Халхин-Гол. Первая победа Жукова - Владимир Першанин

– Здесь справа талая вода ещё весной овражек пробила. Его хоть и занесло песком, но глубина метра полтора, а местами больше, разведчики проверили перед рассветом. Мин там не нашли. Значица, можно двигаться вверх. Ясно?

– Ясно, – ответил взводный Логунов, а остальные командиры кивнули.

– По овражку двинется взвод Василия Астахова. Потихоньку, не высовываясь. Крайним слева поднимется третий взвод Ивана Сорокина. Бежать вперёд без оглядки! Помогут «Максимы» и батарея капитана Грача.

Назаренко обвёл взглядом взводных и младшего политрука, присланного из штаба батальона.

– Ну а Серёга Логунов ударит в центр, ему поможет политрук. Первый и третий взвод начнут атаку по моему сигналу, когда Василий Астахов приблизится к японцам.

В этом нехитром плане проглядывалась куча прорех и надежда на обычное авось. Японцы наверняка держали такие места под наблюдением и могли в любую минуту уничтожить выдвинутое вперёд боевое охранение. Трое бойцов с пулемётом стерегли овражек, чтобы его не перекрыли.

Имелась договорённость с Николаем Грачом, что артиллеристы поддержат атаку. Комбат Лазарев, который отдал приказ Юрию Назаренко, обещал также в случае успеха поднять пятую роту. Откроют огонь три своих «Максима», а позже и резервные пулемёты.

Лейтенант Сергей Логунов тяжело дышал. От возбуждения, а может, от жары. Ему предстояло наступать в центре. Товарищ Назаренко даже поменял местами взводы, зная, что Логунов – командир бесстрашный и упрямый. Он не подведёт!

Однако сержанты и рядовые красноармейцы первого взвода тревожно переглядывались. Опять их суют в лобовую атаку. Вчерашний курсант лезет на глаза начальству и очень хочет отличиться. Бежать на пулемёты по склону – гиблое дело. Настрой первого взвода почувствовал лейтенант Астахов, полноправный заместитель командира роты, хотя такая должность по штату не предусматривалась.

Он обратился к Назаренко:

– Юрий Фатеевич, пусть Логунов не спешит. У нас есть хоть какая-то возможность приблизиться к японцам…

– Не какая-то, а реальная возможность.

– Пусть так. Но пока мы не ударим, первому взводу подниматься не надо. Положат их на склоне ни за хрен, жалко ребят.

– На себя, что ли, ответственность берёшь? – вскинулся ротный.

– Беру, успокойся. Согласуй с Грачом, чтобы усилил огонь, когда мы двинемся вдоль овражка.

– Ладно, поговорю. А отвечать за неудачу будем оба. 

* * *

Как и ожидал Астахов, наспех подготовленная атака оказалась тяжёлая и скомканная. Это не была вина ротного Назаренко или комбата Петра Лазарева. После быстрого окружения японской армии командование требовало так же быстро уничтожить вражескую группировку. А вот с этим возникли сложности. В плен японцы сдаваться отказывались и продолжали сражаться.

– Чего вы там телитесь? – кричал начальник политотдела дивизии. – Враг взят в кольцо, осталось его добить.

– Так точно, – отвечал комиссар полка и убеждал подполковника Рекункова: – Нельзя медлить. Надо атаковать.

– Не так всё просто. Несём потери, необходимы взвешенные решения.

– Только не надо высокой стратегии, – злился полковой комиссар. – Не наш это уровень. Требуется лишь выполнение приказов… и решительность.

– Выполним что положено, – говорил подполковник и невольно поднимал трубку полевого телефона, чтобы подтолкнуть комбатов.

Своих бойцов Василий Астахов поделил на две части. Впереди двигалось отделение во главе с Савелием Балакиным – нечто вроде разведки. Основную часть взвода, тридцать красноармейцев, лейтенант вёл следом. Десяток человек оставались в резерве, но продвигались вперёд. Предусмотрительность спасла взвод, но без потерь, как и в любом бою, не обошлось.

От пулемётов защищал овражек. Японцев держали в напряжении разрывы снарядов, которые посылала батарея Грача. Отделение Савелия Балакина соединилось с бойцами, охранявшими овражек, и продолжало путь наверх. Следом двигалась основная часть взвода. Однако на половине пути из круглых глубоких окопов по сторонам промоины высунулись вражеские солдаты. Их хорошо маскировала ползучая трава, да и окопов было всего штук пять-шесть.

В овражек полетели оборонительные гранаты, похожие на наши «лимонки». Бойцы Савелия Балакина угодили под град осколков, кто-то был убит, некоторые ранены. И сразу открыл огонь весь участок обороны.

Навстречу Астахову катились по овражку красноармейцы. Боец в слипшейся от крови гимнастёрке упал замертво. Через него перепрыгнули, за ним спешили ещё двое. Винтовочный штык качнулся в опасной близости от лица. Лейтенант едва успел перехватить его и рванул за шиворот красно армейца.

– Куда разогнался?

– Засада там, гранаты летят.

Наверху молотил быстрыми очередями «Дегтярёв», слышалась близкая стрельба – отделение Балакина вступило в бой. Развернули ручные пулемёты бойцы из группы Астахова, очереди косили траву, загоняя японских солдат в свои норы. Василий спешил на выручку Савелию Балакину. Тот бросал гранаты, целясь в окопы. Рядом с ним лежало тело погибшего. Раненый красноармеец зажимал пилоткой рану на затылке, смятая каска была пробита. Остальные бойцы стреляли и бросали гранаты в замаскированные травой окопы.

Быстрое продвижение вперёд превращалось в затяжной бой. Японцы продолжали швырять «лимонки», хотя высовываться им не давали. Внизу поднялся в атаку первый взвод Сергея Логунова и уже через десяток метров угодил под пулемётный огонь.

Батарея капитана Грача прекратила стрельбу, мешали бежавшие по склону красноармейцы. Астахов понял, что надо спешить. Его взвод сближался с траншеей, но прежде чем достиг её, упали ещё два-три человека. Остальные прыгали в полузасыпанную траншею, там началась схватка. Траншея не лучшее место для штыкового боя. Кто не мог развернуть винтовку, бросал её и кидался на врага с голыми руками. Байкальский охотник Савелий Балакин, как всегда, действовал быстро и умело. Заколол штыком капрала и теснил другого японца. Драка завязалась жестокая, взводу требовалась помощь.

Василий Астахов увидел в окопе пулемётный расчёт. Не обращая внимания на схватку у себя за спиной, унтер-офицер размеренными очередями прижимал к земле атакующий взвод Сергея Логунова. Кто-то упал, другие искали укрытие. Молодой лейтенант упрямо продолжал бежать вперёд и вёл за собой часть бойцов.

Астахов выстрелил из пистолета несколько раз подряд. Унтер-офицер обвис, не выпуская рукоятки, ствол задрался вверх. Помощник с запасной кассетой попятился. Он знал, что в горячке боя русский командир сейчас добьёт и его, но покидать пулемётный окоп не имел права. Удар штыком опрокинул солдата рядом с унтер-офицером.

Бой в траншее завершился, когда с левого фланга в неё спрыгнули красноармейцы третьего взвода во главе с Иваном Сорокиным. Лейтенант вёл их короткими перебежками, тоже угодил под пули, но отделался малыми потерями. Бойцы действовали умело, а главное – подоспели вовремя. Через четверть часа всё было кончено. В траншее и вокруг неё лежали тела убитых японских солдат. Как всегда, в плен они не сдавались, взяли живыми всего двоих.