Сгорая дотла - Эмма Скотт

рутина. Ровно то, что мне сейчас нужно. Срочно.

В «Бельведере» разговор легко переходил от одной темы к другой, и я усердно старалась принимать участие. Мне казалось, что на моем лице ярким неоном было написано: «Я живу с другим мужчиной!»

Несколько раз, во время заказа салата и подачи чая со льдом, я готова была поведать правду с идеально продуманным объяснением. Аргументом, который не оставил бы у присяжных заседателей никаких сомнений в моей невиновности.

«Вот только я вовсе не невинна. У меня был секс с Кори. Я не могу перестать думать о нем. Я не могу спать без него».

Последние два факта были едва ли не более компрометирующими, чем первый.

– Ты сегодня ужасно молчалива, – Минни взяла меня за руку с жалостливой улыбкой. – Как ты? Держишься?

– Я в порядке, – одной рукой я сжала ее руку, а вторую положила себе на колени.

– Ты виделась с доктором Кинли? – спросила Антуанетта.

– Эм, да. Спасибо за рекомендацию.

– Он помогает? Вот в чем главный вопрос, – Рашида отрезала идеально квадратный кусочек от своего палтуса.

Я с силой скрутила салфетку на коленях.

– Я была только один раз.

«И больше не планирую».

– Как ты спишь, дорогая? – спросила Минни. – Я очень надеюсь, что он дал тебе что-то, чтобы ты не мучалась от бессонницы.

– Нет, – сказала я, – потому что мне ничего не нужно. Я просто прекрасно сплю, – я откашлялась. – Все возвращается на круги своя. Скоро я вернусь на работу и…

– Вернешься к Дрю? – Антуанетта приподняла бровь. – На носу твоя вечеринка. Все по-прежнему идет по плану?

– С точностью до минуты.

Я заставила себя откусить кусочек своих морских гребешков. Обычно они были идеальными. Но сегодня они были на вкус как масляная резина.

– На самом деле я встречаюсь с мамой сразу после обеда, чтобы выбрать цветы для свадьбы.

Минни хлопнула в ладоши.

– О, как это волнительно! А какой ты хочешь букет? Кстати, помните свадьбу Даниэль Карсон? У нее был самый шикарный букет…

Разговор, к счастью, перешел от меня к различным деталям других свадеб.

Но когда обед закончился, Лайла задержалась, и я собралась с духом. У моей лучшей подруги было такое выражение лица, которое говорило мне о том, что сейчас начнется лекция. Но к моему удивлению, Лайла пересела на свободное место Минни слева от меня и взяла меня за руку:

– Я скажу тебе кое-что, только не волнуйся.

– Это именно те слова, которые заставляют волноваться, – я откинулась назад.

Лайла тяжело вздохнула.

– Один из моих коллег был в Верховном суде на прошлой неделе. Он юрист, специализирующийся на семейном праве, и он слышал, что на скамье перед судьей Уокером находилась Леди Акула, спасая дело об опеке над ребенком Всемирного Героя, предоставив ему свой собственный дом.

Я побледнела и изо всех сил постаралась надеть мою «судебную маску».

– Лайла…

– Это правда? – Лайла отдернула руку. – Он… живет с тобой? У тебя… роман на стороне?

– Нет! Конечно, нет!

– Тогда почему ты мне не сказала? Дрю знает? Он не знает, не так ли? Я вижу это по выражению твоего лица.

– Да, и выражение твоего лица объясняет, почему я ничего не сказала, – бросила я в ответ. – Я пытаюсь помочь тому, кто нуждается в помощи, тому, кто получил пулю в спину из-за меня. Но я знаю, как это выглядит. Просто… не самое подходящее время, чтобы быть в разлуке с Дрю, когда Кори попал в трудную ситуацию.

Лайла с минуту смотрела на меня, пристально изучая, не то осуждающим, не то понимающим взглядом.

– Я тебе верю.

– О, большое тебе спасибо.

– Но будь осторожна, Алекс. Я серьезно.

– Мне не нужны нотации, Лайла. Я взрослая женщина.

– Думаю, тебе как раз нужны нотации. Ты забываешь, что я слишком много знаю. Знаю, что ты неудовлетворена Дрю в постели. Знаю, что ты напугана ограблением и, возможно, плохо соображаешь. Но я была на месте Дрю, Алекс. Я на собственном горьком опыте убедилась, что это больно: человек, который обещал мне свою жизнь, обманул мое доверие, – она подняла руку, когда я хотела возразить. – Расскажи Дрю. Расскажи ему, пока он не узнал обо всем так же, как и я. У него есть друзья и коллеги по всему городу. Думаешь, что сможешь скрыть это от него? Да и зачем, если между тобой и этим Кори ничего нет?

Наконец, наступила тишина, и я была готова взорваться. В конце концов, я была экспертом в разработке аргументов, призванных сделать невероятное правдоподобным. Вместо этого бремя тайны стало внезапно слишком тяжелым, и, солги я Лайле, будет только тяжелее.

– Я уже обманула доверие Дрю, – прошептала я. – В банке. Мы с Кори…

Миндалевидные глаза Лайлы расширились, и она потрясенно уставилась на меня. Затем она издала что-то наподобие усмешки.

– Нет, ты не сделала этого. В банке? Подожди, в банке? Когда вы были в заложниках?

Я виновато кивнула.

– Я была напугана, в отчаянии. Я думала, что умру, и он тоже. Я просто хотела почувствовать себя живой, и впервые за долгое время, находясь под угрозой смерти, я это сделала. Я чувствовала себя живой, когда была с Кори.

Слезы навернулись мне на глаза, но я не позволила им скатиться. Я никогда не плачу. Никогда. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Итак, дело сделано, – сказала я. – И я сожалею и не сожалею об этом одновременно. Это то, что произошло в моем собственном мире. Этого не было в реальной жизни. Это не считается.

– Не считается? – Лайла разинула рот. – Ты сама себя слышишь? Ты трахалась с этим Кори во время ограбления?

– Ты можешь говорить потише?

– Кто так поступает? Как такое вообще возможно? – не дожидаясь ответа, Лайла схватила сумочку и направилась к выходу.

– Лайла, подожди, да послушай же ты, – я последовала за ней.

– Нет, не послушаю, – отрезала она, яростно шагая по залу, а я спешила за ней вдогонку. – Я не хочу слышать ни одной из твоих запатентованных речей Леди Акулы.

Уже на выходе я схватила ее за руку.

– Эй. Единственное, что сейчас связывает меня с Кори, – это общая травма от ограбления. Он спас мне жизнь, и теперь я помогаю ему, и на этом все. Я собираюсь жить с Дрю, я собираюсь выйти замуж за него, и моя жизнь вернется в нормальное русло. И я скажу ему, что сдаю свой коттедж Кори. Я расскажу ему, и он поймет.

– Да, он поймет, – Лайла отдернула руку. – Потому что он хороший человек. Какими бы ни были его недостатки,