Советская военная разведка 1917—1934 гг. - Александр Колпакиди

В 1934 г. была предпринята очередная попытка сокращения личного состава РУ и создания объединенной организационной структуры в целях наилучшей координации разведывательной деятельности двух ведомств. Так. постановлением Политбюро ЦК ВКП (б) от 26 мая

1934 г. предписывалось следующее:

«Чтобы теснее увязать работу IV Управления с работой Особого отдела и ИНО ОГПУ, создать постоянную комиссию в составе начальников этих учреждений, задачей комиссии считать обсуждение и согласование общего плана разведывательной работы за границей, взаимную информацию и предупреждение о возможных провалах, обмен опытом, тщательное изучение материалов провалов и выработку мероприятий против провалов, тщательную проверку отправляемых на заграничную работу сотрудников, контроль и наблюдение за находящимися на зарубежной работе работниками».

В соответствии с указаниями Политбюро начальник ИНО НКВД А.Х. Артузов был назначен заместителем начальника Разведупра Штаба РККА по совместительству. Однако в мае

1935 г. было признано целесообразным, чтобы Артузов сосредоточил свое внимание только на работе в Разведупре. При этом одним из данных ему поручений было сокращение личного состава Управления, однако, будучи профессионалом, он не смог выполнить данную инструкцию Инстанции. Вообще же в этой истории вызывает удивление, что весь огонь критики со стороны руководства страны был сосредоточен на военной разведке, а о сопоставимых провалах в работе ИНО подобной речи и не шло. И исправлять положение в РУ направили как раз начальника того самого подразделения.

Создание зарубежных органов агентурной разведки

Создание резидентур под официальным прикрытием.

Характеризуя основные направления работы военной разведки по созданию зарубежных агентурных органов, начальник Разведупра Я.К. Берзин докладывал председателю Реввоенсовета СССР Наркомвоенмору К.Е. Ворошилову: «До 1927 года наши заграничные резидентуры за небольшим исключением в качестве прикрытия использовали официальные представительства нашего Союза за границей; так, например, в полпредстве или торгпредстве под видом сотрудника находился руководитель нашей агентуры в данной стране, его помощники, фотолаборатория и т. д„в полпредстве часто принимались агенты, получались от них сообщения и документы, выплачивались деньги и т. п. В первые годы нашей работы, примерно до 1923 года, работа шла более или менее гладко, ибо тогда, во-первых, полиция западноевропейских стран не была объединена для борьбы с большевизмом и пропагандой, во-вторых, полиция еще не изучила наших методов работы и слежка за представительствами носила обычный характер.

Но начиная с 1923 года, работа агентуры из полпредства (торгпредства) становится все труднее. Эти обстоятельства побудили нас еще в 1923 году искать пути к удалению резидентур из официальных представительств нашего Союза и созданию такой маскировочной основы, которая обеспечивает работу резидентур не только в мирное, но и в военное время».

Исторически сложилось так, что первые шаги в создании агентурных органов советская военная разведка начала, по существу, с нелегальных позиций. В годы Гражданской войны это направление деятельности сводилось к переброске и массовому «насаждению» на территории, занятой противником, завербованных и подготовленных на нашей территории агентов. После Гражданской войны такая форма заменяется легальной посылкой за рубеж отдельных резидентов-организаторов с задачей создания нелегальной агентурной сети. Однако нелегальное направление агентурной работы довольно скоро отходит на второй план.

Еще до прорыва дипломатической изоляции СССР военная разведка получила некоторые возможности направлять своих сотрудников за рубеж на официальные должности в учреждениях Красного Креста, Центросоюза, Совфрахта, РОСТА и других организаций. Однако использование подобных прикрытий носило эпизодический характер. Учреждение полпредств и торговых представительств позволило Регистрационному управлению посылать своих работников на штатные должности в аппарат советских загранучреждений. В 1921 г. Центр направил первых своих резидентов в качестве сотрудников официальных советских учреждений в Финляндию. Латвию, Литву и Эстонию.

К концу 1924 г. Разведывательное управление располагало аппаратом в большинстве основных капиталистических стран, при этом в 13 государствах резидентуры находись под официальным прикрытием и только в четырех (Япония, Англия, Польша, Франция) резидентуры были на нелегальном положении. Возможность легального проникновения наших разведчиков за рубеж, несомненно, повысила активность работы по созданию зарубежных органов и агентурной сети, так как позволила подключить к этой деятельности наиболее опытных работников Разведупра, командируемых в состав советских заграничных учреждений. На этой основе в Германии был, в частности, создан один из крупнейших в истории советской военной разведки агентурных аппаратов, названный Берлинским центром.

Численный состав разведчиков в советских загранучреждениях быстро увеличивался, а их неопытность и стремление как можно быстрее решать вербовочные задачи приводили к включению в агентурную сеть непроверенных людей, в результате чего росло число подстав контрразведки.

Срывы в агентурной разведывательной работе, осуществляемой с позиций официальных прикрытий, серьезно компрометировали советские официальные представительства.

Начиная с 1927 г. и до конца 30-х гг. легальный рубежный аппарат использовался для решения следующих задач. Прежде всего, для поддержания связи с агентурой, которая сводилась в агентурные группы. В большинстве стран обязанности связников были возложены на технических сотрудников советских загранучреждений. Как правило, ими были секретари военных атташе (Швеция. Финляндия, Эстония, Латвия. Польша. Германия, Италия, Турция, Япония, Афганистан. Иран), за которыми в отдельных случаях сохранялось и общее руководство агентурой, технические сотрудники торгпредств и консульств (Литва. Данциг, Австрия, Чехословакия. Львов). Связь с агентурой в Харбинской резидентуре осуществлял технический работник управления КВЖД.

Использование для связи с агентурой сотрудников советских загранучреждений явилось мерой вынужденной, ибо в сложившейся обстановке иного выхода не было.

Другой задачей, решаемой резидентурами под официальным прикрытием, явилось оказание поддержки при создании нелегальных организаций, прежде всего посреднических фирм. Речь шла при этом как о внедрении разведчиков в центральный аппарат советских заграничных обществ, так и о зачислении их на низшие и средние штатные должности в советских зарубежных торговых аппаратах.

Следует отметить, что указанное выше решение Политбюро ЦК ВКП(б) до конца, по существу, выполнено не было. Для этого не хватало финансовых средств, в ряде случаев этому мешала складывающаяся обстановка. Несмотря на строжайший запрет на ведение вербовочной работы. 20–25 % агентов вербовалось силами «легальных» резидентур. В частности, на начало 30-х гг. так продолжали действовать резидентуры под официальным прикрытием в Германии, Польше. Италии, Австрии. Турции. Персии. Афганистане и Японии.

Ведение разведки с позиций аппаратов военных атташе