Я – адептка. Случайные нити - Катерина Тёмная

Нежить прибежал с горящим обломком и протянул его мне. Не думая о боли, сунула руку в пламя.

– Айзарис! – позвала, надеясь, что мне тогда не привиделось. Вся надежда была только на него.

Руку нещадно жгло. Удерживать ее в огне я могла только из-за лежащего передо мной Макса. Наша нить связи дергалась как бешеная, словно вот-вот и она оборвется. Из-за этого я паниковала еще больше, а боль ради спасения любимого можно и потерпеть. Адскую, стоит подметить, боль…

– АЙЗАРИС, МАТЬ ТВОЮ, НЕМЕДЛЕННО ПОМОГИ МНЕ! – закричала что есть мочи.

– Разве так просят помощи? – услышала его голос из пламени.

– Перенеси меня в КОАЛу! Я буду должна! Сделаю что угодно! – затараторила, желая быстрее добиться помощи. – Только перенеси меня и Макса в КОАЛу!

Огонь мощным потоком ринулся, закрывая нас в яркую сферу. Я схватила маску и снова приложила к бледному лицу. Она закрепилась магией, словно повинуясь моему приказу. Если кто-то увидит его лицо, черт с ней, с магией, сам хранитель такого себе не простит. И я должна была защитить его и в этом вопросе.

Последние языки пламени сомкнулись друг с другом, почувствовался легкий толчок, и звуки битвы резко стихли, зато появился стук столовых приборов и чьи-то разговоры. Мы оказались в центре столовой старших курсов. Рядом лежала сумка, оставленная мной у лестницы. Айзарис позаботился и о вещах.

Я поняла, что мы вернулись, и позволила панике, которую до этого отодвигала на задний план, накрыть с головой. Заревела, наклоняясь ближе к Максу. К нам подскочили. Начался шум. Звали преподавателей и целителей. Меня оттащили от хранителя. Я кричала и рвалась к нему, не в силах взять себя в руки. Даже отбивалась и ругалась на тех, кто держал меня, чтобы помочь. Ничего не видя за морем слез, могла только просить, даже молить о том, чтобы маску спасли. И мне было плевать на то, где мы, кто меня видит в таком состоянии и что будет потом. Главное, чтобы моего любимого вылечили. А с остальным я разберусь потом.

Из ситуации меня удалили просто. Вырубили магией, понимая, что в шоковом состоянии добиться от меня нормальной реакции не выйдет.

Боль. Безумная, горящая и пронзающая все тело боль заставила меня закричать. Это не первое мое пробуждение, но легче с каждым разом не становилось. Судороги вытягивали душу, выбивали воздух из груди. Чьи-то руки крепко удерживали меня за плечи, не позволяя двигаться слишком сильно. Я не понимала, что происходит. Память подкидывала обрывки воспоминаний. Огонь. Кровь на снегу. Нежить. Люди, чье оружие пронзает тела мертвых. Моих мертвых. Меня тоже задело. Но только руку. Почему же мне тогда так плохо?

Более-менее осознанные мысли появлялись в редкие моменты, когда я выплывала из бреда. Тогда перед моими пульсирующими глазами появлялось лицо магистра Ларриэля, серьезное, сосредоточенное. Он что-то шептал, нити под его руками двигались и опускались на меня. А я хотела лишь одного. Закончить эти невероятные пытки. Мне никогда не было настолько плохо, чтобы я искренне и очень сильно желала умереть.

Иногда меня насильно вырывали из объятий небытия и заставляли что-то пить. Я стонала, пыталась отвернуться, но Хан удерживал мою голову и вливал напиток, вкус которого не чувствовала.

– Терпи, Льерра! – говорил он, продолжая наклонять колбу, прижатую горлышком к моим губам.

Не хочу! Я не хочу терпеть! Я хочу, чтобы все это закончилось! Я не воин! Я не могу так! Я больше не могу!..

Органы внутри словно взбесились. Особенно сильно горело в груди с правой стороны. Дышать было тяжело, мне даже казалось, что настанет момент, когда я банально задохнусь. Неужели меня тоже ранили, а я не заметила в шоке? Но разве от этого может так трясти? Судороги, приходящие с каждым пробуждением, сводили с ума. И я умоляла удерживающие мои плечи руки убить меня, лишь бы затянувшийся кошмар закончился…

– Ты должна! – в очередной раз держа у моего рта колбу с зельем, сказал Кхаанри. – Иначе погибнете оба!

Оба? Мысль зацепилась. Было в этом слове что-то очень важное, но очередная порция горящей боли в груди заставила позабыть обо всем на свете, кроме одного: я хочу умереть.

Иногда проваливалась в неспокойный, но хотя бы безболезненный сон, где видела сосредоточенные глаза, только не магистра Ларриэля или Кхаанри, а того красноволосого, который и раньше приходил в мои сны. Слуга Эйтхара? Или кто он вообще? В такие моменты я не помнила, что произошло, но одна мысль все равно откуда-то возникала в моей голове: мне нельзя умирать. Как бы я ни хотела, нельзя.

Но почему? Почему нельзя? Почему я должна терпеть? Я просто хочу, чтобы все это прекратилось, пусть ценой этого будет моя жизнь…

– Льерра, ты должна отпустить его, – в очередной раз заставил меня открыть глаза Хан. – Ты должна позволить мне разорвать вашу демонову связь!

Он не говорил, а почти кричал, требуя моей реакции. Громкий голос больно бил по ушам, и я чувствовала, как по моим щекам текут слезы.

Это невыносимо.

– Просто ответь мне, да или нет?! – рявкнул тень, наклонившись над моим лицом.

Я не понимала о чем речь, но все же прохрипела сорванным от постоянных криков голосом:

– Да…

Что-то внутри меня оборвалось. Грудь запекло с такой силой, что меня просто вырубило. И в этот раз я ничего не чувствовала, никого не видела и была благодарна за то, что меня отправили куда подальше от моего тела.

Я не знала, сколько времени еще то приходила в себя, корчась от боли, то уплывала в счастливое ничто. День сменялся днем. Каждое мое пробуждение становилось легче предыдущего. И в какой-то момент я пришла в себя окончательно.

Тело ломило, словно без подготовки пробежала марафон, горло нещадно болело, а обкусанные, постепенно заживающие губы ныли. Покрутив глазами, поняла, что нахожусь в знакомой комнате в доме у магистра Ларриэля. Хотя мое состояние было далеко от нормального, в сравнении с тем, что пережила, оно казалось легким.

Сил не наблюдалось даже руку поднять. В груди держалось стойкое ощущение пустоты. Голова подкидывала картинки, как я молила о смерти. Но почему мне было так плохо?

– Макс… – хрипло позвала я и… вспомнила!

Мой хранитель! Макс! Где он?! Где?! Он же ранен?! И связан со мной! Вот почему я понимала, что умирать нельзя!

В глазах от волнения потемнело. Я попыталась сесть, но смогла лишь перевернуться на бок. Накатила тошнота. Так, Льерра, успокойся. Давай по чуть-чуть. Отдохни, потом сядешь.

Послышались чьи-то шаги. Внутри меня вспыхнула надежда, что сейчас дверь откроет Макс, недовольно на меня посмотрит, подойдет, уложит обратно на спину и выскажет пару ласковых насчет моего решения вступить в бой.

Но вместо любимого мужчины вошел княжич.

– Хан, – прохрипела тихо.

Он подошел и коснулся моего лба, проверяя температуру.