Заживо погребенные - Иэн Рэнкин

Ребус посмотрел на первую полосу газеты. На ней был портрет спортсмена после его оправдания на суде. Номер был за среду 4 октября 1995 года.

– «Растет надежда, что тупиковое положение в Ольстере разрешится», – прочел Уорд следующий заголовок. Он обвел глазами всех, кто сидел за столом. – Это радует.

Джаз взял еще одну газету и разложил перед собой.

– Полиция оказалась несостоятельной в охоте на насильника, совершившего преступление в доме пастора.

– Это я помню, – сказал Там Баркли. – Тогда еще привлекли офицеров из Фолкерка.

– И из Ливингстона, – добавил Стью Сазерленд.

Джаз протянул газету Ребусу:

– А ты помнишь, Джон?

Ребус кивнул.

– Я тоже был в команде. – Он взял протянутую Джазом копию заметки и начал читать.

В газете говорилось о том, что в ходе расследования полиция исчерпала все возможности, так и не добившись никаких заметных результатов. Прикомандированных офицеров направляли назад в свои подразделения. Основная группа, состоящая из шести офицеров, будет продолжать тщательно обрабатывать информацию и отрабатывать новые версии. Из этих шестерых в конечном итоге осталось трое. И среди них Ребус. О самом преступлении в заметке говорилось не много. Столь жестокого преступления Ребусу не довелось видеть за все годы службы в полиции. Дом пастора стоял в Мюррейфилде, зеленом Мюррейфилде с его большими дорогими

домами и чистыми улицами. Вероятнее всего, первым этапом преступления было проникновение в дом со взломом. В результате налета было украдено серебро и другие ценные вещи. Самого пастора дома не было, он в это время навещал прихожан. Дома была его жена. Ранний вечер, освещение еще не включено. Вероятно, именно поэтому нападавший – судя по словам жертвы, он был один – и выбрал этот дом. Дом, стоящий рядом с церковью, скрытый за высокой каменной стеной и окруженный деревьями, был как бы отделен от внешнего мира. Нет освещения – значит, дома никого нет.

Будучи слепой, жертва не нуждалась в освещении. Она была наверху, в ванной комнате. Звон разбитого стекла. Она в это время наполняла ванну, возможно, и ослышалась. А может быть, это на улице шалили ребята и разбили бутылку. В доме была собака, но супруг взял ее с собой выгулять.

Она почувствовала сквозняк с лестницы. В вестибюле рядом с входной дверью был телефон, но она, поставив ногу на верхнюю ступеньку, услышала, как внизу скрипнула доска. Поэтому решила воспользоваться телефоном, стоящим в спальне. Она уже почти дотянулась, когда он нанес удар и, схватив за запястье, вывернул ей руку так, что она упала на кровать. Ей казалось, что она слышала щелчок выключателя прикроватной лампы.

– Я слепая, – взмолилась она. – Пожалуйста, не надо…

Но это его только распалило; закончив, он самодовольно рассмеялся, и этот смех стоял у нее в ушах все время, пока шло расследование. А как не посмеяться, ведь она не сможет его опознать. Изнасиловав ее, он сорвал с нее всю одежду, нанося жестокие удары по лицу, когда она кричала. Он не оставил ни одного отпечатка пальцев, лишь несколько волокон ткани с одежды и лобковый волос. Он смахнул телефон на пол и растоптал. Забрал всю наличность, мелкие фамильные драгоценности из шкатулки на ее туалетном столике. Ничего из украденного так и не всплыло.

Он не произнес ни слова. Она имела лишь смутное представление о его росте и весе, но не могла сказать ничего о том, как он выглядит.

С самого начала полиция решила не разглашать появляющиеся у следствия версии. Они принялись за дело с величайшим усердием. Бизнес-сообщество выделило пять тысяч фунтов в качестве награды за информацию. Лобковый волос дал полиции код ДНК, однако в то время базы данных пептидных карт ДНК еще не существовало. Поэтому сначала требовалось изловить преступника и только после этого проводить сравнительный анализ ДНК.

– Ситуация была скверная, – задумчиво произнес Ребус.

– Так этого мерзавца все-таки поймали или нет? – спросил Фрэнсис Грей.

Ребус кивнул.

– Где-то через год. Он снова проник в квартиру и изнасиловал находившуюся в ней женщину. Это произошло в Брайтоне.

– Сравнительный анализ ДНК? – предположил Джаз.

Ребус снова кивнул.

– Надеюсь, он сгниет в аду, – морщась от омерзения, воскликнул Грей.

– Он уже давно там, – успокоил его Ребус. – Его звали Майкл Вейч. Его зарезали в тюрьме уже через неделю. – Он пожал плечами. – Так уж получилось, что тут сказать?

– Да, так уж получилось, – повторил Джаз. – Я иногда думаю, что в тюрьме больше справедливости, чем в наших судах.

Ребус понимал, что своим рассказом он лишь положил начало, а теперь надо сказать: Ты прав… помнишь того бандюка, которого поставили на ножи в Барлинни? Кстати, его звали Берни Джонс. Но это было бы слишком. Скажи он так, это бы их вспугнуло, заставило быть настороже. Поэтому он сдержался и промолчал, прикидывая в уме, выпадет ли еще такой шанс.

– Во всяком случае, он получил то, что заслужил, – объявил Сазерленд.

– Но это не послужило утешением его жертве, – глядя на него, произнес Ребус.

– Но почему, Джон? – спросил Джаз.

Ребус посмотрел на него, а потом взял со стола еще один лист.

– Если бы ты просмотрел газеты еще за несколько недель, то обнаружил бы, что она покончила с собой. Перед этим она вела абсолютно уединенную жизнь. Не могла примириться с мыслью, что он еще где-то существует…

Ребус много дней занимался расследованием того, что произошло в пасторском доме. Проверял версии, подброшенные информаторами, желающими получить вознаграждение. Проверял все, даже самые слабые подозрения…

– Скотина, – с тяжелым вздохом прошипел Грей.

– Сколько еще жертв! – покачал головой Уорд. – А мы заморочились на этом поганом хапуге Рико Ломаксе…

– Похоже, работаем на износ? – Это сказал Теннант, стоящий в дверях. – Вы, наверно, здорово продвинулись, и я скоро смогу отрапортовать об этом начальству?

– Мы стартовали, сэр, – ответил Джаз уверенным голосом, однако глаза его свидетельствовали об обратном.

– На данный момент вы работаете с большим числом газетных публикаций, – отметил Теннант, всматриваясь в лежащие на столе фотокопии.

– Я просматривал их на предмет установления возможных взаимосвязей, – пояснил Джаз. – Вдруг в это время кто-то пропал или были обнаружены неопознанные тела.

– Ну и?

– Пока ничего, сэр. Хотя, мне сдается, я понял, почему детектив Ребус не проявил себя чрезвычайно полезным сотрудником, когда из Глазго прибыло подкрепление из Управления уголовных расследований.

Ребус недоуменно посмотрел на него. Неужто и вправду знает? Ведь Ребус здесь для того, чтобы неотрывно наблюдать за этим трио, а каждый их шаг, кажется, направлен только на то, чтобы не дать ему выполнить свою задачу. Сначала Рико Ломакс, теперь изнасилование в Мюррейфилде. Ведь между этими преступлениями существовала связь… и этой связью был сам Ребус. Нет, не только Ребус… Ребус и Кафферти… И если правда выплывет наружу, то на карьере Ребуса можно ставить точку.