Укроти мое сердце - Елена Соловьева

Поступила ли я правильно, покинув Лаэс? Не поторопилась ли с выводами? Возможно, но ждать больше не осталось сил. Хан погряз в чувстве вины и сомнениях. Ему никто не в силах помочь, кроме него самого.

Жаль только, что расстались мы, так и не помирившись. Не поговорив толком, не попробовав понять друг друга. Но если Хан не желает подпускать ближе, то сбежать — самый разумный выход. Остаться я могла бы с тем, кому действительно нужна. Как, например, сейчас трем несчастным детям. Они стали моим утешением. Каждый раз, глядя на них, мирно играющих в каюте, я понимала, что поступила правильно.

Лететь осталось совсем недолго. Установленный на автопилоте таймер отсчитывал антерианское время, близясь к нулевому показателю. Буквально сутки, и мы окажемся дома.

Так могло бы случиться. Но осьминоги нагнали нас прежде.

Когда я почти расслабилась, уверовав в безнаказанность, на горизонте появился корабль. Не тот, на котором пираты летали прежде. Меньше размером, но более воинственный. Как металлический дикобраз, он ощетинился орудиями. Сделал предварительный залп в воздух.

Вначале я подумала, будто это корабль наблюдателей Межгалактического Союза. Сделала, как учил Ар — нажала сигнал вызова помощи. Этот маневр должен был сообщить о наших мирных намерениях. Дать понять, что мы с детьми жертвы, а вовсе не преступники.

Но маневр не удался. На корабле заработал сигнал связи, и вскоре я услышала противный булькающий голос, отдавший приказ:

— Немедленно заглушите двигатель и остановитесь! Или откроем огонь!

Как же я пожалела о вживленном микрочипе. Лучше бы не понимать осьминога, а то и вовсе не слышать. В том, что это именно он, сомнений не было. Противный звук его голоса я могла узнать из тысячи.

— Нет?! — испуганно вскрикнули дети. Они тоже узнали похитителей. — Не хотим обратно!..

Близняшки забились в угол и обнялись, находя утешение друг в друге. Светланка повисла на мне, как обезьянка, и тоненько запищала от страха.

Даже если бы я могла — ни за что не остановилась. Лучше сразу умереть, чем снова оказаться в рабстве.

Как осьминогам удалось до нас добраться? Неужели поймали Ара и пытали, выведывая, куда делись их жертвы? Или кто-то все же заметил, как мы переводили детей на свой корабль? Может статься, друг Ара оказался не таким уж другом?..

Как бы то ни было, корабль приближался.

— Вам не уйти! — пробулькал голос осьминога.

Из направленной на нас пушки вырвался яркий луч света — облепил корабль, подобно паутине. В тот же миг погасли все приборы, движение по заданной траектории прекратилось. Пираты поймали нас в магнитные сети и настигали с каждой секундой.

Светланка перестала пищать и разжала ручонки. От переживаний девочка упала в обморок.

Я подхватила ее на руки и метнула быстрый взгляд в сторону сигнального устройства. Оно не подавало признаков жизни.

— Ну, нет, надежда умрет только вместе со мной! — объявила я, ободряя больше себя, чем малышей. — Коля, Маша, идите за мной.

Природное упрямство вновь не позволяло сдаться. Что бы ни происходило вокруг, какая бы опасность не угрожала, стоит искать варианты и пути отступления.

В данном случае я больше всего полагалась на сигнал спасения — вдруг его все же услышали. Хоть кто-нибудь. Стоит кораблю Союза хотя бы показаться на горизонте, как мерзкие осьминоги наверняка уберутся. И у нас с детьми появится шанс на спасение.

Но, как говорится — на судьбу надейся, но и сам не плошай. Я спрятала детей в каюту и наказала сидеть тихо. Сама же вооружилась и направилась к люку. Забаррикадировала его всем, что только попалось под руку. Чем больше времени уйдет у осьминогов, чтобы пробраться на корабль, тем больше у нас с малышами шансов.

Надежда таяла с каждой секундой. За то время, что понадобилось пиратам, чтобы вскрыть люк, я успела трижды проклясть себя за самонадеянный, непродуманный план. И четырежды передумать: мы с Аром дали детям хоть какой-то шанс выжить. Избежать той участи, что уготовали им осьминоги.

Люк отъехал в сторону, сместив шкаф, два стула, сейф и меня. До чего же здоровые эти осьминоги!

Я судорожно вцепилась в оружие, прицелилась.

На корабль пробрался только один осьминог. Второй, видимо остался присматривать за удерживающей установкой.

— Ты? — неверяще пробулькал пират, тыча в меня щупальцем. — Убогая землянка управляет кораблем?

Он заозирался в поисках помощников. Не верил, что я справилась со сложным оборудованием.

— Представь себе!.. — мой голос дрожал от злости. — Убирайся отсюда, или пристрелю.

Я предупреждающе качнула набалдашником оружия, демонстрируя намерения. На сей раз руки не дрожали. Это выстрелить в Матису было сложно. Осьминогов я не жалела и желала им смерти.

— У тебя ничего не выйдет, — издевательски рассмеялся пират. — Лучше признайся, ведь это ты выступала у обменного пункта? Ты забрала наш товар?

— Кроме меня, тут никого нет, — возразила я. И повторила: — Выметайся!

Как раз в этот момент подала голос Светланка. Девочка проснулась и, не обнаружив меня рядом, закричала так, что содрогнулись стены. У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло от жалости, но в тот момент я ничем не могла ей помочь.

— Говоришь, одна? — хлюпнул осьминог. И двинул в мою сторону. — Ты поплатишься за все, тварь… Никто не обманет нас с братом!

Я выстрелила. Столп света вылетел из набалдашника и ударил в желеобразное туловище осьминога.

Но не причинил ему никакого вреда. Пираты не просто так не носили никакой защиты, их тела отражали убийственные разряды, точно мощные экраны. Ни царапины не осталось, только взгляд стал злее и движения проворнее.

Щупальце обвило мою шею и подняло в воздух. Ставшее ненужным оружием с грохотом ударилось об пол.

— Не убивай детей, — прохрипела я, силясь разжать щупальце. — Они ни в чем не виноваты.

Злорадный смех стал мне ответом.

— Не сразу, не сразу, — пробулькал пират. — Мы с братом найдем, как отплатить за свое унижение. Ни одной твари не позволено сбегать от нас.

Осьминог явился не за тем, чтобы отобрать свой товар. Он пришел отомстить. Не пожалел ни сил, ни кристаллов на новый корабль. Что угодно, лишь бы доказать землянам, кто тут главный.

Уже задыхаясь и теряя сознание, я успела ощутить древесно-мускусный с нотками ванили запах. Такой до боли знакомый и желанный.

«Вот и все, — пронеслось в голове, — теперь можно и умереть».

С этой мыслью я провалилась в утешительные объятия беспамятства, повиснув безвольной игрушкой в руках сумасшедшего кукловода.

Очнулась я от ласкового прикосновения к щеке. Кто-то осторожно подул на мои закрытые веки и прошептал: