмоций. Понимая, что Сильвия сделала ему комплимент, он озорно улыбнулся.

– Ты не спрашиваешь о Китти.

– Так что же Китти? – подхватила Сильвия.

– Китти очень умненькая. В этом отношении она значительно превосходит остальных девушек. Очень славная! Мне она нравилась. Но однажды она подошла ко мне и сказала, что беременна. Она боялась, что я рассержусь и уволю ее. Этот страх был вполне оправдан. И мне пришлось, несмотря ни на что, ее уволить. Я не мог выпускать беременную девушку на сцену. В то время ее любовник был безработным, и я… я дал ей немного денег. Их было вполне достаточно, чтобы выйти замуж и найти жилье в городе. Я навел справки и нашел работу для ее возлюбленного. Но это… – Он помолчал. – Это случилось после того, как я узнал о Джейми.

Том тем самым откровенно признался, что Джейми изменил его взгляд на мир. Что его щедрость по отношению к Китти, вероятно, связана с осознанием собственной вины.

– Дай мне руку, – тихо произнесла Сильвия. Том с недоумением посмотрел на нее.

– Дай мне руку… – Не договорив, она просто взяла его ладонь.

Сильвия умело разминала его пальцы, распрямляя их и поглаживая суставы. Именно так она приводила в порядок ноги, натруженные после очередного спектакля или напряженной репетиции.

– Хорошо? – Сильвия заглянула Тому в глаза.

Он кивнул. Однако с его лица не исчезла настороженность и некоторая озадаченность. Том старался подавить в себе какие-то чувства и оттого был немногословен. Сильвия подумала, что Том Шонесси всегда внимательно присматривается к окружающим его людям. Но сам Том, похоже, даже не допускал мысли, что кто-то имеет право изучать его.

– Он – твой единственный сын, – сказала Сильвия то ли вопросительно, то ли утверждая предположение.

– Единственный, о котором я знаю.

Это было сказано с иронией. Да, подобное утверждение можно отнеси почти к любому мужчине. Даже – а может быть, и в особенности – к таким, как Этьен.

В конце концов Том, вздохнув, прикрыл глаза и откинулся на сиденье, как бы позволяя Сильвии помочь себе.

«Да, мы – забавная парочка, – подумала Сильвия. – Я бросилась через Английский канал, вырвалась из объятий одного любовника, чтобы узнать о своем прошлом, и никогда не думала, что окажусь в объятиях другого мужчины».

Сильвия осторожно провела пальцами по линиям ладони Тома. Он открыл глаза и, освободив свою руку, прикоснулся к щеке Сильвии и нежно погладил.

Сильвии показалось, что сейчас Том поцелует ее, но не была уверена, хочет ли она сама, чтобы он это сделал. Ей почему-то было приятно просто сидеть и слушать историю о любовной связи этого мужчины с другой женщиной. Историю, которая закончилась появлением на свет красивого незаконнорожденного ребенка. Ей было приятно вспоминать, каким был Том тогда, когда держал малыша на руках.

Отчего-то именно сейчас Сильвия вспомнила, каким был взгляд Тома, когда он нависал над ней в постели. И чувственную истому в его глазах, когда он впервые поцеловал ее…

Представив это, Сильвия почувствовала головокружение и накатывающую волну желания.

Интересно, сегодняшним путешествием Том хотел предупредить ее? Сказать, каков он есть на самом деле?

Или же, познакомив ее с Джейми, он открыл ей свое сердце и ждал, что она скажет о нем?

Он не поцеловал Сильвию, а лишь убрал свою руку с ее щеки и, повернувшись лицом к окну, промолчал весь остаток пути.

Карета остановилась у входа в «Белую лилию». Том подал Сильвии руку и помог ей выйти, расплатился с извозчиком и дружески махнул ему рукой на прощание.

Сильвия поправила помявшиеся юбки и взглянула на Тома. Он смотрел на освещенный ярким солнцем Лондон. Том напоминал человека, который разглядывает нечто в телескоп и пытается поймать в фокус что-то весьма отдаленное.

Он стоял неподвижно, рассеянно постукивая тростью о землю.

– Твой принц… очень богат, Сильвия?

– Да, – ответила Сильвия, слегка поколебавшись.

– Он может обеспечить тебе комфорт и уверенность?

Сильвия пыталась понять настроение Тома и ответила неохотно, словно не желая, чтобы он сделал вывод, который, судя по всему, ему хотелось сделать.

– Да.

– И он любит тебя.

Том сказал это так, словно всего лишь повторил то, что Сильвия сама сказала минувшей ночью. Он как будто бы мысленно поставил знак равенства между фактом и предположением.

Том взглянул на шляпу в своей руке, словно только что заметил ее, и, памятуя о том, что настоящий джентльмен, однажды сняв шляпу, не должен забывать водрузить ее на голову, надел.

– В таком случае ты делаешь глупость, не выходя за него замуж. – Произнося это, Том равнодушно взглянул на Сильвию.

Она ничего не ответила. Вернее, ей нечего было сказать после таких слов. Том сдержанно кивнул, как если бы Сильвия молча с ним согласилась.

Затем он открыл дверь в театр, и «Белая лилия» поглотила его.

На столе, под пресс-папье, которое Том наконец-то приобрел, он обнаружил записку, написанную рукой Генерала. Ее содержание было весьма лаконично: «Пинкертон-Ноуэлс вышел из дела». Это был последний компаньон из тех, на кого они могли рассчитывать, затевая «Джентльменский эмпориум».

Том даже не чертыхнулся. Он не швырнул записку на пол, а просто держал ее в руке. Леденящий холод пробежал с ног до головы. Волна разочарования, последовавшая после волн подъема и вдохновения, пробудила в нем тихую ярость.

Что-то серьезно разладилось. Том не мог понять, что же именно. Его идея была принята с энтузиазмом, получила единодушное одобрение. Все начиналось так великолепно. Были согласованы планы и наняты строители…

Все свои свободные деньги Том уже потратил. Он на пороге банкротства. Срочно нужен новый источник капитала.

Все началось с крошечной искры. Искры, которая дала результат, и слова Тома снова и снова звучали в душе Сильвии: «В таком случае ты делаешь глупость, не выходя за него замуж… В таком случае ты делаешь глупость, не выходя за него замуж…»

Эти слова неотвязно звучали в ее голове под тихую музыку в мансарде, где Сильвия обучала девушек балетным па. Она слышала их, когда хвалила девушек и смеялась вместе с ними. Слышала, когда спорила с Генералом о том, каким должен быть следующий шаг в танце.

Пламя в душе Сильвии разрасталось, и виной тому стала капля гордости. Сильвия представила, как она говорит Тому: «О нет, этого не может быть никогда. Я обещана другому. Спасибо за минуты удовольствия». Сильвия Ламорье, королева Парижского балета, желанная для многих, облюбовала для себя любовника-хулигана, но осталась вольной птицей. Теперь все позади. Она получила то, что хотела. Сейчас же – все кончено.