Восхождение Примарха - Дмитрий Дубов

ветвь рода представляла Елена. Совсем недавно она родила второго ребёнка и потому казалась бледной и болезненной. Большую часть времени она вместе с мужем, князем Мещерским, проводила в выделенных им дедом комнатах.

Средняя ветвь оказалась самой малочисленной. По сути, её представлял лишь дядя Слава — худощавый человек с военной выправкой лет пятидесяти на вид, который долгое время защищал Родину на разных рубежах, а нынче занимался вопросами гуманитарной помощи и спасения малоимущего населения. Его излюбленной шуткой, как я понял, был разговор о том, что наследники у него, скорее всего, есть, но он не знает наверняка, в какой именно части империи.

В этом месте можно было бы возмутиться его безответственностью, но, полагаю, если бы у него были дети, он не только обеспечил бы им достойное содержание, но и признал бы. Достаточно было увидеть, как он смотрит на детей своих братьев. Особенно на меня и Карину. Но не сподобил Стрибог, что ж поделать.

И, наконец, шумная старшая ветвь, которая по праву вела себя по-хозяйски во владениях деда. Представляли её лысый, как бильярдный шар, Леонид Игоревич, его супруга Авдотья Ильинична, хохотушка необычайных размеров, и двое их сыновей: Ростислав и Филипп. А ещё такое количество прислуги, что я не совсем понял, как вся она поместилась в усадьбу. Были тут и постельничьи, и столовые, и личные слуги, и даже брадобрей.

Решив, что по этикету должен поздороваться первым, я подошёл к двоюродным братьям. Они были абсолютно разными, но в то же время ужасно похожими настолько, что было ясно, что они — из одной семьи. Ростислав — старший, которому было около двадцати восьми лет, всем своим сложением напоминал отца. Даже ранние залысины уже сильно увеличили лоб. Филипп же пошёл в маму и был достаточно толстым с шикарной шевелюрой.

— Рад приветствовать, — сказал я, подойдя к ним, и протянул руку.

— Ещё чего, с недосилками ручкаться, — брезгливо произнёс Филипп.

— Да ладно, чего ты, — с улыбкой сказал ему Ростислав. — Это, как на рыбалке червей на крючок насаживать, — и с этими словами двумя пальчиками взял меня за большой палец и слегка потряс.

Я вырвал руку и убрал её.

Эта сцена не укрылась от их матери.

— Ростик, Филя, не обижайте ребяток. Они же какие-никакие, но ваши родственники.

«Втащим?» — спросил меня Архос.

«Обязательно, — ответил я с предвкушением, — но чуть позже».

А сам подумал: хорошо, что я задержался в полицейском участке, и мне не пришлось знакомиться с этими снобами до приёма.

Когда все расселись за общим столом, слово взял Игорь Всеволодович.

— Я очень рад тому, — сказал он, встав со своего стула, — что волею случая наша семья в полном составе собралась за этим столом. Все вы знаете, что случилось на Сахалине. Мне с моим товарищем Вадимом Громовым пришлось противодействовать серьёзной стихии, направленной на причинение серьёзного ущерба нашей стране. Но мы выстояли. И нет худа без добра, летавший со мной внук Никита серьёзно повысил свой уровень. А сегодня вечером на императорском приёме всех покорила моя младшая внучка — Карина. Хочу поднять тост за этих двоих, как достойных продолжателей нашего рода.

Он поднял бокал. Отец и Николай соприкоснулись с ним своими бокалами с широкими улыбками. Дядя Слава и Елена — со сдержанным удовольствием. Дядя Леонид и тётя Авдотья — с явным непониманием того, что происходит.

— Деда, ты чего? — спросил Ростислав вместо того, чтобы поднять свой бокал. — Тебя там сильно баржей ударило, видимо. Это мы с Филей — достойные продолжатели твоего рода, а не эти.

— Ага, — согласился с ним Филипп. — Один — нулевик-затейник в поисках фазы, и другая с брызгами силы во все стороны. Даже на улицу её выпустить нельзя, вечно проблем на пятую точку сыщет.

Дед ехидно усмехнулся в бороду и выпил содержимое бокала.

— Вы вечно бахвалитесь, — сообщил он своим старшим внукам. — В то время, как Никита, например, при своём уровне может то, что вам и не снилось.

Я так понял, что он про моё ощущение чужой силы в урагане.

— Дед, мы завтра обязательно переговорим с императорским лекарем, — сказал Филипп после того, как картинно ударил себя ладонью по лбу. — Потому что, кажется, ты действительно не понимаешь, что говоришь.

— Филя, как ты можешь⁈ — взвилась его матушка.

— Пусть говорят, — сказал на это дед, махнув рукой.

Его явно забавляло происходящее.

— Нет, ну правда, — поддержал брата Ростислав. — Как можно сравнивать нас и — это… Сначала на приёме нам было не по себе. Во-первых, принцесса с этим танцует, другая фурор производит…

— Этого зовут Никита, — не сдержался я. — А другую — Карина.

— Грязи слово не давали, — через губу выплюнул Филипп.

— И вообще, с каких пор у нас нулевики магами считаются, — поинтересовался Ростислав, адресовав свой вопрос отцу.

Тот не понимал, как реагировать на происходящее, поэтому ограничился тем, что пожал плечами.

А я понял, что это всё зашло слишком далеко.

— Дед, разреши я их хорошенько взгрею, — попросил я и с удовольствием увидел вытягивающиеся физиономии братцев.

— Я с тобой, — Карина схватила меня за плечо.

— А сможешь? — поинтересовался с усмешкой дед. — Они же оба твёрдые шестёрки.

— Мы ж не насмерть, — я развёл руками. — Да и потом, может, они испугаются и откажутся.

Я уже видел, что Ростик и Филя, как их называла матушка, хотели слиться, но теперь гордость им не позволит этого сделать.

— Хорошо, — сказал дед под обалдевшее молчание остальных, — идёмте в спортзал, устроим там спарринг двое на двое. Только без всяких летальных штук, мы всё-таки родственники.

— Ставь щит, когда начнём, — шептал я Карине, пока мы шли в зал, — и масштабируй его до стен. Я постараюсь усилить. Посмотрим, на что они способны. А затем проучим братцев.

— Как? — спросила сестра.

— Твоей любимой молнией, — сказал я, видя, как у сестры от удовольствия порозовели щёчки.

Ростислав и Филипп шли без особого желания. Просто они уже не могли отказаться так, чтобы не уронить свой статус в глазах остальных. Но они и в мыслях не могли допустить, что недосилок и выскочка что-то смогут им противопоставить. Они шли рутинно надрать задницы зарвавшимся родственничкам, чтобы те успокоились.

И тем бесценней и милее моему сердцу стало выражение их лиц, когда они поняли, что их гарантированная атака отбита без затраты ресурсов.

Карина выставила щит, как только мы заняли свои стороны зала. Я же тут же поставил эфирную линзу, усилив его, насколько это возможно. Полагаю, из присутствующих лишь дед смог бы пробить его.

Наблюдатели стояли на защищённом балконе, чтобы никого не задело шальным заклинанием. Дед смотрел с интересом. Больше всех интересовался боем, кажется, Николай. Он во все глаза пялился на меня, желая поймать тот момент, когда я применю что-то подобное тому, чем вырубил его самого. Отец