Поверь своим глазам - Линвуд Баркли

Виктор ввел ее в свой ближний круг. Он почти сразу понял, что она способна на гораздо большее, чем другие девушки, да и парни ее возраста тоже. Николь умела все держать под контролем, строго соблюдала дисциплину и, главное, готова была учиться. И Виктор с удовольствием стал ее наставником.

Скоро Николь стала для него незаменима, когда возникала проблема, которую необходимо было решить быстро и аккуратно. Среди его ближайших соратников она пользовалась заслуженным уважением. А работы для такого надежного человека, как она, всегда был непочатый край.

Николь не рассказала Виктору о своем прошлом, а он не лез с расспросами. В 2004 году он вызвал ее в свой офис, чтобы дать новое поручение, когда по телевизору как раз шла трансляция летних Олимпийских игр в Афинах. Виктор признался, что обожает олимпиады и старается по мере возможности следить за ходом игр. Николь стояла в его кабинете и молча наблюдала за выступлением Карли Паттерсон[18]на разновысоких брусьях. Босс ни о чем не догадывался, и это было к лучшему.

Она проработала на Виктора пять лет, и ее услуги щедро оплачивались. Трент познакомил ее с бывшим офицером нью-йоркской полиции Льюисом Блокером. Сам он использовал Блокера для негласного сбора информации и заодно попросил обучить тонкостям этого мастерства Николь.

И наступил момент, когда она поняла, что не хочет больше находиться в исключительном подчинении Виктора Трента. Она, конечно, многим была ему обязана, но посчитала, что их отношения давно стали взаимовыгодными. Николь устранила для него немало проблем, а теперь хотела получить свободу, чтобы решать проблемы и других заказчиков тоже.

Она пригласила Виктора поужинать с ней в ресторане «Пикассо» при отеле «Белладжио». Сказала ему снова, каким потрясающим учителем он стал для нее в последние годы, как ценит она его дружбу и заботу. В общем, осторожно подготовила к основной теме разговора: своему желанию работать самостоятельно. Это, конечно же, не означало, что Николь не будет продолжать выполнять его задания, но отныне станет действовать на свой страх и риск.

– Мне это необходимо, – объяснила она. – Чувствовать, что я никому не подчиняюсь. Это вынужденный шаг с моей стороны. И я не была бы готова к нему без твоей поддержки и опеки.

– Ты маленькая неблагодарная сучка! – воскликнул Виктор, отшвырнул салфетку и вышел из-за стола, оставив свой салат из омаров под соусом из настоянного на шампанском уксусе.

Что ж, это лишь подтвердило ее укоренившееся мнение, что по сути своей все мужчины одинаковы.

С того времени дела у нее шли прекрасно. До сих пор.

Николь не были известны другие случаи с людьми ее редкой профессии, когда кто-нибудь совершал столь вопиющий промах. Нет, наемные убийцы не собирались вместе для обмена опытом, но слухами земля полнится. Николь знала людей из той же сферы деятельности, до нее доносились отголоски результатов их работы. Кто-то выполнял ее блестяще, иные – похуже. Порой они совершали оплошности. А какой даже самый опытный профессионал никогда не ошибался? Но ошибка Николь (и она сама соглашалась с этим) переходила все допустимые границы.

Плохо было само по себе устранение не того человека. Уже одно это способно довести любого клиента до белого каления. Но когда появляется твоя настоящая «цель», видит, что произошло, и ты позволяешь ей сбежать… Едва ли такой «подвиг» способен украсить профессиональный послужной список.

Разумеется, не было недостатка в убийцах, совершавших еще более идиотские промашки. Сексуальные извращенцы-садисты, собиравшие улики против самих себя, записывая убийства на видео. Простоватые мужья, которые чуть ли не через городскую справочную службу пытались нанять киллеров для устранения жен, и, конечно же, под видом убийц к ним приходили полицейские в штатском. Отчаявшиеся владельцы обанкротившихся фирм, устраивавшие поджоги в своих офисах, где нередко гибли люди, но потом забывавшие избавиться от кроссовок с пропитанными бензином подошвами.

Всех этих людей разоблачали и отправляли за решетку. Почему? Они были дилетантами. Не занимались убийствами как ежедневной рутинной работой. Это были бизнесмены, бухгалтеры, биржевые маклеры, торговцы подержанными автомобилями или зубные врачи. Они могли в совершенстве владеть своими профессиями, но не являлись профессиональными убийцами.

А вот Николь всегда считалась профессионалкой наивысшей пробы. Убийствами она зарабатывала себе на хлеб. И относилась к делу ответственно. В ее преступлениях отсутствовали личные мотивы. Она даже не была знакома со своими жертвами. Ею не двигали ни ревность, ни алчность, ни сексуальная одержимость. А именно эти мотивы и подводили рядовых убийц, ослепляли и отупляли их, вынуждая совершать ошибки. Кроме того, Николь занималась своей работой не потому, что получала наслаждение, забирая чью-то жизнь, хотя испытывала удовлетворение от четко выполненной миссии. Если она порой и бралась за дело с удовольствием, то лишь в случае, когда ее мишенью становился определенного типа мужчина. Ей легко было вообразить, что она сводит счеты с тренером, с отцом или даже с Виктором.

И теперь, потерпев столь серьезный провал, Николь считала себя обязанной сделать все возможное, чтобы смягчить его последствия. Ведь самое ценное, чем многие из нас обладают в жизни, – это репутация. Николь готова была на все, чтобы восстановить свою. Впрочем, именно этого от нее и ждали. Вот только жаль, что потребовалось так много времени.

Николь вела слежку за домом матери Эллисон Фитч уже много месяцев. Она взялась за нее буквально через несколько дней после исчезновения Эллисон, когда Дорис Фитч постоянно отлучалась для встреч с полицейскими из Дейтона, которые держали ее в курсе мер, принятых в Нью-Йорке для поиска пропавшей дочери. Николь воспользовалась ее отсутствием для установления прослушивающих устройств в телефон и в саму квартиру Дорис Фитч, снабдив вдобавок специальной программой ее компьютер, позволявшей отслеживать любую переписку со своего ноутбука. Столкнувшись при этом с парой технических проблем, она связалась с Льюисом, и тот помог их решить. Теперь Николь могла не только читать электронную почту Дорис и любые тексты, которые она писала в программе «Word», но даже отслеживать трансакции на ее банковском счету на случай, если Дорис внезапно пожелает снять более крупную, чем обычно, сумму. Николь тоже считала, что рано или поздно дочь непременно свяжется с матерью.

Разумеется, система слежения имела изъяны. Эллисон вполне могла обратиться к кому-то постороннему, чтобы передать весточку домой. Но если подобное сообщение каким-то образом поступит, это все равно проявится в некоем изменении повседневной жизни Дорис. Она может, например, заказать билет на самолет.

И Николь не оставляла надежда, что Эллисон так или иначе себя выдаст. Но беглянка, естественно, боялась делать это, потому что даже у бывшей официантки из бара хватило бы мозгов сообразить, что за домом матери наверняка установлено наблюдение. Но однажды она неизбежно посчитает, что люди, которые за ней охотятся, не смогут ждать бесконечно долго и их бдительность притупится.